Томас Эсбридж - Крестовые походы. Войны Средневековья за Святую землю
Глава 6
ВОЗРОЖДЕНИЕ КРЕСТОНОСНОГО ДВИЖЕНИЯ
Падение Эдессы стало шоком для Леванта. В 1145 году франкские и армянские посольства совершили путешествие в Европу, чтобы сообщить тревожные вести и передать, что угроза уничтожения нависла над всеми христианами Ближнего Востока. В ответ латинский мир организовал масштабную военную экспедицию, которая была названа Вторым крестовым походом.[124] Латинские рыцари приняли вызов, и 60-тысячная армия выступила на Восток, чтобы оказать помощь Утремеру. В то же время крестовые войны начались и на новых театрах конфликта — в Иберии и на Балтике. Это был небывалый взрыв крестоносного энтузиазма — даже в 1095 году мир не видел ничего подобного. Мог ли этот пыл гарантировать успех? И как возрождение практики христианской священной войны повлияет на будущую историю?
КРЕСТОНОСНОЕ ДВИЖЕНИЕ НАЧАЛА XII ВЕКА
Бурная реакция латинской Европы на призыв ко Второму крестовому походу может быть правильно понята только на фоне более ранних событий. «Чудесное» завоевание участниками Первого крестового похода Святой земли в 1099 году создало непрочный латинский плацдарм в Леванте и показалось убедительным доказательством того, что Бог одобряет новое слияние паломничества с ведением военных действий. При таких обстоятельствах можно было ожидать в первых десятилетиях XII века взрыва крестоносного энтузиазма, когда Западная Европа, воспользовавшись расширением понятия христианской священной войны, ринется защищать Утремер. Этого не произошло. Память о Первом крестовом походе, безусловно, не померкла, но до 1144 года имели место лишь случайные выступления крестоносцев. Частично это объяснялось тем, что многие считали Первый крестовый поход единичным событием, которое, по сути, неповторимо. А по прошествии веков историки назвали массовое вооруженное паломничество, вызванное проповедями папы Урбана II в 1095 году, первым из непрерывной череды Крестовых походов, иными словами, началом крестоносного движения. Но это «будущее» вовсе не было очевидным в начале XII века, и идее Крестовых походов еще предстояло окончательно сформироваться.
В какой-то мере относительно слабый энтузиазм и ограниченное идеологическое усовершенствование можно объяснить «смягчающими» факторами. Возможность папства контролировать и развивать крестоносное движение была ограничена чередой беспорядков. В результате начала в 1124–1138 годах великой схизмы стали появляться альтернативные антипапы. Кроме того, значительно усилилось давление на Рим со стороны соперничающих держав: Германской империи на севере и норманнского королевства Сицилии на юге. Некоторые из этих проблем существовали во время Второго крестового похода, и в 1145 году папа даже не смог въехать в Рим. Потрясения не миновали и мирян. Германию раздирали внутренние противоречия: за власть боролись две династии — Гогенштауфены и Вельфы (правители Саксонии и Баварии). Англия во время бурного правления короля Стефана [Этьена] (1135–1154), сына участника Первого крестового похода Этьена де Блуа, была дестабилизирована гражданской войной. Французская монархия при династии Капетингов была относительно стабильной, но только теперь начала проявлять свою власть за пределами территории, сосредоточенной вокруг Парижа.
Одна черта идеологии крестоносцев также могла сдерживать набор новых крестоносных ратей. Проповеди Первого крестового похода могли играть на чувстве духовной или социальной обязанности вернуть Святую землю, но, по сути, экспедиция 1095 года была восторженно принята латинскими христианами потому, что стала для них очень личным религиозным мероприятием. Тысячи людей приняли крест, стремясь искупить грехи участием в священной войне. Людьми руководило религиозное рвение, но это было своекорыстное рвение. Учитывая трудности, опасности и дорогостоящий характер вооруженного паломничества на Восток, участие в Крестовом походе было экстремальным путем к спасению. Многие люди предпочитали более очевидную и безопасную покаянную деятельность — молитвы, раздачу милостыни, местные паломничества. Будущие десятилетия и даже столетия доказали, что только катастрофы, подобные сейсмическим, вкупе с необычайно убедительными проповедями и активным участием аристократии могут породить крупномасштабные Крестовые походы.
