Ганс Куль - Германский генеральный штаб
Для осуществления этого маневра, считая Верден его осью, предполагалось использовать 23 арм. корпуса, 12.5 резервных корпусов и 8 кавалерийских дивизий. Они должны были двигаться вдоль границы Рейнской провинции, имея левый фланг у Меца.
Для защиты этого фланга в Лотарингии оставалось севернее Мозеля только 3.5 арм. корпуса, 1 резервный корпус и 3 кавал. дивизии, в Меце кроме крепостных войск — 6 ландверных бригад, в Страсбурге кроме крепостных войск — одна резервная дивизия, на Верхнем Рейне — 3.5 ëандверные бригады, в Нижнем Эльзасе — одна ландверная бригада. Мец являлся опорным пунктом для широкого маневрирования. В данном случае Мец, как опорный пункт, охватывал все укрепления по линии Мозель — Германская Нида — Саар, которая должна была быть снабжена тяжелой артиллерией.
Задачей армии в Лотарингии являлось: пользуясь для этого минимумом германских сил, притянуть на себя как можно больше французских сил. Поэтому в начале войны предполагалось атаковать только Нанси. Допускалось также, что французы произведут контрнаступление на Лотарингию. Это можно было только приветствовать, так как чем больше сил употребили бы на эту операцию французы, тем выгоднее было бы это для немцев, которые не должны были бы только позволить французам втянуть себя в ожесточенные бои. Их задача заключалась в отвлечении на себя возможно больше неприятельских сил и в удержании укрепленного района Меца.
По плану графа Шлиффена наступление должно было вестись следующим образом:
Северная группа должна была быть возможно сильнее и состоять из 9 арм. корпусов и 5 кавал. дивизий. За ней следовали 7 резервных корпусов для прикрытия правого фланга и осады Антверпена. Кроме того, сюда должны были быть возможно скорее подтянуты по железной дороге два корпуса, находившиеся с самого начала в Лотарингии севернее Мозеля.
Таким образом, здесь можно было располагать в общей сложности 18-ю корпусами. Приходилось также принять меры против бельгийцев и англичан, которые могли оказаться у Антверпена, если бы последние там высадились. Северная группа должна была возможно быстрее продвинуться к линии Брюссель — Намюр, продвижение же от правого фланга влево должно было соответственно замедляться.
Средняя группа, из 6 корпусов и одной резервной дивизии должна была выдвинуться к линии р. Маас на участке от Намюра до Мезьера.
Южная группа, из 8 корпусов и 2 кавал. дивизий, должна была выдвинуться к линии р. Маас от Мезьера до Вердена.
Пять резервных корпусов должны были, опираясь на Мец, прикрывать левый фланг от наступления противника по левому берегу Мозели с линии Гуль — Верден.
Средняя и южная группы должны были быть во всякое время готовы встретить атаки противника. 16 ландверных дивизий следовали севернее и южнее Мааса.
При дальнейшем своем продвижении северная группа должна была взять направление на левый фланг французских позиций в районе Мезьер — Ретель — Лафер.
Французы могли бы предпринять контрнаступление, возможность для этого у них была, так как позиция Бельфор — Верден не требовала больших сил для своей обороны. Мы предполагали подтянуть из Лотарингии два упомянутых выше корпуса, а французское контрнаступление мы только приветствовали бы.
Наши корпуса двигались сомкнуто, их левый фланг имел надежную опору, а правый фланг был достаточно силен.
Трудно было допустить, что французы, стягивавшие в это время свои корпуса, могли бы иметь всю армию достаточно сосредоточенной; у них имелась еще возможность отойти на новые позиции, но едва ли им было выгодно избрать позицию на Сомме, так как в этом случае наш правый фланг двинулся бы на Амьен, а в случае надобности и на Аббевиль.
Если бы французы создали сильный оборонительный фланг позади Уазы на линии Лафер — Париж, левая оконечность которого опиралась бы на парижские укрепления, то атаковать эти позиции можно было бы по способу действий под крепостями, двигаясь от рубежа к рубежу и обходя Париж, а также и в том случае, если бы противник сдал Уазу и отошел бы за Марну или Сену.
Нанося удар левому флангу французов в восточном направлении, можно было бы попытаться оттеснить их к позиции на Мозели, к Юре или к Швейцарии. Французская армия должна была быть уничтожена. Главным условием для успешного осуществления этой операции являлось создание сильного правого фланга, при помощи которого нужно было выиграть сражение и непрерывно преследовать противника, принуждая его вновь и вновь к отступлению.
