Алексей Маслов - Путь воина. Секреты боевых искусств Японии
Как уже отмечалось ранее, окинавцы стали обучаться у переселенцев из Китая, мастеров ушу, в чисто прагматических целях: они не имели права носить оружие, и им необходимо было защищать себя от самураев голыми руками.
Мияги Тёдзюн (1888-1953), ученик китайских мастеров, основатель окинавского направления стиля Годзю-рю
Но нападали ли самураи на невооружённых жителей Окинавы в конце ХVIII в., т. е. тогда, когда занятия боевыми искусствами стали наиболее активными? И вот удивительный факт – случаи таких нападений историкам не известны, как неизвестно и об особых притеснениях местных жителей. Более того, многие мастера тодэ той эпохи отнюдь не были простолюдинами, а принадлежали к зажиточному слою крестьян или даже к местной аристократии. Первые известные нам бойцы, Сакугава и Мацумура Сокон (основатель направления Сюри-тэ), были выходцами из зажиточных крестьянских семей и принадлежали к сельской элите, а Мацумура даже состоял на государственной службе. Один из самых известных наставников Фунакоси, «отца каратэ», Итосу Анко (или Ясуцунэ) в течение некоторого времени курировал образование в школах Окинавы и непосредственно отвечал за преподавание в них тодэ. Его лучший ученик Киян Тётоку (1870 – 1945 гг.) вёл свой род от бывшего правителя Окинавы. Ну а о создателях первых стилей каратэ говорить как о «простых крестьянах», конечно, не приходится. Например, Фунакоси Гитин происходил из образованной семьи, его дед был преподавателем конфуцианства в школе, а отец – сборщиком налогов. Сам же Гитин прекрасно знал китайскую литературу, занимался стихосложением, подражая древним китайским поэтам, и каллиграфией. Создатель стиля Сито-рю каратэ Мабуни Кэнва принадлежал к известному самурайскому роду. А создатель стиля Годзю-рю Мияги Тёдзюн был выходцем из благородной, хотя и обедневшей семьи.
Таким образом, явно не обидчики-самураи оказались причиной того, что местные жители стали заниматься боевыми искусствами. Кэмпо на Окинаве, так же как и ушу в Китае, служило целям самообороны далеко не в первую очередь. Боевые искусства на Окинаве служили способом самоопределения, обретения местными жителями психологической самостоятельности по отношению к самураям. Проще говоря, нужен был некий «неяпонский культурный фактор», благодаря которому окинавцы смогли бы ощутить себя отличными от пришельцев. Ведь окинавцы, хотя их язык и наполнен словами, пришедшими из Китая, говорят всё же на японском языке, а точнее, на диалекте японского языка островов Рюкю. Таким «культурным фактором», гордостью окинавцев стали занятия кэмпо, в которое не были посвящены самураи. Не случайно долгое время искусство «окинава-тэ» передавалось только коренным окинавцам. Этот неписаный запрет был нарушен лишь в начале ХХ в., когда ряд мастеров решили «поразить Японию» своей национальной традицией. Так родилось японское каратэ.
Тезис о том, что простые и необразованные крестьяне занимались тодэ ради самозащиты, – не более чем один из мотивов «героического эпоса». Впервые в целостном виде такую версию, не представив никаких особых доказательств, выдвинул сам «отец каратэ» Фунакоси Гитин. Её Фунакоси привёл во всех своих книгах по истории каратэ; затем она перекочевала в книги западных авторов, в частности Д. Дрэгера, Р. Хаберзетцера. А. Долин, Г. Попов, приняли версию Фунакоси Гитин без всякой проверки. Единственное серьёзное исследование окинавских боевых искусств предпринял Р. Хаберзетцер [118], благо окинавские мастера любезно изложили ему практически все устные фольклорные традиции возникновения каратэ, в том числе и версию об активной борьбе окинавских крестьян с японцами. Именно его достаточно подробная книга, полная при этом досадных ошибок и неточностей, стала для многих авторов основным источником материалов и легенд о каратэ. Надо также учитывать, что до сих пор между окинавскими кланами мастеров окинава-тэ идёт активная, хотя и скрытая, борьба за лидерство, частично объясняемая амбициями, частично – денежными интересами. Поэтому в книге Хаберзетцера оказалась отражена не столько реальная история окинава-тэ, сколько то, как её представляют в своих интересах те или иные группы мастеров каратэ. В действительности же всё было менее броско и гораздо более сложно. Какова же суть контакта японской и китайской культур, местом соединения которых и стала маленькая Окинава?
ОКИНАВЦЫ И КИТАЙЦЫ
Итак, пролистаем страницы истинной окинавской боевой эпопеи, которая в конечном счёте приведёт нас к знаменитому каратэ. Начинается она в Китае.
