Говард Картер - Гробница Тутанхамона
Стрекала, напоминающие шпоры, укреплялись между нагрудной упряжью и уздой с таким расчетом, чтобы лошади не уклонялись в сторону от установленного пути. Так как в гробнице найдены при каждой колеснице по два таких стрекала, можно предположить, что к каждой лошади подвязывалось только одно из них и притом с наружной стороны.
Судя по различным фрескам, где царь изображен в своей колеснице, лошади покрывались пышными попонами, на шею им надевали различные украшения, а на головах и в уздечках укрепляли плюмажи из страусовых перьев. Однако а гробнице мы ничего подобного не нашли. Имевшаяся кожаная упряжь и шлея, по-видимому, не сохранились, но большая часть украшений упряжи - из покрытого рельефом листового золота - оказалась на месте. Поэтому при тщательном и длительном изучении упряжь можно будет в основном реконструировать.
До сих пор мы не знаем, какого рода удила употребляли для управления лошадьми. Грабители забрали все изделия из металла, которые они были в состоянии унести, в том числе и удила. Судя по внешнему виду и поступи лошадей, изображенных на расписном ларце, найденном в гробнице, можно предполагать, что удила были тяжелыми, «уздечного» типа. Вожжи, очевидно, проходили сквозь кольца, подвязанные к нагрудной упряжи, и были достаточно длинными, чтобы их можно было обвязать вокруг талии царя, так что руки последнего оставались свободными для самозащиты, ибо царь постоянно выезжал один на своей колеснице. Применялись наглазники - несколько пар их сохранилось в гробнице. Колесницы обильно снабжены полными колчанами стрел, поскольку лук являлся главным оружием во время атаки. Одним из отличительных признаков царских колесниц служил золотой сокол с солнечным диском на голове, укрепленный на переднем конце дышла (табл. 75). Это был символ царского дома, так же как и плюмаж из страусовых перьев на головах лошадей.
Среди четырех колесниц, найденных нами в передней комнате (в кладовой и сокровищнице, пока еще не исследованных нами, есть еще колесницы), можно различить парадные колесницы и простые повозки. Последние более открыты и легче по своей конструкции. Вероятно, они предназначались для охоты и военных упражнений.
Отделанные золотом парадные колесницы с их пышными украшениями и сбруей должны были производить величественное впечатление во время торжественных шествий, в которых принимал участие царь, особенно если представить, как ярко отражалось сверкающее восточное солнце на полированной поверхности металла. Об этом говорится в надписи на одной из стел Эхнатона, устанавливающей границы его города: «Его величество взошел на великую колесницу из электрона, подобно Атону, когда он восходит на горизонте и наполняет страну любовью своей».
Я думаю, что из последующего несколько краткого описания и особенно из сопровождающих его иллюстраций, показывающих колесницы и их части, можно составить известное представление обо всем их великолепии.
Под ярким небом Египта, в шествии, полном блеска, переливающихся красок и богатства, они должны были создавать впечатление изумительной пышности своей пламенеющей в лучах солнца упряжью и колеблющимися на головах лошадей плюмажами. Вряд ли какой-либо другой народ превосходил древних египтян этой эпохи любовью к подобной роскоши. Об этом можно судить не только по изображениям, но и по тем предметам, которые время и обстоятельства сохранили для нас в гробнице.
Как можно заметить (табл. 73), кузова парадных колесниц не только открыты сзади, но имеют также полуовальные выемки с боков. К верхней раме кузова из изогнутого деревянного стержня примыкает второй обод, который, несколько выступая, образует карниз. Пространство между обоими обо дам и заполнено свободно расположенными прорезными изображениями, в центре находится традиционный символ объединения обоих царств, а с каждой стороны - плененные враги Египта. Золотая отделка передней части кузова покрыта рельефами и инкрустирована обычным орнаментом: тщательно выполненной спиралью, узором из перьев и завитками, а также изображениями глаз быка. Кроме того, с обеих сторон помещены пластинки с титулами царя. На наружной стороне кузова колесниц также начертаны царские титулы, которые поддерживаются символическим знаком союза обоих царств. На одной из колесниц к этим эмблемам привязаны изображения пленников из северных и южных стран. Внизу тянется чудесный орнамент: пленники со связанными за спиной руками (табл. 71) преклоняют колени перед Тутанхамоном в облике льва с человеческой головой. Торжествуя, он попирает чужеземных врагов Египта (табл. 72).
Обычный орнамент подобного рода, в котором покоренные народы олицетворены отдельными фигурами в условных позах, с характерными индивидуальными чертами и особенностями, рассматривался всеми как естественный символ могущества монарха.
Желание унизить врагов, отсутствие великодушия в сердцах победителей прекрасно выражены в сценах битв фараона. Фигуры, смешавшиеся в общей свалке, дышат несравненной силой и энергией.
