Джонатан Райли-Смит - История крестовых походов
Строительство кафедрального собора св. Николая в Фамагусте началось ок. 1300 года, а надпись к западу от южною входа констатирует возобновление работ в 1311 году по указанию епископа Балдуина Ламбера. Это трехнефный и трех-апсидный храм, тоже в стиле французской готики, без трансептов, с богатым декором внешних стен. Западный фасад с тремя большими дверьми с остроконечными балдахинами, колесовидным окном и когда-то высокими колокольнями напоминает собор в Реймсе (1220-1230-е годы). Вполне вероятно, что это сходство не случайно: ведь именно в этом соборе Фамагусты короновались кипрские короли династии Лузиньянов. Однако интерьер собора больше напоминает лучистую архитектуру собора св. Урбана в Труа (1262 год). К 1567 году в Никосии было восемьдесят церквей, но до нашего времени сохранились только шесть, в том числе бенедиктинское аббатство Девы Марии Тпрской (начало XIV века; сейчас – армянская церковь Божьей Матери) и небольшая готическая церковь св. Екатерины (нынче – мечеть Гайдар Паша). Начиная с XV века происходит постепенное понижение строительных стандартов и общее огрубление архитектуры. Это особенно заметно по северному фасаду церкви св. Николая (сейчас известной как церковь Бедестан) в Никосии: готический стиль лишается гармонии и выразительности.
В архитектуре Никосии и Фамагусты преобладали западные влияния (даже в православных, несторианских и армянских церквах), но в кипрских деревнях церкви по-прежнему строились в византийской традиции. Однако и в сельских храмах встречаются элементы готики. Известны случаи, когда к некоторым деревенским церквам пристраивались часовни для латинских поселенцев. А в греческой церкви в Морфу купол покоится на готическом своде.
В сельской местности сохранилось очень мало латинских монастырей. Самый интересный из них – Беллапэ близ Кпрении (XIII–XIV вв.). Первоначально он был обителью августинцев, основанной королем Эмери (1194–1205), при Никосийском же архиепископе Тьерри (1206–1211) монастырь стал премонстрантским аббатством. Благодаря покровительству и щедрости короля Гуго III (1267–1284) и его преемников аббатство процветало. Постройки аббатства расположены вокруг прямоугольного двора, к которому в XIV веке была пристроена крытая аркада с нервюрными сводами, изящными стрельчатыми арками, опирающимися на стройные колонны с небольшими капителями с лиственным орнаментом. С южной стороны находится церковь, построенная в начале XIII века. В восточной части аббатства в верхнем этаже здания капитула над криптой с цилиндрическим сводом находились спальные помещения. К северу располагалась трапезная, к западу – владения келаря и огород. Были при монастыре и королевские гостевые апартаменты, которые построил для себя король Гуго IV (1324–1359).
От самого раннего латинского замка на Кипре, построенного в 1191 году тамплиерами в Гастрпи, остался только вырубленный в скале ров. Известен еще один из самых первых латинских замков – Саранда Колонес в Пафосе, но мы знаем о нем только по раскопкам. Он, вероятно, был возведен вскоре после 1191 года и разрушен во время землетрясения 1222 года. Исходя из сходства этого замка с Бельвуаром, считают, что он тоже принадлежал госпитальерам, однако наверняка это не известно. Замок был построен по концентрическому плану, с прямоугольной внутренней территорией, прямоугольными угловыми башнями и круглой восточной оашней. Внешняя стена имела несколько башен самых разных форм: цилиндрическую, прямоугольную, треугольную, многоугольную и др. К воротам вел деревянный мост над вырубленным в скале рвом. Найденная в подвале замка сахарная мельница позволяет заключить, что он был центром феодального поместья.
В юго-западной части Кипра при франках сахарный тростник был главным источником доходов. Замок госпитальеров в Колосси, построенный в 1454 году магистром Жаком де Мийи, находился в центре поместья, в котором производился сахар, и прямо рядом с сахарной факторией. В Куклии (Старый Пафос) при раскопках около королевского поместья были найдены остатки сахарорафинадной фактории с водяными мельницами для перемалывания тростника и печами. Следы сахарного производства сохранились и в других районах Кипра.
На латинском Кипре замки строили лишь король и военно-монашеские ордена, имевшие на острове значительные владения. В Кирении Лузиньянам достался византийский замок с цилиндрическими угловыми башнями и крепостной стеной с юга, защищенной башнями в форме волнореза. В XIII веке Лузиньяны возвели стены с северной и восточной сторон, выходящих к морю, и добавили новые внешние стены на западе и юге. Можно предположить, что были построены и угловые башни, но до нас дошла только одна, на северо-востоке. Королевские покои располагались в западной части замка, недалеко от ворот, над внутренними воротами находилась часовня. В 1544—1560-х годах венецианцы превратили замок в артиллерийскую крепость, перестроив западную стену и добавив бастионы в северо-западном, юго-восточном и юго-западном углах.
Королевские замки XIII–XIV веков вокруг Киренни тоже развились из уже существовавших византийских крепостей. Они построены по нерегулярному плану и вписываются в рельеф.
