Александр Широкорад - Русь и Орда
На мой взгляд, существенная разница в московском, белорусском и украинском языках появилась в конце XVI века. И эти различия в значительной мере связаны с принятием католичества и ополячиванием дворянства Великого княжества Литовского. Дворяне переходят на польский язык, а тот, в свою очередь, в XIII–XVI веках оказался под сильным воздействием латинского, немецкого и французского языков. Соответственно, язык москалей впитал в себя сотни татарских слов. Я умышленно говорю про московский язык, поскольку в том же XV веке москвичи и новгородцы понимали друг друга, но их речь во многом различалась.
Таким образом, переход приднепровской Руси под власть литовского князя практически никак не отразился на быте, вере и всем укладе жизни ее жителей. Приднепровьем правили князья боковых ветвей Рюриковичей и некоторые Гедемино-вичи, причем последние очень быстро обрусевали. В XIX веке один русский историк остроумно заметил: «Победила не Литва, а ее название».
Глава 12
Битва на Ворскле и падение Смоленска
История западных русских княжеств со второй половины XIII до середины XV века у нас исследована мало, а крайне интересные вопросы — взаимоотношения этих княжеств с татарами и последующее включение их в состав Великого княжества Литовского — остаются белыми пятнами нашей истории.
Полоцк — столица одноименного княжества — не был задет походами Батыя и другими татарскими вторжениями второй половины XIII века, по крайней мере, упоминаний об этом нет. У полоцкого князя Владимира (Влодши) Васильевича, умершего в 1216 г., было два сына — Николай (Микулыпа) и Андрей. Андрей умер бездетным, а старший брат имел лишь одного сына Изяслава, который также не имел детей.
В 1262 г. полоцкое вече пригласило к себе литовского князя Тевтивила. При этом язычник Тевтивил принял православие и получил имя Феофил, да еще женился на дочери какого-то неустановленного местного князя Брячислава. Но, как уже говорилось, через год после убийства князя Миндовга его племянник Тренята позвал к себе брата Тевтивила, чтобы поделить наследство дяди. Оба брата ехали на встречу, страстно желая убить друг друга. Повезло же Треняте, он сумел избавиться от брата-соперника. В Полоцк же Тренята отправил какого-то князя Константина.[163]
Обратим внимание на фрагмент летописи, цитируемый С.М. Соловьевым: «Тогда начал действовать единственный оставшийся в живых сын Миндовга Войшелг; когда он узнал о смерти отца своего, то испугался и ушел из Литвы в Пинск: но когда услыхал, что Тренята убит, то с пинским войском отправился в Новогрудок и, взявши здесь другие полки, пошел в Литву, где был принят с радостью отцовскими приверженцами».[164]
Из этого отрывка мы видим, что уже в 1263 г. литовские князья свободно распоряжались в Пинском княжестве и городе Новогрудке. Наши же современные историки, как, например, В.М. Коган,[165] утверждают, что Пинск был захвачен литовским князем Гедемином лишь около 1318 г. Думаю, что ошибка в 55 лет не случайная, а преднамеренная попытка смещения хронологии захвата западных русских княжеств.
В 1264 г. в Литве слуги Миндовга зарезали князя Треняту. После этого половчане выгнали ставленника Треняты Константина и призвали (не ранее 1266 г.) литовского князя Герденя. Дело в том, что в 1266 г. псковский князь Довмонт разгромил вотчину Герденя. По некоторым данным, позже Довмонт все-таки убил Герденя. Но, так или иначе, Полоцкое княжество отошло к Литве и надолго. Лишь в 1772 г. Полоцкая земля отошла к России, а сам Полоцк стал уездным городом Российской империи.
А теперь двинемся на восток и обратимся к судьбе Смоленского княжества, которое в течение почти четырех столетий служило предметом спора Руси с Литвой и Польшей.
Как уже говорилось, Смоленск не пострадал при обоих походах Батыя. Мало того, в 1240 г. смоленские князья сражались на стороне татар. Видимо, за это золотоордынские ханы и освободили Смоленск от уплаты дани.
По некоторым данным[166] Смоленск впервые начал платить дань Орде в 1274 г. На мой взгляд, здесь ошибка. С какой стати вдруг смоленский князь Глеб Ростиславович ни с того, ни с сего стал бы слать деньги в Орду. Под 1274 г. в Смоленском княжестве не отмечено ни военных действий, ни смены князей.
Но вот в 1277 г. умирает князь Глеб, у него осталось три сына, но по горизонтальной схеме наследования смоленским князем становится младший брат Глеба Михаил Ростиславович. Вообще-то законное право на престол имел средний брат — хорошо нам знакомый персонаж Федор Чермный. Но он сидел в Ярославле.
