Борис Романов - Император, который знал свою судьбу. И Россия, которая не знала…
Астрофизик А. Чечельницкий в своем исследовании «Крещение Руси» приводит следующие данные:
451 год н. э. Вместе с двумя лунными затмениями, упоминаемыми летописцами того времени (2 апреля и 26 сентября), которые помогли точно определить дату ее появления и прохождение перигелия, появление кометы, по мнению тех летописцев, было провозвестником поражения «бича божьего» Атиллы, — он ушел за Рейн и затем умер в 453 году. «Бич божий», как называли его в Европе, предводитель гуннов, вторгся во Францию, опустошил и разорил ее. Войско Атиллы было разбито вскоре после появления кометы Галлея на Каталунской равнине, на поле боя осталось 180 тысяч убитых, — небывалая битва для тех времен.
837 год н. э. Неизвестный астроном при французском дворе пишет: «К Пасхе появилась в созвездии Девы комета, которая в 25 дней пробежала созвездия Льва, Рака, Близнецов и развила в созвездии Тельца, у ног Возничего, длинный хвост. Король Людовик Кроткий, убежденный, что кометы предвещают смерть великих людей, призвал меня в Аахен и спрашивал о значении этого ужасного знамения, потому что я изучал небо. И я пытался разуверить его, указывая на слово Писания: "Не бойтесь знамений Неба”. На это благочестивый монарх возразил: “Я не боюсь их, но Господь, без сомнения, указывает мне, что я должен готовиться к смерти”. Вскоре он отдал королевство детям, которые и раньше настаивали, чтобы он это сделал, и через два года умер» [42].
Заметим, что астрологи всегда отмечали, в каком знаке появляется комета или новая звезда, вблизи какой планеты или светила, — это служило указаниями к пониманию смысла знамения. Так, в этом случае комета появилась в знаке Девы, связанном с подчинением, чувством долга. Король должен подчиниться чьим-то требованиям. Дальше она видна в знаках Льва и Рака — это знаки царской власти, детей и семьи. Возможно, что Людовик Кроткий (готовый, как видно по прозвищу, к подчинению) воспринял сообщение астролога о движении кометы именно так.
20 мая 1604 года в полдень, комета Галлея появилась «совсем рядом с солнцем», как пишет Буссов. Нетрудно установить, что Солнце было тогда в созвездии Близнецов. Солнце в мировой астрологии всегда связывается с царской властью, а знак Близнецов предвещал появление «близнеца» убиенного Дмитрия. К тому же знак Близнецов связан еще со слухами, сплетнями, обманом. Если бы у того лифляндского старца, которого призвал Борис Годунов, был компьютер, то он смог бы установить, что Солнце в тот полдень находилось к тому же в так называемом «королевском» (девятом) градусе Близнецов, а управитель Близнецов, Меркурий — в так называемом «разрушительном» (тринадцатом) градусе того же знака, что подтверждает вышесказанное. Более того, он увидел бы, что символ беды любого гороскопа, Черная Луна (апогей луны) была в восьмом градусе Овна, характеристики которого для этого случая (когда там Черная Луна) таковы: авантюра, подлость, мятеж! Более того, эта Черная Луна находилась в соединении с Прозерпиной, что астрологи всегда толкуют как влияние тяжких грехов предков, и, наконец, Черная Луна с Прозерпиной в знаке Овна связана с убийством детей, — вот такая информация открывается из одной строки «Московских хроник» Конрада Буссова.
Вряд ли лифляндский старец-астролог мог точно вычислить градусы зодиака, в котором оказались Солнце и Меркурий; не знал он, скорее всего, и о Черной Луне и Прозерпине в знаке Овна, — в те времена астрологи вынужденно ограничивались семью планетами и светилами. Но он наверняка знал, что оба светила (они связаны еще с глазами человека) и Меркурий находились в знаке Близнецов, так что слова о том, что царю «следует хорошенько открыть глаза и поглядеть, кому он оказывает доверие», точно соответствуют астрологической науке того времени. Также этот астролог мог знать, что Сатурн (крепость, ограда, опасность) располагался в знаке Стрельца (дальние рубежи, зарубежье) и в точной оппозиции к Солнцу (царь), так что и его наказ «крепко стеречь рубежи своего государства и тщательно оберегать их от иноземных гостей» точно интерпретирует доступную ему небесную карту (гороскоп) события. По существу, он сообщил Годунову вполне достаточную и точную информацию — и если бы в царских силах было выполнить советы старца, то самозванец не пришел бы на Русь и заговоры в его пользу в Москве были бы раскрыты. Но, как мы знаем, это оказалось не в силах властителя, да и не может человек превозмочь волю Всевышнего.