В период венецианского присутствия на острове основное внимание уделялось обороне двух главных городов – Фамагусты и Никосии. В Фамагусте в 1492–1496 годах стены цитадели Лузиньянов были надстроены, а по углам были возведены круглые бастионы для защиты от артиллерии; к городским стенам тоже добавили бастионы, па верху которых установили артиллерийские орудия. В 1544–1565 годах были дополнительно построены восьмиугольный бастион (Diamante Bastion) в северо-восточном углу, новые ворота на юго-западной стороне с круглым равелином перед ними, бастион (Магtinegro Bastion) в северо-западном углу и бастион с оборонительными выступами для защиты фланговой артиллерии. В этих работах участвовали специалисты по военному строительству из Северной Италии, в том числе Микеле Санмикели и его племянник Джанджироламо, умерший в Фамагусте в 1558 году.
В Никосии венецианские инженеры снесли крепостную стену с круглыми башнями, восемью воротами и рвом, построенную и 1372 году Петром II, поскольку сочли ее слишком протяженной для успешной защиты. Прежняя стена была заменена более короткой, окружавшей только центр города. Строительством новой стены руководил Джулио Саворньяно, в ней было трое ворот и одиннадцать бастионов с округлыми оборонительными выступами, в каждом могло находиться до 200 человек п четыре артиллерийских орудия. Ров и внешние оборонительные укрепления закончить не успели – 9 сентября 1570 года город захватили турки. Тем не менее никосийские стены представляют собой один из самых замечательных образцов фортификационного строительства времен итальянского Возрождения за пределами самой Италии.
Глава 9
Военно-монашеские ордена
1120–1312
АЛАН ФОРИ
Причины и происхождениеВозникновение военно-монашеских орденов было одним из проявлений разнообразия религиозной жизни западного христианского мира в конце XI – начале XII века. Члены этих орденов следовали правилам, в целом основывавшимся на уже существовавших монастырских уставах, они принимали монашеские обеты – бедности, целомудрия и послушания. Но жили они в миру и – более того – воевали. Конечно, в каждом ордене были свои клирики, но большинство братьев являлись мирянами, причем именно они-то и руководили орденами. Членами орденов могли быть как рыцари, так и простолюдины, которые составляли отдельную группу. А некоторые военно-монашеские ордена допускали в свои ряды даже женщин (но в военных действиях они участия не принимали).
Первым военно-монашеским орденом стал орден тамплиеров (или храмовников). Рыцари назвали себя так по месту жительства своего великого магистра в Иерусалиме близ бывшего храма Соломона. Орден был основан[42] в 1119 году для охраны паломников, путешествовавших по Палестине, но уже через несколько лет стал частью христианских военных сил, воевавших с мусульманами. Задачи, которые ставили перед собой тамплиеры, выдвигала сама жизнь: мы знаем из писаний пилигримов, что после первого крестового похода дороги в Иерусалимском королевстве были отнюдь не безопасны, а правители латинских поселений не располагали достаточными военными силами для их охраны.
Существует мнение, что христианские военно-монашеские ордена были созданы в подражание мусульманской организации ribat – то есть укрепленному монастырю, насельники которого совмещали духовные подвиги с вооруженной борьбой с врагами ислама. Однако между такими мусульманскими монастырями и христианскими военно-монашескими орденами имелись существенные различия: например, члены ribat уходили в такой монастырь только на определенный период времени и потому более походили на крестоносцев, чем на членов военно-монашеских орденов. К тому же не доказано, что франки, жившие в Латинском королевстве в начале XII века, знали о существовании этих мусульманских организаций. Исторические факты свидетельствуют о том, что военно-монашеский орден был порождением христианского общества той эпохи. К этому времени западные христиане уже видели в вооруженной борьбе за правое дело средство спасения души и акт милосердия, что стало для мирян, стремившихся вести религиозный образ жизни, альтернативой поступлению в монастырь: ведь церковный запрет на ношение оружия, в котором некоторые видели препятствие к развитию военно-монашеских орденов, относился только к священнослужителям. Конечно, возникновение подобных организаций вызывало у многих сомнения и опасения. Так, одно письмо, написанное вскоре после создания ордена тамплиеров, свидетельствует о том, что даже некоторые братья этого ордена были не вполне уверены в легитимности своего предприятия. Отчасти это объясняется тем, что в средние века всякое новшество приживалось с трудом. Многие считали военно-монашескую организацию низшей формой религиозного служения по сравнению с обычным монастырем с его духовным, созерцательным направлением. Против военно-монашеских орденов выступали и те, кто продолжал считать греховным любое насилие. Именно против мнения этих последних и направил написанный в поддержку тамплиеров труд «Dе laude novae militiae» Бернар Клервоский. Однако, несмотря на все сомнения и возражения, тамплиеры быстро заручились в церковных кругах надежной поддержкой, что видно из решения собора в Труа, на котором в 1129 году при содействии св. Бернара был выработан устав ордена, утвержденный папой Гонорием II. В это же самое время орден стал получать помощь и из многих стран Западной Европы, причем уже через несколько лет там появились отделения ордена.[43]