Но не следует думать, что между 1101 и 1145 годами Крестовых походов не было вообще. Некоторые священнослужители и миряне, несомненно, время от времени делали попытки повторить или имитировать Первый крестовый поход, проповедуя или участвуя в мероприятиях, имевших все или отдельные черты Крестового похода: провозглашение его папой, принятие креста, клятвы, обещание духовного вознаграждения (или отпущения грехов) в обмен на военную службу. Но в то же время фундаментальный характер крестоносного движения оставался относительно нестабильным и плохо определенным. Главные вопросы, такие как: кто имеет право призывать к Крестовому походу, какая награда может быть предложена участникам и против кого эта форма священной войны может быть направлена, в основном оставались без четкого ответа.
Два важных Крестовых похода на Святую землю имели место в 1120-х годах, но в то время как Венецианский поход определенно был инициирован папой Каликстом II, Дамасскую экспедицию проповедовал Гуго де Пейн при небольшом участии папства (или вообще без оного). В этот же период Крестовые походы были инициированы в регионах за пределами Леванта и были направлены против других врагов, а не против ближневосточного мусульманства. Являвшаяся давним театром конфликтов между христианами и мусульманами Иберия также стала свидетельницей военных кампаний, схожих с Крестовыми походами. Лидер совместного каталонского и пизанского выступления против Балеарских островов (1113–1115) имел знак креста на плече, и папа обещал полное отпущение всех грехов тем, кто погибнет при штурме арагонцами 1118 года Сарагосы. Каликст II, бывший папским легатом в Испании и потому знакомый с состоянием дел на Иберийском полуострове, сделал шаг к формализации роли крестоносного движения. В апреле 1123 года он издал письмо, призывая новобранцев вступать в ряды воинов «со знаком креста на одежде», воюющих в Каталонии, в обмен на «такое же отпущение грехов, как то, что обещано защитникам восточной церкви».
Объектом таких походов становились и немусульмане. Крестовый поход Боэмунда Тарентского (1106–1108) велся против византийских христиан. В 1135 году папа Иннокентий II даже пытался распространить привилегии крестоносцев на тех, кто воевал против его политических врагов, утверждая, что его союзникам будет даровано «то же отпущение грехов… которое папа Урбан обещал на Клермонском соборе всем, кто отправится в Иерусалим для освобождения христиан».
Несмотря на все ссылки на «отпущение грехов», якобы дарованное первым крестоносцам, реальная формулировка предлагаемого духовного вознаграждения оставалась неясной и неоднозначной. Все еще требовались четкие ответы на вопросы, беспокоившие и теологов, и воинов: даст ли участие в Крестовом походе отпущение всех грехов или только тех, в которых человек исповедовался? Будет ли мученичество гарантировано всем, кто умрет в Крестовом походе? Бернар, аббат Клерво, имел дело с одним из самых трудных следствий крестоносного движения. Проповедуя Первый крестовый поход, папство в каком-то смысле открыло ящик Пандоры. Следствием призыва к армии крестоносцев воплотить волю Бога на земле может стать предположение, что Богу для определенных целей необходимы люди, то есть Он вовсе не всесилен. Такой ход мыслей имеет воистину взрывоопасный потенциал. Бернар справился с этой проблемой с типичной для него интеллектуальной ловкостью. Он заявил, что Бог только прикидывается, что нуждается в людях, и делает это из милосердия. Он намеренно создал угрозу для Святой земли, чтобы христиане могли иметь еще один шанс воспользоваться этим новым способом духовного очищения. Так аббат одним махом защитил идею Крестовых походов и поддержал ее духовную действенность. Бернар сыграл центральную роль в пропаганде Второго крестового похода, однако в первой инстанции работу по организации экспедиции выполнили другие.[125]
НАЧАЛО ВТОРОГО КРЕСТОВОГО ПОХОДА
В 1145 году просьбы левантийских христиан о помощи адресовывались и церковным, и светским лидерам. Одним из получателей был папа Евгений III, бывший цистерцианский монах и протеже Бернара Клервоского. Он только в феврале взошел на папский престол. Положение Евгения было далеко от идеального. С самого начала своей деятельности французский новый папа был втянут в нескончаемый спор с жителями Рима относительно светского управления городом, и поэтому ему пришлось жить в ссылке. Даже когда Евгений строил планы организации нового грандиозного Крестового похода, он был вынужден провести большую часть 1145 года в Витербо, расположенном в пятидесяти милях (80,5 км) от Латеранского дворца.
