Альберт Манфред (Отв. редактор) - История Франции
Само собой разумеется, что этих людей в первую очередь интересовали доходы и права церкви, а не обязанности пастырей. Последние выполнялись викариями, людьми скромного происхождения, и они получали за это определенное вознаграждение. Клир становился дворянским вверху и разночинным внизу, и это обстоятельство порождало классовый антагонизм между верхами и низами церкви. Но, так как управление церковью и доходы церкви находились в руках господствующего класса и распределялись тем же порядком, что и пенсии и дворянское жалование, господствующий класс не имел оснований для недовольства Римом и папой. Это значительно суживало базу реформационного движения во Франции в отличие от Германии.
Вторым важным моментом, неблагоприятным для широкого реформационного движения, было почти полное равнодушие крестьянства, т. е. основной массы населения Франции к реформационным идеям. Аграрная эволюция конца XV и XVI в. была в общем более благоприятна для французского крестьянства; во всяком случае такого ухудшения в положении крестьянства, как в Германия, ни в XV, ни в XVI в. во Франции не было.
Тем не менее реформационные идеи нашли распространение и во Франции. Один из французских гуманистов Лефевр д'Этапль еще до Лютера высказывал идеи, близкие к реформационным. Его ученик епископ Брисонне и его последователи («группа в Мо») продолжали дело Лефевра, но ни один из них не обладал жаром проповедничества, ни одному из них не приходило в голову стать мучеником нового религиозного учения. Бриссоне, мечтательно-религиозная душа, близкий друг Маргариты Ангулемской (сестры Франциска I) был слабым человеком и абсолютно не годился на роль вождя. Он был типичной фигурой самого раннего периода французской Реформации, когда она, в испуге от первого выступления Лютера в 1517 г., устами Лефевра заявила, что признает реформацию только «через церковь, в церкви и с церковью» («La reforme par l'Eglise, dans l'Eglise, avec l'Eglise»). За реформацию в это время выступали люди, либо принадлежавшие к аристократическим слоям дворянства, либо тесно связанные с этими кругами интеллигенты, мечтатели и созерцатели, но не деятели.
Булла папы против Лютера в 1520 г. и Вормский сейм 1521 г. дали толчок к выступлениям Сорбонны против реформации. Было сожжено несколько упорствующих. Но ни Франциск I, который в это время поддерживал протестантских князей в Германии, ни тем более его сестра Маргарита, близкая к Лефевру и Бриссоне, не являлись сторонниками решительных действий против еретиков и были недовольны выступлением Сорбонны.
Поэтому с 30-х годов ересь распространялась по Франции довольно беспрепятственно. Но уже в этот первый период французской Реформации обозначилось, что она не имеет широкой базы. Протестантизм находил приверженцев главным образом в больших торговых городах, но едва ли можно преувеличивать число его сторонников. Вплоть до середины 40-х годов общины «верующих» насчитывали лишь в редких случаях сотни (в Париже 300–400 человек), чаще десятки своих адептов. В эти годы ересь распространялась в среде буржуазии, как средней, так и зажиточной, с одной стороны, в кругах ремесленных подмастерьев и городского плебейства вообще, с другой. Но и в этих слоях были весьма влиятельные прослойки, которым реформация была чужда. Большой знаток рабочей Франции XVI в. Озе отмечает, что революция цен и понижение реальной заработной платы, особенно во второй половине XVI в. сильно подорвали материальное положение подмастерьев и плебейства, но мало затронули мастеров[144]. Последние в XVI в. организовались в корпорации, которые всячески поддерживало правительство, наделявшее их за деньги всевозможными привилегиями и монополиями. Классовая борьба в цеховой и внецеховой промышленности, конкуренция со стороны внецеховой промышленности заставляли мастеров крепко держать сторону королевской власти и королевской, т. е. католической веры. Это было одной из причин того, что католиков повсюду оставалось подавляющее большинство. Католики были организованы и поэтому спокойны. На их стороне было ортодоксальное духовенство, Сорбонна и парламент, Париж, высшие чины в церкви и государстве.
Терпимое отношение короля к протестантам кончилось, однако, когда приверженцы новой веры перешли в открытое наступление. В октябре 1534 г., в связи с арестами нескольких протестантов, в Париже и даже в королевском дворце были расклеены афиши, составленные фанатиком протестантизма Маркуром. Основное их содержание было таково: 1) жертва Иисуса Христа совершенна и не нуждается в повторении. Следовательно, папа, свора его кардиналов, епископы и священники — лжецы и богохульники; 2) идолопоклонством является утверждение, будто в причастии присутствуют истинное тело и кровь Христа; 3) этим католическая церковь затемняет смысл таинства причастия, которое состоит лишь в воспоминании о страданиях Иисуса Христа. Церковь занимается всякими пустяками: колокольным звоном, бормотанием молитв, пением, пустыми церемониями, освящением, каждением, переодеванием и всякого рода ведовством и колдовскими делами. Как видим, критика католицизма Маркуром была куда ярче и радикальнее, чем в опубликованных на семнадцать лет раньше знаменитых 95 тезисах Лютера, положивших начало Реформации в Германии.
