С Мельгунов - Красный террор в Россiи 1918 - 1923
"... Кухарки, прачки, прислуга берутся в администрацiю из числа заключенных, а притом нерeдко выбирают интеллигентных женщин. Под предлогом уборки квартиры помощники коменданта (так поступал, напр., Окрен) вызывают к себe дeвушек, которыя им приглянулись, даже в ночное время... И у коменданта и у помощников любовницы из заключенных. Отказаться от каких-либо работ, ослушаться администрацiю -- вещь недопустимая: заключенныя настолько запуганы, что безропотно выносят всe издeвательства и грубости. Бывали случаи протеста -- одна из таких протестанток, открыто выражавшая свое негодованiе, была разстрeлена (при Бачулисe). Раз пришли требовать к помощнику коменданта интеллигентную дeвушку, курсистку, в три часа ночи; она рeзко отказалась итти и что же -- ея же товарки стали умолять ея не отказываться, иначе и ей и им -- всeм будет плохо".
В Особом Отдeлe Кубанской Чеки, "когда женщин водят в баню, караул устанавливается не только в раздeвальнe, но и в самой банe"... Припомните учительницу Домбровскую, изнасилованную перед разстрeлом... Одну молодую женщину, приговоренную к разстрeлу за спекуляцiю, начальник контр-развeдки Кисловодской Ч. К. "изнасиловал, затeм зарубил и глумился над ея обнаженным трупом".96 В черниговской сатрапiи, как разсказывает достовeрный свидeтель в своих ненапечатанных еще воспоминанiях -- при разстрeлe жены ген. Ч. и его двадцатилeтней дочери, послeдняя предварительно была изнасилована. Так разсказывали свидeтелю шофферы, возившiе их на мeсто убiйства...
Вокруг женщин, бившихся в истерикe на полу, толпились их палачи. Пьяный смeх и матерщина. Грязныя шутки, разстегиванiе платья, обыск... "Не троньте их" -- говорил дрожащим от испуга {235} голосом старшiй по тюрьмe, не чекист, а простой тюремный служащiй. "Я вeдь знаю, что вам нельзя довeрять женщин перед разстрeлом..." Это из описанiя ночи разстрeла в Саратовe 17-го ноября 1919 года. Об изнасилованiи двух соцiалисток в Астрахани мы читаем сообщенiе в "Революцiонной Россiи".97
Так повсемeстно. Недавно в выходящем в Берлинe "Анархическом Вeстникe"98 одна из высланных анархисток разсказывала о вологодской пересыльной тюрьмe: "Уходя надзрительница предупреждала нас, чтобы мы были на сторожe: ночью к нам может придти с извeстными цeлями надзиратель или сам завeдующiй. Такой уже был обычай. Почти всeх приходящих сюда с этапами женщин использовывают. При этом почти всe служащiе больны и заражают женщин... Предупрежденiе оказалось не напрасным"...
Я помню в Бутырках в мужском одиночном корпусe на верхнем этажe, гдe было отдeленiе строгой тюрьмы Особаго Отдeла, произошел случай изнасилованiя заключенной. Конвой объяснил, что арестованная добровольно отдалась за 1/2 фунта хлeба. Пусть будет так. За пол фунта плохого чернаго хлeба! Неужели нужны какiе нибудь комментарiи к этому факту? Об изнасилованiях в Петербургe говорит Синовари в своих показанiях на процессe Конради.
Но вот матерiал иного рода из дeятельности той же Кубанской Чрезвычайной Комиссiи.
"Этот маленькiй станичный царек, в руках котораго была власть над жизнью и смертью населенiя, который совершенно безнаказанно производил конфискацiи, реквизицiи и разстрeлы граждан, был пресыщен прелестями жизни и находил удовольствiе в удовлетворенiи своей похоти. Не было женщины, {236} интересной по своей внeшности, попавшейся случайно на глаза Сараеву, и не изнасилованной им. Методы насилiя весьма просты и примитивны по своей дикости и жестокости. Арестовываются ближайшiе родственники намeченной жертвы -- брат, муж или отец, а иногда и всe вмeстe, приговариваются к разстрeлу. Само собой разумeется, начинаются хлопоты, обиванiе порогов "сильных мiра". Этим ловко пользуется Сараев, дeлая гнусное предложенiе в ультимативной формe: или отдаться ему за свободу близкаго человeка, или послeднiй будет разстрeлен. В борьбe между смертью близкаго и собственным паденiем, в большинствe случаев жертва выбирает послeднее. Если Сараеву женщина особенно понравилась, то он "дeло" затягивает, заставляя жертву удовлетворить его похоть и в слeдующую ночь и т. д. И все это проходило безнаказанно в средe терроризованнаго населенiя, лишеннаго самых элементарных прав защиты своих интересов".
"В станицe Пашковской предсeдателю исполкома понравилась жена одного казака, бывшаго офицера Н. Начались притeсненiя послeдняго. Сначала начальство реквизировало половину жилого помeщенiя Н., поселившись в нем само. Однако, близкое сосeдство не расположило сердца красавицы к начальству. Тогда принимаются мeры к устраненiю помeхи -- мужа, и послeднiй, как бывшiй офицер, значит контр-революцiонер, отправляется в тюрьму, гдe разстрeливается.
Фактов эротическаго характера можно привести без конца. Всe они шаблонны и всe свидeтельствуют об одном -- безправiи населенiя и полном, совершенно безотвeтственном произволe большевицких властей..."