При наступлении, как известно, войска тают. Поэтому, для того, чтобы осуществить свой план, граф Шлиффен требовал привлечения к участию в операции бывшего в нашем распоряжении ландштурма, находившегося в крепостях ландвера, предназначенного для оккупации тылового района и для охраны железных дорог, а также для формирования тотчас после мобилизации 8 резервных корпусов. Последние должны были быть переброшены на правый фланг или в его тыл, как только железные дороги были бы в состоянии это выполнить. Таким образом, для операции против позиции на линии Эн — Уаза — Париж граф Шлиффен рассчитывал на 25 арм. корпусов, 2.5 резервных корпуса и 6 заново сформированных арм. корпусов. Из них 7 арм. корпусов были добавлены для обхода Парижа и 6 новых корпусов для осады Парижа с запада и юга.
Надо было взвесить, что должно было произойти, если бы французы сразу перешли в наступление. Они могли бы продвинуться между Мецом и Страсбургом или через Верхний Рейн, или, что было весьма трудно предположить, через Швейцарию в южную Германию. В наш операционный план нужно было стараться вносить как можно меньше изменений. Немцы, думал граф Шлиффен, могли быть вполне уверены в том, что если они будут настойчиво вести свои операции, то французы быстро повернутся не к северу, а к югу от Меца в наиболее угрожаемом направлении.
Наша задача становилась бы труднее, если бы французы в мобилизации и развертывании опередили нас и стали бы продвигаться совместно с англичанами и бельгийцами через Бельгию. Если бы им удалось достигнуть линии Антверпен — Намюр раньше нас, то охват стал бы невозможен. Пришлось бы пользоваться другими планами, а именно: наступление противника должно было быть отражено к северу от линии Намюр — Люттих; в случае попытки отбросить нас, неприятель должен был двигаться по правому берегу Мааса, в этом случае мы могли бы атаковать его правый фланг со стороны Меца — Диденгофена — Трира.
Граф Шлиффен и после выхода в отставку (1 января 1906 г.), когда Россия снова постепенно окрепла и стала опасной, все же остался в общем при своем прежнем мнении. На востоке следовало оставить минимум сил; судьба Австрии будет решена не на Буге, а на Сене. Но в соответствии с расширившимися задачами он считал необходимым безотлагательно приступить к увеличению числа армейских корпусов. Этим закончились подготовительные работы графа Шлиффена для будущей войны. Постепенное развитие его грандиозного плана позволяет познакомиться с работой этого выдающегося военного деятеля. В тиши вел он работу, которая являлась делом всей его жизни, и оставил ее в качестве наследства своим преемникам.
Офицеров Г.Ш. он посвящал в ход своих мыслей, пользуясь для этого полевыми поездками и военными играми Ген. Штаба.
Ежегодно летом и осенью граф Шлиффен организовывал большие поездки Г.Ш. то на западной, то на восточной границе. Зима использовалась для оперативных упражнений и военных игр.
В виду того, что обычно дело касалось операции широкого масштаба, нельзя было предусмотреть всего во время самых поездок; на самой местности приходилось ограничиваться то там, то здесь, где это позволял ход поездки, обсуждением наиболее важных положений. Граф Шлиффен старался познакомить участников поездки с местностью, где придется вести операции, в особенности с пограничной зоной. Такой метод часто порицали. Я не знаю, каким другим методом его можно было бы заменить. Только эти поездки представляли случай продемонстрировать операции, предвидевшиеся в случае войны. Проделывать при этом отдельные тактические задачи на самой местности, по крайней мере в самом широком масштабе, не представлялось возможным. Это приходилось предоставить корпусным поездкам Г.Ш. и учебным поездкам.
Разработка плана для великой войны была так важна, что немногочисленные большие поездки должны были быть использованы целиком для этой цели.
Граф Шлиффен был весьма требователен к участникам поездок, в особенности же и к самому себе. До обеда он проводил время верхом, а после обеда и вечером за рабочим столом; лампа у него иногда горела до 2 или 3 часов утра. Мы всегда напряженно ждали заключительного обсуждения, которое велось им остроумно, необыкновенно поучительно, часто не без сарказма и было не всегда приятно для руководителей. Здесь, как и во время военных игр зимой, возникал целый ряд мыслей. Скажем о тех, которые играли роль для затронутых здесь вопросов.