Но во Франции эти тезисы Маркура имели как раз обратный результат. Выступление Маркура мобилизовало католическую ортодоксию. Запылали костры. В январе 1535 г. было сожжено 35 лютеран и еще 300 арестовано. Король устроил процессию, в которой он сам принял участие, идя с обнаженной головой и огромной восковой свечой во главе шествия. Среди арестованных было довольно большое количество знатных лиц (52), но массу все же составляли буржуа и ремесленники. Одновременно правительство обратило внимание на прессу — главного, по его мнению, виновника распространения протестантской заразы. 13 января 1535 г. был издан эдикт, которым запрещалась печать и закрывались все типографии. Но так как скоро стало ясно, что это распоряжение невыполнимо, то дополнительным декретом от 23 февраля все печатное дело было поставлено под особый надзор комиссии Парламента. С 1538 г., когда началось сближение между Франциском I, императором и папой, во Франции начались особенно суровые гонения на протестантов. Позиция королевской власти в отношении реформы определилась окончательно.
В 40-х годах вместо лютеранства во Франции распространяется учение Кальвина. Правда, кальвинистская организация французского протестантизма начинается несколько позже, уже при преемнике Франциска I, короле Генрихе II. Особенные успехи кальвинизм сделал в период с 1547 по 1555 г. Генрих II мог сколько угодно грозить приверженцам новой веры всевозможными наказаниями — Реформация распространялась все шире.
В главном сочинении Кальвина «Наставление в христианской вере» (1536) основной мыслью является учение об абсолютном предопределении. На нем зиждется эта важнейшая религиозная доктрина самой смелой части тогдашней буржуазии — буржуазии эпохи первоначального накопления. Кальвин учил, что бог еще до сотворения мира в своем абсолютном предвидении будущего предопределил одних к вечному блаженству, других — к вечным мукам в загробной жизни. Этот приговор бога абсолютно неизменен и неизбежен для человека. Вера в бога, моральная правильность поступков — все это не зависит от воли человека, ест amp; лишь действие в нем божества, предизбравшего его к спасению. Человек не может знать, почему бог одних определил к вечному блаженству, других — к вечным мукам в загробной жизни. Отсюда вытекает и сама идея предопределения как силы, толкающей человека в определенном направлении и либо заставляющей его совершать добро, либо покидающей его в момент совершения им злого поступка.
Вторым важным положением Кальвина был идеал божественного невмешательства в установленную богом закономерность мира, идея трансцендентности бога миру. Эта идея сближала Кальвина и его последователей с позднейшим деизмом и была первым шагом к буржуазно-рационалистическому мировоззрению XVIII в.
Учение об абсолютном предопределении, казалось, должно было обречь человека на фаталистическую покорность судьбе. В действительности же именно кальвинизм сделался боевой организацией протестантизма в борьбе с надвигавшейся контрреформацией. Никто не знает, учил Кальвин, предопределен ли он богом к спасению или к погибели. Каждый верующий, напротив, должен думать, что он является божиим избранником и напрягать свою энергию, чтобы своей деятельностью и жизнью показать, что он предопределен к спасению. Так как бог при своей трансцендентности миру мог проявить свое благоволение только в закономерностях мира сего, то, учили кальвинисты, благоволение божее проявляется в успехе человека в его профессиональной деятельноности. Буржуа, например, успешно торгующий или вообще накапливающий капиталы и преуспевающий в своей предпринимательской деятельности, явно благословен богом. Таков в основном вывод из учения об абсолютном предопределении, выразившийся в учении о «мирском призвании» и в этике «мирского аскетизма». Пуританский проповедник Бакстер (1615–1691) прямо писал: «Если бог вам указывает путь, на котором вы без вреда для души вашей или для других законным путем можете заработать больше, чем на другом пути, и вы это отвергнете и изберете менее доходный путь, тогда вы вычеркнете одну из целей вашего призвания, вы отказываетесь быть управляющим бога и принимать его дары, чтобы иметь возможность употребить их для него, если он того захочет. Конечно, не в целях плотского удовольствия или греха, но для бога должны вы работать, чтобы разбогатеть»[145]. «Мирской аскетизм», секрет которого состоит в буржуазной бережливости, выражался в уничтожении многочисленных католических праздников и увеличении числа рабочих дней. Кальвинистские проповедники внушали рабочему, что повиновение капиталисту, «добросовестная» работа на хозяина есть долг, жизненное призвание рабочего, определенное самим богом. Кальвинизм дал готовую боевую теорию 3 буржуазии, восставшей против феодализма.