"-- Вы очень интересная, ваш муж недостоин вас, -- заявил г-жe Г. слeдователь чекист, и при этом совершенно спокойно добавил, -- вас я освобожу, а мужа вашего, как контр-революцiонера, разстрeляю; впрочем, освобожу, если вы, освободившись, {237} будете со мною знакомы... Взволнованная, близкая к помeшательству разсказала Г. подругам по камерe характер допроса, получила совeт во что бы то ни было спасти мужа, вскорe была освобождена из Чеки, нeсколько раз в ея квартиру заeзжал слeдователь, но... муж ея все-таки был разстрeлен.
Сидeвшей в Особом Отдeлe женe офицера M. чекист предложил освобожденiе при условiи сожительства с ним. М. согласилась и была освобождена, и чекист поселился у нея, в ея домe.
-- Я его ненавижу, -- разсказывала М. своей знакомой госпожe Т., -- но что подeлаете, когда мужа нeт, на руках трое малолeтних дeтей... Впрочем, я сейчас покойна, ни обысков не боишься, не мучаешься, что каждую минуту к тебe ворвутся и потащат в Чеку".
Я мог бы пополнить этот перечень аналогичными случаями из практики московских учрежденiй, и не только московских. Из авторитетнаго источника я знаю о фактe, который свидeтельствует, что один из самых крупных чекистов повинен в таком убiйствe... Не имeя права в данный момент указать источник, не называю и фамилiи.
"Каждый матрос имeл 4 -- 5 любовниц, главным образом из жен разстрeленных и уeхавших офицеров" -- разсказывает цитированный нами выше свидeтель на лозаннском процессe о крымской эпопей. "Не пойти, не согласиться -- значит быть разстрeленной. Сильныя кончали самоубiйством. Этот выход был распространен". И дальше: "пьяные, осатанeвшiе от крови, вечером, во время оргiй, в которых невольно участвовали сестры милосердiя, жены арестованных и уeхавших офицеров и другiя заложницы -- брали список и ставили крест против непонравившихся им фамилiй. "Крестники" ночью разстрeливались"... В Николаевских Ч. К. и Трибунал -- показывает один из свидeтелей в Ден. комиссiи, -- происходили систематическiя оргiи. В {238} них заставляли принимать участiе и женщин, приходивших с ходатайством об участи родственников, -- за участiе арестованные получали свободу. В показанiях кiевской сестры милосердiя Медвeдевой той же комиссiи зафиксирована рeдкая по своему откровенному цинизму сцена. "У чекистов была масса женщин", -- говорит Медвeдева. -- "Они подходили к женщинe только с точки зрeнiя безобразiй. Прямо страшно было. Сорин любил оргiи. В страстную субботу в большом залe бывш. Демченко происходило слeдующее. Помост. Входят двe просительницы с письмами. На помостe в это время при них открывается занавeс и там три совершенно голыя женщины играют на роялe. В присутствiи их он принимает просительниц, которыя мнe это и разсказали".
Тщетны в условiях россiйскаго быта объявленiя каких-то "двухнедeльников уваженiя к женщинe", которые пропагандировала недавно "Рабочая газета" и "Пролетарская правда"! Вeдь пресловутая "соцiализацiя женщин" и так называемые "дни свободной любви", которые вызвали столько насмeшки и в большевицкой и в небольшевицкой печати, как факты проявленiя произвола на мeстах, несомнeнно существовали. Это установлено даже документами.
"Ущемленiе буржуазiи".
"Террор -- это убiйство, пролитiе крови, смертная казнь. Но террор не только смертная казнь, которая ярче всего потрясает мысль и воображенiе современника... Формы террора безчисленны и разнообразны, как безчисленны и разнообразны в своих проявленiях гнет и издeвательство... Террор это -смертная казнь вездe, во всем, во всeх его закоулках"... Так пишет в своей новой книгe "Нравственный лик революцiи"99 один из дeятелей {239} октябрьских дней, один из созидателей того государственнаго зданiя, той системы, в которой "смертная казнь лишь кровавое увeнчанiе, мрачный апофеоз системы", "упорно день за днем" убивающей "душу народа". Как жаль, что г. Штейнберг написал это в Берлинe в октябрe 1923 г., а не в октябрe 1917 г. Поздно уже говорить о "великом грeхe нашей революцiи" теперь, в атмосферe "неисчерпаемой душевной упадочности", которую мы наблюдаем. Но несомнeнно, чтобы объять всю совокупность явленiй, именуемых "красным террором", надо было бы набросать картины проявленiя террора и во всeх остальных многообразных областях жизни, гдe произвол и насилье прiобрeли небывалое и невиданное еще мeсто в государственной жизни страны. Этот произвол ставил на карту человeческую жизнь. Повсюду не только заглушено было "вольное слово", не только "тяжкiя цензурныя оковы легли на самую мысль человeческую", но и не мало русских писателей погибло под разстрeлами в казематах и подвалах "органов революцiоннаго правосудiя". Припомним хотя бы А. П. Лурье, гуманнeйшаго нар. соц., разстрeленнаго в Крыму за участiе в "Южных Вeдомостях", с.-р. Жилкина, редактора архангельскаго "Возрожденiя Сeвера", Леонова -- редактора "Сeвернаго Утра", Элiасберга -- сотрудника одесских газет "Современное Слово" и "Южное Слово", виновнаго в том, что "дискредитировал совeтскую власть в глазах западнаго пролетарiата", плехановца Бахметьева, разстрeленнаго в Николаевe за сотрудничество в "Свободном Словe"; с.-д. Мацкевича -- редактора "Вeстника Временнаго Правительства"; А. С. Пругавина, погибшаго в Ново-Николаевской тюрьмe, В. В. Волк-Карачевскаго, умершаго от тифа в Бутырках, Душечкина -- там же. Это случайно взятыя нами имена. А сколько их! Сколько дeятелей науки! Тe списки, которые были недавно опубликованы за границей союзом {240} академических дeятелей, неизбeжно страдают большой неполнотой.
