Александр Горбовский - Какой была древняя Цивилизация до Катастрофы?
Комментарии ученых
Н. П. ДУБИНИН, академик АН СССР:
Автор говорит о разумной деятельности животных. Несмотря на многие интересные примеры поведения животных, приводимых автором, мысль о разуме, объединяющем животный мир, находится далеко за пределами научных доказательств. Эта мысль не учитывает фактов развития жизни на Земле, роли труда, общественно-практической деятельности в становлении человека, единственного обладателя сознания и мышления.
Автор полагает, что путем обучения отдельных животных можно в ряде поколений обеспечить «поумнение» вида. Это наивное с точки зрения современной науки предположение.
Абстрактного разума нет, есть разум, исторически возникший при появлении человека. Идеи о разуме, разлитом в живой природе, не новы, они ничего не дают для понимания жизни, они возвращают нас к натурфилософским взглядам прошлого.
П. В. ВОЛОБУЕВ, член-корреспондент АН СССР:
Как известно, на самых ранних этапах развития человеческого общества каждая замкнутая племенная группа только себя считала собственно «людьми» и разумными существами. Все другие двуногие были глупы, трусливы, их следовало опасаться, убивать и при случае употреблять в пищу. Должны были пройти долгие десятки и сотни тысячелетий, прежде чем человеческое сознание доросло до мысли о том, что «другие», в том числе отличные по этническим и расовым признакам, наделены и разумом, и чувствами и такой же мерой человеческой ценности. (Сегодня этот древнейший этнографический пережиток сохранился кое-где в безобидной форме в частушках и шутках по отношению к жителям другой деревни, а в опасной – в идеологии расизма.)
Нынешнее восприятие человеком животного мира Земли, мира иных биологических существ, чем-то напоминает эту схему. Так же, как это было в отношении «другого племени», наше сознание упорно отбрасывает порой любые свидетельства «разумности», «альтруистичности», «доброты» иных, нечеловеческих существ. Не потому ли мы бываем более склонны объяснять эти свидетельства любым иным образом – инстинктом, случайностью, неточностью наблюдений и т. д.?
Не обязательно по этому вопросу во всем соглашаться с автором. Так, если говорить о «братстве» и «родстве» со всем живым, то незачем в качестве «пропуска» в это братство требовать признака разумности. Если братья, то не обязательно по разуму. Но несмотря на спорность некоторых положений, данная глава представляет несомненный интерес.
Л. ФИРСОВ, доктор медицинских наук:
Проблема коммуникации у животных в последние годы привлекает внимание многих ученых. Пока рано говорить об использовании результатов различных экспериментов в практических целях. Для науки эти исследования имеют огромное значение.
До сих пор в науке нет однозначного ответа на вопрос, что же стало главной причиной, заставившей нашего древнейшего прародителя заговорить, какими были его язык и речь. Этот пробел в наших знаниях нередко способствует ложным выводам и заключениям. Сравнивая обезьяну и современного человека, легче всего увидеть их качественные различия. Особенно когда нам не хочется ни в чем и более всего – в способности к языку напоминать эти волосатые творения. Куда приличнее вести свой род, скажем, от пришельцев из космоса.
Ошибка некоторых исследователей поведения животных и человека заключается в том, что они не хотят видеть пагубных последствий категорического разделения всего живого мира планеты на две общности: собственно человека и животных.
С этой точки зрения, исследования, ведущиеся с шимпанзе и гориллами, приобретают особое значение. Первые эксперименты, в которых пытались обучить антропоидов активно сообщать о своих потребностях, были выполнены еще в 50-х годах киевскими психологами Улановой и Поляк в лаборатории В. Протопопова. Этими исследованиями было показано, что с помощью жестов – языка глухонемых – обезьяны способны к отчетливому общению с человеком. Следовательно, точно так же, как мы не имеем оснований исключить глухонемого человека из общности людей, у нас пока нет оснований отказывать в способностях к сигнальной связи обезьянам и некоторым другим животным. Разумеется, в голосовых сигналах животных вовсе не следует искать тождества с человеческой речью.
Наши эксперименты, выполненные на крысах, собаках, низших и высших обезьянах на протяжении последних семи лет, позволили, например, сформулировать гипотезу о первичном и вторичном языке. По этой классификации, основанной на оценке способности к обобщению, вторичный язык имеет две стадии. Представление о первой из них может дать сравнение с маленьким ребенком, который хорошо понимает речь, но сам не говорит. Вероятно, эта стадия очень весомо была представлена у древнейшего человека, только-только отошедшего от нашего общего прародителя. И лишь с определенного возраста к человеку приходит вторая стадия, проявляющаяся с помощью речевого аппарата. Это деление в известной степени предвосхитил академик Л. Орбели, который утверждал, что между первой и второй сигнальными системами в период их становления должен был быть «переходный этап».