Внутренняя сторона кузова другой колесницы, так же как и наружная, украшена простым узором из перьев, завитков и розеток. Кроме того, нижняя часть облицовки отделана инкрустированными золотыми и серебряными медальонами.
У обеих колесниц полуовальные вырезы по сторонам кузова обрамлены цветочным фризом. Он богато инкрустирован полудрагоценными камнями, стеклом и фаянсом.
В местах скрепления кузова с осью расположены пышно орнаментированные каменные наконечники, причем на одной из колесниц сверху помещена гротескная золотая голова бога Беса (табл. 73).
Деревянные оси колесниц охвачены золотыми обручами, расположенными на некотором расстоянии один от другого. Они украшены стеклом и полудрагоценными камнями, сочетания которых образуют причудливые цветы и начертания названий враждебных стран (табл. 74).
Спицы, ступица и ободки каждой пары колес покрыты тонкими золотыми листами; шины сделаны из кожи. Деревянные оглобли ничем не украшены, за исключением золотого наконечника. На нем укреплен сокол с солнечным диском на голове. Диск заполняет рельефное начертание тронного имени царя. Так как фараоны считались представителями бога Солнца на земле, не будет слишком смелой гипотезой предположить, что эти изображения должны были символизировать их происхождение от Солнца.
Каждое ярмо, сделанное из изогнутого куска дерева и прикрепленное к дышлу, было покрыто золотом. Загнутые концы одного из них украшены резными изображениями пленников-чужеземцев (табл. 76).
На краях упряжных седел, к которым прикреплялось ярмо, находятся головы бога Беса. Через его широко открытый рот пропущены ремни подпруги. Подобное сочетание украшений и скреплений из ремней, быть может, навеяно тем, что этот бог обычно изображается на предметах погребальной утвари с длинным, высунутым языком. Ремни, выпущенные изо рта, очевидно, напоминают об этом. Над упряжными седлами расположены спинки с валиками из арагонита, украшенные филигранью красного золота.
При каждой колеснице найдена пара напоминающих шпоры стрекал, о которых уже шла речь выше, а также всегда необходимые опахала от мух, сделанные из конских хвостов.
Можно смело утверждать, что эти парадные колесницы занимали в египетском церемониале такое же место, как парадные кареты в современном кортеже [27].
ВСКРЫТИЕ ТРЕХ ГРОБОВ
Умудренные накопленным в прошлом опытом, мы сочли за лучшие возобновить нашу работу в гробнице как только спадет страшный зной, не дававший возможности продолжать изыскания. Мы старались довести до конца необходимые научные мероприятия и преодолеть последние возможные препятствия, чтобы как можно раньше открыть гробницу для публики во время туристского сезона.
Наши старания полностью оправдались, так как между первым января и пятнадцатым марта 1926 года гробницу посетило свыше двенадцати тысяч человек и в течение того же периода я получил двести семьдесят восемь заявлений с просьбой разрешить осмотр предметов, находящихся в лаборатории, и ознакомиться с работой в ней. Закупив необходимые для раскопок материалы, я покинул двадцать третьего сентября Лондон и двадцать восьмого прибыл в Каир.
Как обычно, в Каире нашлось немало дел, которыми надо было заняться, прежде чем отправиться в Луксор.
В Египте при раскопках приходится всегда предвидеть задержки, и надо уметь терпеливо их переносить. П. Лако, генеральный директор Службы древностей, был в отъезде в Европе. Первого октября я повидался с Эдгаром, замещавшим Лако в музее, и мы решили наладить в Долине электрическое освещение, с тем чтобы включить свет с одиннадцатого октября.
Одновременно я воспользовался случаем, чтобы обсудить с ним генеральную программу работ на данный сезон. Ближайшая задача, само собой разумеется, состояла в том, чтобы, во-первых, вынуть из кварцитового саркофага три гроба, вложенных один в другой, поочередно открыть их и исследовать; во-вторых, следовало подвергнуть детальному изучению мумию царя с помощью Дугласа Дерри, профессора анатомии Медицинской школы в Каср-эль-Айни, и доктора Салех-бей Хамди, бывшего директора этой школы; наконец, в-третьих, если позволит время, надо было осмотреть, вынести и зарегистрировать содержимое сокровищницы, расположенной по ту сторону погребального покоя. Всего этого с избытком могло хватить на целый сезон, принимая во внимание, что каждый предмет следовало подготовить для перевозки в Каир. Между тем последнюю часть программы, а именно относящуюся к работам в сокровищнице, выполнить оказалось невозможно: этому помешало число и состояние предметов, найденных на мумии царя. Поднять и вскрыть три царских гроба, вложенных один в другой, оказалось делом гораздо более длительным, чем мы предполагали.