* * *Продолжим наш рассказ о Смуте.
В августе 1604 года Лжедмитрий I и Юрий Мнишек (отец Марины, жены самозванца) с войском уже выступили в поход из Львова. За Днепром к ним примкнули тысячи казаков. По всем городам и весям Руси на пути к Москве рассылались «подметные грамоты» и тайные агенты, описывавшие подробности мнимого спасения царевича в 1591 году и всю его дальнейшую жизнь. Кто был этот самозванец, до сих пор остается тайной. Наиболее правдоподобную версию дал, видимо, Конрад Буссов в «Московских хрониках». Борис Годунов и его окружение в Москве считали, что это расстрига Григорий Отрепьев, но они ошибались, и самозванец тут же воспользовался их ошибкой: в Путивле он призвал Отрепьева и показывал его народу [6]. А вот что писал Конрад Буссов о событиях 1602 года, когда все еще только готовилось:
Был один монах, по имени Гришка Отрепьев. Его, поскольку он и все монахи были заодно с изменниками и мятежниками против Бориса, подготовили, чтобы он уехал, а для того, чтобы все осталось незамеченным, объявили, что он бежал из монастыря. Ему было дано приказание ехать в королевство Польское и в большой тайне высмотреть там какого-либо юношу, который возрастом и обличьем был бы схож с убитым в Угличе Димитрием, а когда он такого найдет, то убедить его, чтобы он выдал себя за Димитрия и говорил бы, что тогда, когда собирались его убить, преданные люди, по соизволению Божию, в великой тайне увели его оттуда, а вместо него был бы убит другой мальчик. Монаха подгонять не пришлось; прибыв на польский рубеж, на Борисфен в Белоруссии (который принадлежит польской короне), он немедля расставил сети и заполучил, наконец, такого, какого ему хотелось, а именно — благородного, храброго юношу, который, как мне поведали знатные поляки, был незаконным сыном бывшего польского короля Стефана Батория. Этого юношу монах научил всему, что нужно было для выполнения замысла.
После обстоятельного наставления он дал ему совет: постараться поступить на службу к князю Адаму Вишневецкому, деду польского короля, потому что тот живет в Белоруссии у самого московитского рубежа, а когда ему это удастся и он как-нибудь потом найдет благоприятный случай, то пусть с печальным видом и грустными словами жалуется на свое злосчастье и откроет князю, что он прямой наследник Московского государства и младший сын прежнего царя Ивана Васильевича… Пусть он всегда и во всем ведет себя так, как он, Отрепьев, его наставлял и учил. А чтобы князья и другие во всем могли ему поверить (когда он со временем откроется им), монах передал ему еще и золотой крестик, который убитому Димитрию был дан при крещении крестным отцом, князем Иваном Мстиславским, и был у мальчика на шее, когда его убили. На этом кресте были вырезаны имена Димитрия и его крестного отца. После того, как монах (Григорий Отрепьев) наладил это обманное дело, он опять вернулся в Россию, распространять слухи о живом Димитрии и подкупать нужных людей… И посланный монах Гришка Отрепьев не пожалел трудов… [6].
Затем Конрад Буссов подробно рассказывает, как выбранному Отрепьевым самозванцу удалось воплотить в жизнь его планы. Очень правдоподобно, и неудивительно, что поляки первые поверили самозванцу, — ну да им это было и выгодно. Наверняка у Стефана Батория, как и у всех королей его времени, было немало незаконнорожденных детей — десятки, если не сотни. Не так уж сложно было найти в Польше молодого человека с царской харизмой…
Но неужели и в это время в Москве не нашлось никого, кто прямо в глаза сказал бы Годунову то, о чем ходили слухи по всем городам? Один человек нашелся, и это был юродивый Христа ради, Николка:
Борис, Борис! Николку дети обижают.
Царь
Подать ему милостыню. О чем он плачет?
Юродивый
Николку маленькие дети обижают…
Вели их зарезать, как зарезал ты
маленького царевича.
Так было в Москве. На Украине, куда вступил самозванец, все было хорошо подготовлено. Тамошний народ, многие князья и воеводы не любили «москалей» и Бориса, так что Лжедмитрий I быстро набрал силу. С переменным успехом, с боями, продвигался он к Москве; к весне 1604 года его войско было в Путивле, и положение Бориса Годунова стало, видимо, безнадежным.