Михаилу Ростиславовичу не повезло. Он правил около двух лет и умер в 1279 г. И вот тогда Федор Чермный позвал на помощь своих любимых татар и двинулся к Смоленску. Видимо, рать татарская была достаточно велика, и смоляне предпочли изгоя сыновьям Глеба Ярославовича.
Вот тут-то Федор Чермный и обложил родной Смоленск татарской данью. В самом деле, нехорошо платить налог лишь с одной половины имущества, то есть с Ярославского княжества. Побыв какое-то время в Смоленске, Федор Ростиславович отправился в Орду, оставив своим наместником племянника Андрея,[167] сына Михаила Ростиславовича. Старший сын Глеба, законный наследник престола Святослав, был отправлен удельным князем в Можайск.
Вскоре, примерно в 1285 г., Александр, младший сын Глеба Ростиславовича, захватил власть в Смоленске и стал великим князем смоленским.
Федор Чермный же, как мы уже знаем, влез в усобицу сыновей Александра Невского, и ему было не до Смоленска. Лишь в 1298 г. Федор с ярославцами и татарами подошел к Смоленску, но взять его не смог и ушел обратно. В следующем году святой Федор изволил почить.
Прежде чем подвергнуться нападению литовских князей, Смоленское княжество испытало агрессию молодого и жадного хищника — Москвы, отхватившего от Смоленского княжества город Можайск с его уделом (Можайское удельное княжество). Можайск был небольшим городом, но занимал ключевое положение — он контролировал дорогу между Смоленском и Москвой и верховья реки Москвы.[168]
О времени и способах захвата Можайска у современных историков нет единого мнения. Многим очень хотелось бы присоединить Можайск пораньше, еще при Данииле, скажем, к
началу 90-х годов XIII века. В 1293 г. в ходе нападения Дюде-невой рати татары сожгли Москву и разорили Можайск. И вот на основании этого историк А. А. Горский делает вывод о принадлежности Можайска в 1293 г. к Московскому княжеству. «Обращает на себя внимание упоминание в списке взятых Дюденем городов Можайск. Традиционно считалось, что он был присоединен к Московскому княжеству в 1303 г., а до этого входил в состав Смоленской земли. Но смоленским князем в 1293 г. был тот же Федор Ростиславович, союзник Дюденя, шедший вместе с татарским войском. Если исходить из принадлежности Можайска Смоленскому княжеству, придется признать, что Федор навел татар на подвластный ему город, при том, что целью похода были, естественно, владения князей — противников Федора и Андрея».[169]
Абсурдность умозаключений Горского очевидна. Во-первых, татары не особенно разбирались, кто враг, кто союзник, когда дело доходило до грабежа. А главное то, что в Смоленске уже давно правил враг Чермного — князь Александр Глебович. Так что как раз Чермный и мог навести татар на своих конкурентов.
То, что Можайск был присоединен к Москве при Юрии Даниловиче в 1303 г., доказывает запись под 6812 годом: «И тое же весны князь Юрья Данилович с братьею своею ходил к Можаеску и Можаеск взял, а князя Святослава ял и привел к собе на Москву». Все становится на свои места. Святослав по-прежнему сидел в Можайске с середины 80-х годов до 1303 г. Нападение Москвы в 1303 г. толкнуло смоленских князей к союзу с Литвой. Начался период конфликтов между Москвой и Смоленском. Новый смоленский князь Иван, сын Александра Глебовича, не пожелал платить дань татарам, которую устроил его двоюродный дед Федор Чермный.
Татары несколько лет терпели, но вот в 1333 г. хан Узбек послал татарскую рать на Смоленск. Вместе с татарами шел с дружиной брянский князь Дмитрий Романович. Но взять город не удалось, и татарам с союзниками пришлось возвращаться несолоно хлебавши.
Зимой 1339–1340 г. хан Узбек вновь вспомнил о непокорном Смоленске и направил туда куда большее войско во главе с Товлубеем (убийцей князя Александра Тверского). Еще в Орде к Товлубею присоединился рязанский князь Иван Ко-ротопол с дружиной.
По ходу к Товлубею присоединились со своими дружинами князья Константин Суздальский, Константин Ростовский, Иван Юрьевский, Иван Друцкий и Федор Фоминский. Московский князь Иван Калита болел и присоединиться не мог, но послал большую рать во главе с боярами Александром Ивановичем и Федором Акинфовичем. Как писал Н.С. Борисов: «Калита поднял и погнал под Смоленск даже тех, кто отродясь не хаживал в такие походы — «мордовска князи с мордовичи».[170] Тверские князья в походе не участвовали.
