Михал Тымовский - История Польши
В XVI столетии по-прежнему преобладали большие (размером в лан и более) крестьянские наделы. Фольварк нуждался в сильных крестьянских хозяйствах, поскольку только они могли содержать достаточное для выполнения барщины количество инвентаря и тяглового скота. Стремясь расширить фольварочные угодья, землевладельцы предпочитали не лишать крестьян земли; гораздо чаще они шли на невыгодные для крестьян укрупнения земельных участков или их замену. Основным и безусловно невыгодным для деревни способом увеличения фольварочных земель было корчевание леса и запашка находившихся в совместном пользовании лугов. Подобным образом поступали и крестьяне, также стремившиеся увеличить размеры своего хозяйства. Земля без крестьян большой ценности не представляла.
Возникновение фольварков было попыткой найти средства для сохранения и поддержания определенного материального статуса. В этом шляхте помогала сохранявшаяся на протяжении всего XVI в. благоприятная конъюнктура на сельскохозяйственные продукты. Предпочтение было отдано барщине, видимо, потому, что для работы на фольварке сложно было найти достаточное количество свободных рабочих рук.
Массовая экономическая деятельность свидетельствует о существовании рынка. Крестьяне первыми поняли, что зерно выгоднее продавать. Распространение фольварков с использованием барщинного труда позволяло «перехватить» у крестьян эти доходы. Землевладельцы считали, что это принесет им большую выгоду, чем увеличение денежных или натуральных повинностей. Доходы от фольварочного хозяйства значительно возрастали, когда зерно продавалось непосредственно в Гданьске. Зерно переправлялось по Висле; это могли себе позволить, прежде всего, большие имения, которые могли взять на себя расходы по налаживанию транспортного сообщения. Суда для перевозки зерна строили из собственного дерева; часто после сплава их также продавали в Гданьске. Зерно, выращенное на фольварках близ Гданьска, осенью попадало в зернохранилища таких центров, как Казимеж-Дольны, Влоцлавек, Быдгощ или Грудзёндз. Ранней весной специально обученные рабочие начинали сплав. Чтобы не платить налогов, транспорт часто оформляли как собственность шляхтича. Жители Гданьска, в свою очередь, старались не допустить непосредственных контактов между иностранными купцами и складами, где хранилось зерно, и зачастую вносили задаток за транспорт. Сам город в XVI–XVII вв. был значительным потребителем зерна. Вывоз через Гданьск систематически возрастал и на протяжении XVI столетия увеличился с 10 до более, чем 50 тыс. лаштов{78}в год; в первой половине XVII в. экспорт зерна был еще больше. В рекордном 1618 году из Гданьска было вывезено свыше 115 тыс. лаштов (около 230 тыс. тонн). По мере увеличения экспорта расширялась и территория, связанная с Гданьском экономическими связями.
Фольварочное хозяйство оказалось особенно привлекательным именно там, где ощущалось влияние европейской конъюнктуры, одним из проводников которой выступал Гданьск. Уменьшение возможностей сплава зерна могло сделать фольварк менее привлекательным. И все же роль гданьской торговли в становлении фольварочного хозяйства не следует переоценивать. В соседней Королевской[11] Пруссии, где численность земледельцев была велика, в фольварках, наряду с барщиной или вместо нее, зачастую использовалась наемная рабочая сила. Со временем фольварочное хозяйство возникало и там, откуда вывоз зерна за границу был вообще невозможен.
На протяжении XVI в. принципиальным образом изменились пропорции экспорта из польских и литовских земель; можно также говорить о том, что изменилась сама структура экспорта. В XVI столетии большую роль продолжали играть товары лесного хозяйства, но в балтийской торговле они существенно уступали зерну. Постоянное улучшение конъюнктуры для продуктов сельского хозяйства было, среди прочего, обусловлено развитием городов и притоком драгоценных металлов в Европу из-за океана. Эти процессы еще раньше начались в Западной Европе и распространились далеко на восток от Вислы.
Со временем крепли связи между развивающимися центрами Европы и сельскохозяйственными районами балтийского региона, хотя значение этих связей не всегда было очевидно для современников. Доставка зерна из Гданьска означала для Нидерландов и ряда других стран независимость от колебаний их собственных урожаев. Спрос на сельскохозяйственную и лесную продукцию был выше, чем на товары европейского ремесленного производства: Речь Посполитая, располагая все большими средствами, не хотела или не могла тратить их только на эти товары. В балтийской торговле XVI в. ведущую роль играли голландцы; роль ганзейцев ослабла; англичане как в XVI, так и в XVII столетии оставались на втором плане. Нет сомнений в том, что, по крайней мере, до середины XVII в. для всех участников балтийской торговли она была выгодной. В порт Гданьска ежегодно заходили сотни судов, которые доставляли разнообразные ремесленные товары и предметы роскоши и оставляли постоянно возраставшее количество наличных денег. Приток серебра не ослабевал на протяжении первой половины XVII столетия.
