Манаф Сулейманов - Дни минувшие (Исторические очерки)
Это стихотворение, написанное Али-беком Гусейнзаде, было в то время у всех на устах, его даже включили в учебники. А Узеир написал на стихотворение музыку и разучивал песню с учениками старших классов.
Хоть самая истинная правда на кончике языка,
Сказать не позволяют, и рот не заткнут пока...
Застыло всё на месте, но странно видеть мне:
Нельзя ни пробудиться, ни пребывать во сне,
Пером не добудился собратьев, хотя - пора,
Не позволяют писать мне, и не лишают пера...
Хоть не чужие друг другу, единства не обретём,
Враг ломится уж в двери, мы дома не знаем о том...
В 1905-м году, в связи с армяно-мусульманскими столкновениями, Алибек Гусейнзаде написал стихотворение "Обращение ангела к людям", которое стало весьма популярным в среде прогрессивной интеллигенции. Оно призывало людей обеих наций к миру, к добрососедству:
Ангел взывает небесный? О, человек, человек!
Мир затопили потоки кровавых рек, человек!
Как же от стонов не дрогнет братьев разящий меч?
Кто же он, алчущий крови, губящий всех, человек?
Кто и кого убивает, кто же убит, кто скорбит?
Дай мне ответ, не твой ли смертым грех, человек?
Учащиеся "Саадет" с первого класса носили китель с золотыми пуговицами и голубыми полосками на обшлагах, со специальным знаком и названием школы на шапке.
После "Саадет" в Кембере-кенде построили здание для школы "Саадет" ("Радость"). Звонкоголосые ребятишки с увлечением пели здесь песню о школе, сочинённую на слова великого Сабира;
Школа, школа, дом отрадный,
Ты достойна зваться раем,
Дом приглядный, дом опрятный,
Краше уголка не знаем. Выходцы из Ирана открыли в Сабунчах школу под названием "Темеддун" ("Развитие"), а в городе - учебное заведение под громким именем "Иттихад" ("Объединение").
Школьники в "Иттихаде" носили суконный китель с зелёным стоячим воротником и зелеными полосами на рукаве, а также суконные брюки. На шапках красовался металлический герб с изображением солнца и льва, а также словами "медресе иттихад".
Гимназисты до четвёртого класса носили брюки и гимнастерки из серого сукна с серебряными пуговицами. Фуражки гимназистов пятого и старших классов были с белыми полосами и сербряным гербом посередине. Выпускникам разрешалось появляться в "альма-матер" в чёрном костюме, белой рубашке и при галстуке. Особое внимание в гимназии уделяли гуманитарным наукам - истории, литературе, языкам, в том числе латыни и греческому. Гимназисты-старшеклассники готовились к поступлению в университет.
В реальных училищах предпочтение отдавали точным наукам: математике, физике, механике; не случайно поэтому выпускники этих училищ пополняли ряды студентов высших технических школ и технологических институтов. Одевались "реалисты" в черные суконные гимнастёрки и кителя и чёрные брюки. Учащиеся старших классов носили чёрные шапки с жёлтыми полосами и гербом впереди...
Были в Баку и коммерческие школы, где готовили специалистов в области торговли, финансов, экономики. Здесь тоже была своя форма-костюм из чёрной диагонали и золотые пуговицы.
В 1881-м году в Баку открыли мореходную школу.
Учащиеся русско-татарских школ одевались попроще: обязательным элементом одежды у них был широкий пояс с металлической пряжкой, на которой выбивали эмблему и название учебного заведения. В одном дирекция школ была щепетильна до крайности: учеников, которые не начищали обувь до блеска, не пускали в здание школы.
Бухгалтер "Саадет" рассказывал одну историю. "Однажды, в канун праздника Новруз-байрам, мы с заведующим хозяйственной частью отправились в дом к хозяину здания школы, чтобы уплатить деньги за аренду. Старик-армянин принял нас уважительно. Велел принести чай, сладости. Начальник хозяйственной части протянул ему 800 рублей. Старик взял деньги, положил рядом с собой на диван. Поговорили мы немного о том-о сём, а затем мой спутник объявил старику, что ученики "Саадет" готовят к празднику большой концерт и просят его пожаловать на представление в качестве почётного гостя. Старик поблагодарил за приглашение и хлопнул три раза в ладоши. Из соседней комнаты вышла хорошенькая девушка и вопросительно взглянула на старика. Старик что-то негромко приказал ей, и вскоре девушка принесла пятисотрублёвую ассигнацию. Старик вручил деньги начальнику хозяйственной части и сказал: "Купите на эти деньги от меня подарки ученикам школы одежду, учебники. Мне уже девяносто, стар я на концерты ходить. А ребятам накажите, чтобы учились как следует. И поздравьте их от меня".
