Игорь Пыхалов - Сталин без лжи. Противоядие от «либеральной» заразы
Однако здесь возникла неожиданная проблема. Разумеется, не с Россией. На вялые протесты российского МИДа власти маленькой, но гордой республики откровенно плевали. Возмутились международные еврейские организации. В результате в 1995 году в соответствующий литовский закон была внесена поправка, предусматривающая возможность отмены реабилитации.
«Первой ласточкой» стал Пятрас Крикщюнас, реабилитированный в 1991 году как «участник сопротивления оккупационному режиму». В сентябре 1997 года он был лишён реабилитации Верховным судом Литвы.
В 2001 году отдел спецрасследований генеральной прокуратуры Литвы обнародовал список из 76 лиц, чья причастность к геноциду евреев во время Второй мировой войны была установлена после дополнительной проверки. Все они были осуждены советскими правоохранительными органами, однако затем реабилитированы литовскими властями [484] . Процесс дереабилитации литовских прислужников Гитлера продолжается.
А вот до Эстонии у мирового сионизма руки пока не дошли. Поэтому там каяться в сотрудничестве с нацистами категорически не желают. Согласно информации, размещённой на сайте Генеральной прокуратуры РФ, в мае 2005 года Президиум Ленинградского областного суда отказал в реабилитации бывшему эстонскому эсэсовцу В. (к сожалению, фамилия полностью не указана). Ранее прокуратура Ленинградской области, рассмотревшая обращение о реабилитации гражданина В. в качестве жертвы политических репрессий, также вынесла заключение об отказе в реабилитации. «Прокуратурой Ленинградской области рассмотрено обращение о реабилитации гражданина В., отбывавшего наказание на территории области за измену Родине и вновь осуждённого за побег. В обращении указывалось, что он реабилитирован в Эстонской Республике по предыдущей судимости, и предлагалось реабилитировать его в Ленинградской области как осуждённого за побег из мест лишения свободы » [485] .
По данным Генпрокуратуры, в 1942 году В. добровольно вступил в германскую армию, в 1943 году – в эстонский легион СС, где дослужился до звания унтершарфюрера. В составе войск СС принимал участие в боях с Красной Армией. В 1945 году он был приговорён к 10 годам лишения свободы. В 1947 году В. совершил побег из мест отбывания наказания, был задержан и вновь осуждён.
Согласно мнению российской Генпрокуратуры, решение о реабилитации В., принятое нынешней эстонской юстицией, противоречит законодательству РФ, согласно которому лица, обоснованно осуждённые по обвинению в измене Родине в форме перехода на сторону врага, реабилитации не подлежат:
«Гражданин В. состоял членом организации СС, воевал против СССР в составе войск СС, имел офицерский чин. Эти действия были отнесены международными нормативными актами к преступным, в частности законами и директивами Контрольного Совета в Германии в 1945–1946 годах. Являясь гражданином СССР, он добровольно участвовал в войне против СССР на стороне фашистской Германии, то есть оказывал помощь иностранному государству в проведении враждебной деятельности в ущерб безопасности СССР. Аналогичные действия квалифицируются как государственная измена и ныне действующим в РФ уголовным законодательством» [486] .
Банда батьки Гельмута
Пожалуй, наиболее вопиющим из примеров конъюнктурной реабилитации является история с командиром 15-го казачьего кавалерийского корпуса войск СС генерал-лейтенантом фон Панвицем, повешенным по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР в 1947 году
За что же безвинно пострадал эсэсовский атаман? Вот выдержки из протоколов допросов фон Панвица следователями МГБ СССР в 1946–1947 годах:
«– В совершении каких преступлений и преступных действий вы признали себя виновным?
– …Продвигаясь от Брест-Литовска до Курска, подчинённый мне ударный и другие отряды 45-й пехотной дивизии уничтожили ряд сёл и деревень, разрушали советские города, убили большое число советских граждан и так же грабили мирных советских людей…
…Должен признать, что, участвуя в инспектировании, а позднее в формировании воинских частей, состоящих из военнопленных Красной Армии, и руководя ими в боях против СССР и Югославии, я совершил действие, которое, согласно международным правилам и обычаям войны рассматривается как преступление. За это преступление я готов нести ответственность…
Я признаю себя ответственным за то, что начиная с осени 1943 года я руководил боями подчинённой мне дивизии против югославских партизан, допускал в зоне действия дивизии расправы казаков с мирным населением… выполнял преступные приказы гитлеровского верховного командования и циркуляр СС обергруппенфюрера Бах-Зелевски, в которых излагались меры по борьбе с партизанами и по расправе с мирным населением…
– Перечислите случаи, когда по вашему приказу казаки учиняли акты грабежа, насилий и других преступлений против человечества в Югославии.