В. С. ТРОИЦКИЙ, член-корреспондент АН СССР:
Действительно ли разум живого эволюционирует? Или этой эволюции нет, как нет ее у муравьев, которые пребывают на одном уровне уже миллионы лет?
Во всяком случае, я думаю, подход к анализу явлений животного мира с позиции «Братьев по разуму» в такой же степени научен, как и другие, более того, он отличается гуманностью и любовью ко всему живому.
Глава «Братья по разуму» эмоционально убеждает в существовании на нашей планете различных уровней одного и того же разума.
Для молодежи особенно необходимо формировать бережное отношение ко всему живому на нашей планете и понимание родства с ним.
Библиография
1. Жданов Д. У истоков мышления. – М., 1969.
2. Йовчев Н., Старчев К. Удивительное поведение животных. – М., 1974.
3. Крушинский Л. В. Биологические основы рассудочной деятельности. – М, 1977.
4. Кряжев В. Я. Высшая нервная деятельность животных в условиях общения. – М., 1955.
5. Кэрригер С. Дикое наследство природы. – М., 1969.
6. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч.
7. Павлов И. П. Павловские среды. – М., 1949.
8. Панов Е. Н. Знаки, символы, языки. – М, 1983.
9. Рябинин В. С. О любви к живому. – М., 1966.
10. Счастный А. И. Сложные формы поведения антропоидов. – Л., 1972.
11. Фишель В. Думают ли животные? – М., 1973.
12. Хайнд Р. Поведение животных. – М., 1975.
13. Шовен Р. Поведение животных. – М, 1972.
14. Экологические и эволюционные аспекты поведения животных. – М., 1974.
15. Johnson R. N. Agression in Man and Animals. – Philadelphia, 1972.
16. Расkard V. Animal. – N. Y., 1950.
17. Premасk A. Why Chimps Can Read. – N. Y., 1971.
18. Current Antropology. – Chicago.
19. National Geographical Magazine. – Wash.
IV
Алгоритм вселенной?
«Научная гипотеза, – писал В. И. Вернадский, – всегда выходит за пределы фактов, послуживших основой для ее построения». Если слова эти приложимы к любой гипотезе, то тем в большей степени к той, о которой вы прочтете ниже. Делая эту оговорку, я имею в виду не столько сами приводимые факты и наблюдения, сколько выводы, которые, будучи сделаны на их основании, неизбежно выходят за пределы исходных фактов.
Как известно, в строительстве термитника участвуют многие тысячи насекомых. В итоге вырастает сложнейшее сооружение со строгой системой ходов и вентиляционных каналов, со складами для продовольствия, отдельными помещениями для королевы, для личинок и т. д.
Был поставлен опыт: строившийся термитник перегородили так, чтобы насекомые, находившиеся в одних его частях, были изолированы от находящихся в других. Несмотря на это, строительство продолжалось по той же, чрезвычайно сложной схеме, а каждый ход, вентиляционный канал или помещение, которые оказались разделенными перегородкой, приходились точно на стыке одно против другого.
Ясно, что ни один отдельно взятый термит не способен вместить всю полноту информации о сооружении в целом. Можно ли предположить, что носителем такой информации является не отдельный термит, а как бы вся совокупность, вся популяция?
Вот наблюдение французского исследователя Луи Тома, много лет занимавшегося термитами: «Возьмите двух или трех – ничего не изменится, но если вы увеличите их число до некой «критической массы», произойдет чудо. Будто получив важный приказ, термиты начнут создавать рабочие бригады. Они примутся складывать один на другой маленькие кусочки всего, что им попадается, и возведут колонны, которые затем соединят сводами, пока не получится помещение, напоминающее собор».
Иными словами, «знание» о сооружении в целом возникает только тогда, когда налицо некое сообщество особей.
Подобное явление не единично.
Стая саранчи следует обычно строго определенным маршрутом – через пустыни, через пески – к зеленым долинам, туда, где есть корм. Если из общего потока изъять отдельную особь, она тут же теряет направление и будет беспорядочно бросаться то в одну, то в другую сторону. Отдельная особь не знает ни направления движения, ни цели. Стая – знает.
