Борис Федоров - Пытаясь понять Россию
Меня поражает отсутствие внятной реакции властей на все более многочисленные обвинения наших чиновников, бизнесменов и политиков в коррупции, отмывании грязных денег, воровстве и т. д. Присоединение к международным конвенциям по борьбе с коррупцией такой реакцией не является. Нужны конкретные дела и конкретные результаты.
Посмотрите на все заметные скандалы прошлых лет -ни одно дело о коррупции не доведено до конца. Между тем в Москве, скажем, деловой элите прекрасно известно, кто из чиновников берет, сколько и за что. И все сходит коррупционерам с рук. Единственные "достижения" органов правосудия несколько вялых и в конце концов провалившихся дел по незаконно полученным квартирам, "взятка" Станкевича и пара задешево купленных джипов Ильюшенко. Смешно.
Когда в 1998 году я начал заниматься в Госналогслужбе некоторыми лицами с точки зрения уплаты ими налогов, то сразу почувствовал, что никому, кроме меня, это не надо. Сотни тысяч деклараций об имуществе государственных служащих никто не анализировал и не собирается анализировать. Между тем даже то, что я успел посмотреть, со всей определенностью подтверждало – у нас полно чиновников, чей уровень жизни в сотни раз превосходит их официальные доходы. Чтобы не быть голословным, предлагаю посмотреть на декларации кандидатов в президенты, например, Г. Зюганова. Его семья официально живет на несколько десятков долларов в год на человека, но при этом имеет несколько немецких автомобилей и существенное участие в капитале крупной коммерческой фирмы. Кое-кто из других кандидатов, судя по документам, вообще нищенствует и питается "святым духом". Налоговые органы во главе с А. Починком замечать это отказываются.
Позволю себе маленькое отступление. Известно, что Минфин считается ведомством, тесно связанным с бизнесом, но в 1993 году я сталкивался с ведущими банкирами крайне редко. Они не пытались меня тогда активно обрабатывать и вели себя весьма скромно. С ведущими промышленниками также плотных контактов тогда не было, так как они предпочитали напрямую обращаться к Президенту или премьер-министру. Я твердо уверен, что в тот момент коррумпированность ведомств и, в частности, Минфина еще не представляла ту проблему, которую мы получили уже в 1994 году.
При этом я не исключаю, что в Министерстве финансов были отдельные злоупотребления. Стараясь их выявить и пресечь, я делал соответствующие запросы (оставшиеся без ответа) относительно своих сотрудников в ФСБ, менял структуру Минфина, находил себе новых руководителей на стороне, требовал проведения конкурсов по размещению депозитов государства в банках и даже запрещал некоторым сотрудникам любые контакты с руководством коммерческих банков.
После моего ухода, насколько я понимаю, рухнули все преграды для коррупции.
На какие только мерзости не шли порой некоторые высокопоставленные люди, чтобы угодить своим заказчикам. Я не могу понять, почему никто из журналистов или прокуроров не проанализирует новые должности и новые места работы бывших ведущих сотрудников некоторых правительственных ведомств? Или выезды членов правительства за рубеж "на отдых". Или хотя бы стоимость костюмов и часов иных "бедных" чиновников? Этот анализ мог бы дать весьма любопытные результаты.
Позволю себе дать несколько рекомендаций власть предержащим по борьбе с коррупцией, по крайней мере, в связи с последними скандалами с кредитными карточками. Следуя логике "если бы Президентом был я", мои действия в данной ситуации выглядели бы так:
Все лица, действия которых официально расследуются швейцарскими и иными иностранными властями,должны быть немедленно отстранены от занимаемыхдолжностей и обязаны представить Президенту объяснение событий со своей точки зрения.
В связи с известными публикациями должно бытьвозбуждено уголовное дело по подозрению в коррупциии нарушениях налогового и валютного законодательств.
Следует предоставить иностранным государствамлюбую интересующую их информацию в связи с данными скандалами и пригласить их следователей в Россию.
Необходимо создать из сотрудников МВД, прокуратуры, ФСБ, ФСНП и Центрального банка спецгруппу,которая в течение нескольких дней соберет всю доступную информацию, в том числе об имущественном положении подозреваемых лиц, их банковских счетах икредитных карточках, и представит Президенту предварительную информацию.