– Из многочисленных преступлений, совершённых подчиненными мне казаками в Югославии, мне припоминаются следующие факты.
Зимой 1943–1944 годов в районе Сунья-Загреб по моему приказу было повешено 15 человек заложников из числа югославских жителей…
…В конце 1943 года в районе Фрушка-Гора казаки 1-го кавалерийского полка повесили в деревне 5 или 6 (точно не помню) крестьян.
Казаки 3-го, 4-го и 6-го кавалерийских полков в этом же районе учинили массовое изнасилование югославских женщин.
В декабре 1943 года подобные же экзекуции и изнасилования были в районе города Брод (Босния).
В мае 1944 года в Хорватии, в районе южнее города Загреб, казаки 1-го полка сожгли одну деревню…
…Я также вспоминаю, что в декабре 1944 года казаки 5-го кавалерийского полка под командованием полковника Кононова во время операции против партизан в районе реки Драва, недалеко от гор. Вировитица, учинили массовое убийство населения и изнасилование женщин…» [487]
Таким образом, если бы воинство Панвица, вместе со своим доблестным атаманом в мае 1945 года сдавшееся в плен англичанам, не было передано британским командованием советской стороне, вероятно, его выдачи добилось бы правительство Югославии. И, несомненно, если не в Москве, так в Белграде генерал получил бы свой смертный приговор.
А вот выдержка из стенограммы заседания Военной коллегии Верховного суда СССР, проходившего в Москве 15–16 января 1947 года:
«Предварительным и судебным следствием установлено:
…6. Фон Панвиц Гельмут в 1941 году, являясь командиром головного ударного отряда 45-й немецкой пехотной дивизии, принимал участие в вероломном нападении гитлеровской Германии на Советский Союз в районе Брест-Литовска. Будучи инспектором кавалерии при главном командовании сухопутных войск, Панвиц активно содействовал проведению немецко-фашистскими солдатами расправ и насилий над советскими жителями на территории Советского Союза, временно оккупированной немцами…» [488] .
Но для ельцинской прокуратуры всего этого оказалось недостаточно. Формальным поводом к пересмотру дела эсэсовского атамана стала просьба о реабилитации своего деда, с которой обратилась внучка фон Панвица Ванесса фон Бассевиц.
22 апреля 1996 года помощник главного военного прокурора полковник юстиции Виктор Крук представил на утверждение заместителю главного военного прокурора генерал-лейтенанту юстиции Владимиру Смирнову соответствующее заключение. Итогом работы ельцинской юстиции стала справка о реабилитации из Главной военной прокуратуры от 17 июля 1996 года за № 5-ув-6115-47.
Как видно из приведённой справки, основанием для реабилитации фон Панвица послужил пункт «а» статьи 3 Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 года, гласящий: «Подлежат реабилитации лица, которые по политическим мотивам были: а) осуждены за государственные и иные преступления».
Однако в следующей, 4-й статье данного закона сказано следующее:
«Не подлежат реабилитации лица, перечисленные в ст. 3 настоящего Закона, обоснованно осуждённые судами, а также подвергнутые наказаниям по решению несудебных органов, в делах которых имеются достаточные доказательства по обвинению в совершении следующих преступлений:
б) совершение насильственных действий в отношении гражданского населения и военнопленных, а также пособничество изменникам Родины и фашистским оккупантам в совершении таких действий во время Великой Отечественной войны;
г) военные преступления и преступления против правосудия» [489] .
Несмотря на то, что в процитированных выше протоколах допросов содержится более чем достаточно материала в духе пунктов «б» и «г» статьи четвёртой закона от 18 октября 1991 года, в реабилитационном заключении по делу Панвица автор его, полковник юстиции Крук, окончательный вывод сформулировал в такой редакции:
