Анатолий Абрашкин - Русский Дьявол
Екатерину, как женщину, не склонную к мистицизму, масонские обряды и ритуальные игры изрядно веселили. Первое полемическое сочинение Екатерины II, направленное против масонов, — «Тайна противонелепого общества», остроумная пародия на масонские ритуалы — вышло в свет в 1780 году. В последующем ее недовольство деятельностью «вольных каменщиков» вылилось в написанных ею и поставленных в 1786 году трех комедиях: «Обманщик», «Обольщенный» и «Шаман сибирский». Комедии разоблачают и осмеивают масонов. Негодование империатрицы было вызвано замкнутостью масонского сообщества, его тягой к мистицизму и критикой российской действительности. Но что касается реальных политических шагов братства, то здесь императрица проявляла известную осторожность и бдительность.
Особенно насторожило ее, что под началом князя Г. П. Гагарина в 1779 году в Петербурге были открыты ложи, подчинявшиеся верховному шведскому масонскому правлению. В целях конспирации их члены носили двойные имена: под одними они были известны только избранным братьям, под другими — всем остальным «каменщикам». Инструкцию для руководителей этих лож подписал сам герцог Зюдерманландский. Из нее, в частности, следовало, что подлинная власть над русскими братьями сосредотачивалась в его руках. И шведский герцог не преминул ею воспользоваться. В структуру своего масонского ордена он в качестве 9-й провинции наряду со Швецией включил также и Россию, поставив русских масонов в прямую зависимость от шведских братьев. Узнав об этом, царица приказала закрыть все гагаринские ложи. В данном случае, понимая, что масоны действуют в интересах чужих государств, она стремилась предельно обезопасить себя и свою власть, говоря современным языком, от «агентов влияния».
Попав под тщательный присмотр петербургского полицейместера П. В. Лопухина, масоны перемещают центр своей деятельности в Москву. Там вскоре возникает ложа «Гармония», в состав которой входят такие видные масоны, как И.-Г. Шварц и Н. И. Новиков. В поисках новых форм организации члены этой ложи поручают первому из них поехать в Прибалтику и Германию, чтобы узнать следы «истинного масонства». 1 октября 1781 года в Берлине Шварц был принят в розенкрейцеры и получил полномочия быть «единственным верховным представителем ордена во всем Императорско-русском государстве в его землях». «Главным надзирателем» был назначен Новиков. Как и берлинские братья, московские розенкрейцеры XVIII века были глубокими и убежденными мистиками. Не отвергая нравственной стороны первых трех степеней масонства, главную свою цель розенкрейцеры видели все же в познании тайной науки, якобы сохраненной еще со времен Адама масонами и известной в настоящее время только начальникам их ордена. Что касается содержания этой тайной науки, то оно сводилось у них к исканию философского камня, панацеи (универсального средства от всех болезней), обращения металлов в золото и мистическим толкованиям Библии. Но розенкрейцеровская верхушка преследовала и тайные политические цели. Согласно свидетельству одного из близких друзей Шварца — профессора всеобщей истории Московского университета Иоганна Виганда, — «единственный верховный представитель» был послан немецкими братьями с тайной миссией ниспровержения Православия на Руси.
Одну из главных задач московские розенкрейцеры видели в издании в широких масштабах масонской литературы и сочинений французских энциклопедистов. Куратор Московского университета масон Херасков сдал Новикову в аренду университетскую типографию. Позже на денежные пожертвования богатых масонов Новиков создает «типографское товарищество», которое покупает несколько типографий и организует книжные лавки во многих городах.
В Москве масоны долгое время совершенно беспрепятственно работали по распространению своих идей. В их рядах состояло много официальных государственных лиц и знати. Масонам покровительствовал московский митрополит Платон, считавший проповедовавших «истинную религию» менее вредными, чем атеисты-вольтерьянцы. Все переменилось, однако, в тот момент, когда московским главнокомандующим был назначен граф Брюс, который подозревал, что просветительская деятельность есть только маскировка тайных политических целей масонов. К такому убеждению он пришел на основании сведений, полученных о революционных замыслах европейского масонства. В 1785 году по приказу курфюрста Баденского был арестован глава нового масонского Ордена иллюминатов Адам Вейсгаупт. Обнаруженные при аресте у Вейсгаупта бумаги показали, что Орден иллюминатов воспитывал членов ордена в идеях борьбы за уничтожение всех монархий в Европе. В секретной программе ордена Вейсгаупт писал: «Все члены нашего общества, заветную цель которого составляет революция, должны незаметно и без видимой настойчивости распространить свое влияние на людей всех классов, всех национальностей и всех религий, должны воспитывать умы в одном направлении, но делать это надлежит в самой глубокой тишине и со всевозможной энергией. Работающий таким образом над разрушением общества и государства должен иметь вид человека, удалившегося от дел и ищущего только покоя; необходимо также, чтобы приобрести приверженность горячих голов, горячо проповедовать всеобщие интересы человечества. Эта работа не может быть бесплодной; тайные общества, если бы они не достигли нашей цели, охлаждают интерес к государственной пользе, они отвлекают от церкви и государства лучшие и прилежнейшие умы.