Зерно из Короны экспортировалось также по рекам Варта и Одер, но эти транспортные артерии не имели большого значения. То же самое можно сказать и об экспорте из Литвы по Неману и Двине. И тем не менее, эта торговля также влияла на расширение фольварочных хозяйств. Нельзя сбрасывать со счета и влияние большой торговли по оси восток — запад. Наряду с экспортом пушнины из Литвы самое большое значение имела торговля волами, стада которых перегонялись с земель Галицкой Руси, Волыни и Молдавии в Силезию и далее в Европу. С Запада импортировалось большое число различных ремесленных товаров (а также пряностей), но торговый баланс оставался для Польши положительным. Поскольку в целом оценить торговый баланс довольно сложно, можно лишь подчеркнуть возраставшую привлекательность экономической активности в области сельского хозяйства. Увеличение притока денег, хотя и вызывавшее инфляцию, оживляло внутренний рынок, что способствовало заметному росту богатства.
Поэтому если что-то и волновало государственных мужей, то это размеры доходов, которые приходились на долю посредников — жителей Гданьска и голландцев. Но даже это не привело к далеко идущим переменам в налоговой или морской политике. Спрос на зерно постоянно рос, а потому нет ничего удивительного в том, что к нему стали относиться как к чему-то естественному. Морализирование по поводу чрезмерного потребления предметов роскоши стало неким ритуалом. Но спрос на предметы роскоши не влиял напрямую на производство сельскохозяйственной продукции. Фольварк действительно получил широкое распространение, но в середине XVI в. вывоз зерна из Короны по морю не превышал 10 % урожая; это было намного меньше того, что потребляли польские города.
Анализ экономического развития позволяет сделать следующий вывод: производство зерна в Речи Посполитой (и не только в фольварочных хозяйствах) росло за счет увеличения площади обрабатываемых земель. В данных условиях было невозможно превысить достигнутый уровень урожайности (сам-пять — сам-семь). Производство зерновых было настолько велико, что позволяло постоянно увеличивать их экспорт. Одновременно с этим спрос в Гданьске постоянно превышал предложение. Судя по всему, на развитие фольварка, сплава и экспорта зерна, помимо внутреннего рынка, влияли транспортные возможности. Вторым фактором, обусловившим уровень производства и объем торговли, была численность крестьянского населения. Слишком низкий естественный прирост этой социальной группы ограничивал возможность расширения площадей обрабатывавшихся земель.
В конце XVI в. ситуация осложнилась. После 1580 г. изменилась тенденция движения цен; в Европе стали дешеветь продукты, а это, в свою очередь, привело к снижению цен в Гданьске. Одновременно вырос экспорт, словно на падение цен польский рынок отреагировал увеличением поставок. Напрашивается вывод, что этот механизм приводился в действие не экономическим расчетом, а лишь стремлением шляхты удовлетворять собственные потребности: когда были нужны деньги, старались заполучить побольше земли, зерна, побольше вывезти или продать; когда условия сбыта менялись, возрастало предложение. Вплоть до середины XVII в. торговый баланс Гданьска оставался очень прибыльным, сбыт польского зерна постоянно возрастал, несмотря на появление конкуренции со стороны России. Голландцы, как и прежде, вкладывали в балтийскую торговлю огромные деньги. Но в худшую сторону изменилось соотношение вывозимых и ввозимых в Польшу товаров.
Изучение материалов, касающихся сплава по Висле и экспорта через гданьский порт позволяет сделать вывод о том, что до середины XVII столетия сельскохозяйственное производство Речи Посполитой не было подчинено исключительно потребностям Европы. Существовавшие экономические связи нельзя сравнивать с ситуацией, которая в это время сложилась в Америке в результате культивирования сахарной монокультуры. Цены на продукцию земледелия в Короне реагировали на колебания цен в Амстердаме. Польские производители зерна понимали, что они кормят Европу. Но Речь Посполитая не была интегрирована в европейскую экономику по принципу подчинения внешним потребностям. Шляхетский фольварк максимально использовал барщинную повинность, что было единственным способом увеличить объем предназначенной на продажу продукции. Различными были мотивы, которые склоняли шляхту увеличивать объем поступавшего на рынок зерна. И здесь правомерен вопрос: почему для этих целей землевладельцы обращались к экстенсивным методам ведения хозяйства? Чтобы улучшить унавоженность почвы, нужно было увеличить поголовье скота; следовательно, требовалось либо увеличивать затраты труда, либо расширять крестьянское хозяйство. Между тем людских ресурсов было слишком мало, а в сильных крестьянских хозяйствах шляхта видела своих конкурентов. Аналогичные соображения не создавали стимулов для развития сельскохозяйственных орудий труда.