В 1644 г. там воцаряется маньчжурская династия, принявшая название Цин (Чистая). После этого многие северяне стали активно переселяться сначала на плодородный юг Китая, а затем ещё дальше, на острова в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях, постепенно добирались они и до Окинавы. И вот что примечательно: они несли с собой не столько южные стили ушу, сколько традиции северных школ, в том числе и стиля шаолиньцюань, – ведь они были беглецами именно с севера Китая. Не случайно в современном каратэ до сих пор сохраняется немало связок из стиля шаолиньцюань, например в ката Канку-дай. Таким образом, на Окинаву «прибыло» сразу несколько семейных школ ушу, многие из которых считали своим истоком Южный Шаолиньсы, но на самом деле северного происхождения.
Сотнями нитей Окинава была связана с Китаем. У тех переселенцев, которые когда-то в поисках лучшей жизни отправились на Окинаву, осталось на материке немало родственников – это помогало вести активную торговлю с Южным Китаем. Торговали солью, знаменитым фуцзяньским чаем, шелками и другой материей.
Китайские поселения на Окинаве были весьма значительны – порой они составляли целые деревни. Распахивались новые поля, создавались выселки, появлялись новые традиции и обычаи.
Китайцы принесли с собой не только тщательно продуманные методы землепользования и строительства домов, но прежде всего свою духовную культуру. Приходит новое ритуальное измерение жизни с тщательно разработанным культом предков, семейным воспитанием, соблюдением всех конфуцианских норм. Так происходит своего рода «оплодотворение» Окинавы китайской духовной культурой, так рождается новый вид боевых искусств.
Но какие именно стили пришли из Китая на Окинаву? Несколько лет назад автор этих строк, будучи в Китае, попробовал предпринять собственное «расследование». Естественно, точного ответа быть не может – переселенцы приезжали на Окинаву из самых разных районов провинций Фуцзянь, Гуандун и даже с севера Китая, принося с собой свои местные школы.
Приморские районы провинции Фуцзянь до сих пор малодоступны для иностранцев; к тому же до недавнего времени знаменитый своими боевыми искусствами и Южным Шаолиньским монастырём уезд Путянь считался стратегической, а, следовательно, закрытой зоной, находящейся непосредственно напротив Тайваня, споры о статусе которого создают в этих местах весьма неспокойную ситуацию. До сих пор в этом регионе существует множество самых разнообразных традиционных школ ушу, многие из которых по своему техническому арсеналу поразительно напоминают каратэ. Автору этих строк, в частности во время поездок по уезду Путянь, неоднократно приходилось встречать старых мастеров, выполнявших комплексы, весьма напоминающие по своей структуре такие известные ката каратэ, как Канку-дай, Басай-дай, Сантин-но-ката. Из стилей, имеющих самоназвания и связанных с окинавской боевой традицией, можно с уверенностью назвать цзунхуцюань – «стиль благоговения перед тигром», хухэлунцюань – «стиль тигра, журавля и дракона» (основа окинавского стиля Уэти-рю, из него пришли в каратэ такие известные ката, как Сантин, Тэнсё и многие другие), наньчжицюань – «кулак Наньчжи», сухэцюань – «стиль голосящего журавля» и ряд других.
Ни точного названия стиля, ни имени того мастера, который стал первым преподавать ушу на Окинаве, установить не удалось. Скорее всего, такого названия вообще не существовало, поскольку в ту эпоху большинство китайских стилей именовалось просто «цюань» – «кулак», или «кулачное искусство».
Мы знаем доподлинно лишь одно: первые окинавские мастера боевых искусств (впрочем, не только первые) учились исключительно у китайских бойцов. Позже для окинавских последователей боевых искусств стало обязательным паломничество в Китай «на стажировку», а в фуцзяньских хрониках до сих пор сохранились записи о гостях с Окинавы.
Вскоре и сами окинавцы принялись передавать знания боевых искусств: сначала лишь по семейной линии, потом стали брать к себе в ученики соседских мальчишек, т. е. в известном смысле нарушали закрытую семейную традицию. Правда, занятия ушу с китайскими учителями ещё долгое время продолжали считаться престижными и модными, и родители нередко отдавали своих детей в обучение именно к китайцам. Комплексы тодэ вскоре стали восприниматься не столько как некие наборы приёмов, сколько как особый тип народного ритуала, основанный на ритмичных движениях, коротких выдохах, выкриках, плавных разведениях руками, прыжках и остановках. А поскольку ряд комплексов выполнялся под ритмичные удары в барабан, то это ещё больше сближало некоторые виды тодэ и ритуальные танцы.