Говорили, что девушка - внучка старика - была больна туберкулёзом, и дед, не жалея денег, разбил перед домом красивый сад. Насадил вечнозеленых деревьев, цветочных кустов. Словом, превратил свой двор в восхитительный уголок природы, что было весьма нелегко в условиях дореволюционного Баку. Птицы, в развешанных на деревьях клетках, пели на сотни голосов. По саду важно расхаживали павлины. Юная красавица играла на фортепьяно или гуляла по саду. А то сидела неподалёку от бассейна и читала книгу, слушая игру Алибека Гусейнзаде на скрипке или уроки пения, которые проводил с учениками Узеир Гаджибеков.
Число учащихся "Саадет" всё увеличивалось, и вскоре им стало тесно в стенах старого здания. Мирзу Алекпер-хана отозвали в Иран, назначив послом Швейцарии. Начальником школы стал Алибекзаде. На одном из собраний благотворительного общества он доложил, что школа нуждается в более просторном здании. Решили ассигновать деньги на строительство помещения. В это время встаёт каменщик-строитель и говорит: "У меня в городе два дома. Один из них я временно - пока не завершится строительство здания предоставляю в безвозмездное распоряжение дирекции. Мы с женой поселимся в одной комнате и будем присматривать за ребятишками. Лишь бы им было хорошо". На этом меджлисе было много людей побогаче, но ни один из них не проявил такой щедрости, как этот простой, неграмотный каменщик.
На месте нынешней глазной больницы было мусульманское кладбище. Решили построить на этом месте здание для "Саадет". Ахмедбеков подготовил проект. В одну из пятниц народ пришёл на кладбище. Ахунд прочитал молитву. Родные и близкие покойных перенесли останки на кладбище в нагорной части города, пустые могилы сровняли с землёй и заложили фундамент. Были готовы уже два этажа, когда началась первая мировая война. Торопливо возвели крышу и приспособили помещение под лазарет.
А за год до первой мировой войны Али-бек Гусейнзаде переехал в Турцию. Проводить его собралась вся азербайджанская интеллигенция. В честь его отъезда был дан обед а школе на Ганлы-тепе. Стол накрыли по-мусульмански, без вина. Подали лишь шербет. Приступая к еде, Алибек грустно улыбнулся и сказал: "Я покидаю Кавказ. Это, наверное, последний плов, который мне доведётся поесть в Баку... Поэтому, с вашего разрешения, кушать я буду по народному обычаю". Он засучил рукава и стал есть плов руками. Остальные интеллигенты последовали примеру Алибека. Звучали напутственные слова, прощальные речи. На следующий день Алибек Гусейнзаде навсегда расстался с Баку.
Образование в школах было в основном платным. Половина ежегодной платы вносилась в учебную часть в начале года, иначе учеников не допускали на занятия. Лишь незначительная часть бедных и сирот обучалоась за государственный счёт.
Дети приходили на занятия в сопровождении взрослых. Обеспеченные горожане подвозили свои чада на фаэтоне. Выпускать их одних на улицу не решались - слишком велик был риск. В те времена гочу нередко похищали детей состоятельных родителей и требовали выкуп. Некоторые держали дома вооружённую охрану.
Ворота городских зданий бывали закрыты на замки и засовы, ночью двери укрепляли ломами, спускали с цепи собак. Дворники выглядывали на улицу из окон привратницкой, незнакомого человека во двор не пускали. Много было в ту пору бродячего, разбойного люда...
Во всех кварталах города были мол-лахана - школы старого типа, где детей учили череке* , арабскому алфавиту, письму, умению читать Коран.
______________ * Книжечка, составленная из небольших сур Корана и используемая в качестве учебника-азбуки.
Методы воспитания в моллахане славились своей суровостью: провинившихся секли длинными хворостинами, привязывали к фалакке* , ставили коленями на горах. Моллапахана помещалась, как правило, в подвальных помещениях или, в лучшем случае, на первом этаже. В комнатах стояли мангалы с углём, лежали циновки да разное тряпьё, на котором сидели ученики. Земляной пол, сочащиеся сыростью стены, гнилые балки потолка, маленькие, вечно мутные, оконца, почти не пропускающие дневной свет. Сколько маленьких ребятишек подхватило здесь ревматизм, сколько молодых людей скончалось от туберкулёза, пройдя в детстве жестокую школу-моллахана...
______________ * Деревяшка, к которой привязывали ноги провинившегося и били палкой по пяткам.