<…>Все усилия монархов и монархистов помешать нашим планам — будут бесплодны. Искра долго может тлеть под пеплом, но настанет день, когда вспыхнет пожар.
<…>Когда влияние наших многочисленных последователей будет господствовать, пусть лишь тогда сила явится на смену невидимой власти. Тогда вяжите руки всем сопротивляющимся, душите зло в корне, давите всех, кого вы не сумели убедить».
Екатерина интересовалась европейскими делами и следила за процессом по делу иллюминатов. В этом нас убеждает то, что указ графу Брюсу и митрополиту Платону о проверке всех книг, изданных Новиковым, она отдала в том же 1785 году. От литературной полемики царица переходила к конкретным действиям, ибо масонское дело пахло революцией.
Первая проверка окончилась для знаменитого русского розенкрейцера вполне благополучно. Митрополит Платон, которого некоторые исследователи тайных обществ считают масоном, дал благожелательный отзыв о большинстве изданий Новикова. В итоге была запрещена продажа только шести книг. Но Екатерина уже почувствовала, что дьявол может прятаться в типографской краске. 23 января 1787 года она издает указ о запрещении печатать в светских типографиях книги духовного содержания, а 27 июня того же года накладывает вето и на продажу их не уполномоченными специально на то государством людьми. Следующим шагом государыни в этом направлении стало ее запрещение от 15 октября 1788 года Московскому университету продлить договор с Новиковым об аренде его типографии. Особенно ухудшилось положение масонов после выхода в 1790 году в отставку покровительствовавшего им московского главнокомандующего П. Д. Еропкина. Сменивший его князь А. А. Прозоровский масонов однозначно не любил и слал в Петербург на них доносы.
Год 1790-й — первый после Великой французской революции. Отношение монархов к тайным орденам в тот момент было более чем внимательное. Именно тогда настигает волна монаршего гнева знаменитого путешественника из Петербурга в Москву. Несколько позже, летом 1792 года, был арестован и Новиков. В вину ему вменялось сразу несколько статей. Во-первых, принадлежность к масонству, которое обвинялось Екатериной в организации «тайных сборищ» со своими «храмами, престолами и жертвенниками». «Ужасные, — констатирует императрица, — совершались там клятвы с целованием креста и Евангелия, которыми обязывались и обманщики и обманутые вечной верностью и повиновением ордену «Злато-розового Креста» с тем, чтобы никому не открывать тайны ордена. Вторым пунктом обвинения значится подчиненный характер масонов «чертогу Брауншвейгскому мимо законной и Богом учрежденной власти». Третьим — «тайные переписки по масонской линии с принцем Гессен-Кассельским и прусским министром Вельнером». Четвертый пункт обвинения заключался в том, что московские масоны «употребляли разные способы, хотя вообще к уловлению в свою секту известной по их бумагам особы (то есть наследника Павла Петровича. —А. А.). В сем уловлении, как и в упомянутой переписке, Новиков сам признал себя виновным», — сообщает обвинение. Пятый пункт обвинял масонов в издании «непозволительных, развращенных, противных закону православных книг» и заведении тайной типографии. Шестой и последний пункт содержал обвинения в практике насаждения в ордене непозволительных с православной точки зрения масонских ритуалов и обрядов. B. C. Брачев в книге «Масоны и власть в России» так комментирует этот приговор: «То, что обвинение масонов в «уловлении в свою секту» Павла Петровича было выставлено Екатериной II не первым, а четвертым пунктом, понятно, так как очевидно, что императрица явно не хотела привлекать к нему излишнего внимания. Но вот что интересно: все шесть пунктов прямо направлены исключительно против масонства, представляя собой, по сути дела, суровый обвинительный акт против ордена».