Надо сделать соответствующие запросы в правоохранительные и банковские органы иностранных государств, в том числе в системы кредитных карточек "Виза","Мастеркард" и "Американ экспресс".
Президенту следует обратиться к руководству стран"большой семерки" и Швейцарии с просьбой предоставить информацию о банковских счетах и недвижимости российских граждан за границей, о сомнительных финансовых и внешнеторговых операциях, связанных с Россией.
Все указанные меры чрезвычайно просты, но они смогли бы в значительной мере выправить данную ситуацию.
Что касается истории с Bank of New York,
Через счета в этом банке прошли миллиарды долларов из России, и в течение многих лет этого никто "не замечал".
то в этом случае известно, кто контролирует международные расчеты, выдает лицензии на вывоз капитала, отслеживает экспортно-импортные потоки и т. п. Я имею в виду прежде всего Центральный банк. Надо просто сменить значительную часть руководителей российских экономических ведомств и Центробанка (В. Геращенко) и начать "доставать скелеты из шкафа", то есть расследовать дело по-настоящему.
Правда, нельзя забывать и о жадности некоторых западных финансовых учреждений, которые корыстно связываются с нашими мошенниками. Потому, возможно, Запад столь часто и закрывает глаза на проблему коррупции в России. Однако бороться с этой заразой можно -была бы только на то политическая воля.
ГЛАВА 25
Правительство С. Кириенко и 17 августа 1998 года
Правительство Сергея Кириенко включало в себя большую часть последнего правительства В. Черномырдина и существенного реформирования претерпеть, к сожалению, не успело.
Самым сильным и энергичным членом правительства был, безусловно, Борис Немцов. К 1998 году он уже набрался бюрократического опыта, понял опасность олигархов и стал работать более эффективно, чем прежде. Он не боялся и не боится действовать – редкое для чиновника качество. Особенно в России.
Думаю, большой ошибкой Кириенко была попытка собрать экономическую команду правительства вокруг вице-премьера В. Христенко (бывшего заместителя министра финансов). Сам В. Христенко – симпатичный и трезвомыслящий человек, но он попал на место, к которому еще не был готов. Точно так же, как не готов он был к решению крупных проблем в правительстве В. Путина. Отсутствие лидера в экономической команде в какой-то мере способствовало падению правительства Кириенко.
Весьма разочаровал меня и М. Задорнов, к которому я относился с симпатией еще со времени программы "500 дней". В 1993 году он и другой соратник Г. Явлинского А. Михайлов получили от меня удостоверения советников министра финансов. Первые месяцы в Минфине Задорнов пытался еще демонстрировать какие-то принципы, но затем сник, и Минфин начал постепенно превращаться в министерство расходов.
17 августа 1998 года М. Задорнов в полной мере показал, что не вполне понимает макроэкономику и финансовые рынки, а стало быть, не обладает необходимым запасом профессионализма. В правительстве Примакова-Маслюкова он и вовсе продемонстрировал полное отсутствие принципов и готовность идти на что угодно, чтобы только остаться в министерском кресле.
Откровенно слабым также было руководство аппаратом правительства, который никто даже и не попытался реформировать. А между тем аппарат правительства саботировал практически любое благое начинание. По важнейшим вопросам, которые требовали немедленного решения, В. Христенко с подачи аппарата подписывал резолюции типа "Внесите согласованный со всеми ведомствами вариант".
Реформы никогда не проводились на основе полного консенсуса. Кто-то обязан брать на себя ответственность и принимать решения. А здесь по многим вопросам приходилось доходить до премьер-министра, хотя на самом деле ему нет нужды опускаться до конкретных технических проблем, а правильней было бы уделять больше времени политике.
Сам Кириенко почти всегда меня поддерживал и помогал. Другое дело, что даже его поддержка не всегда помогала пробить бюрократические препоны. От первоначальной настороженности мы вскоре перешли к нормальной работе. Я непрерывно предлагал новые идеи и старался максимально полно использовать время для конкретных действий. В результате я сделал "головокружительную карьеру" в его правительстве. Сначала, в отличие от А. Починка, я получил добавку "министр" и мне выделили "приставной стульчик" за столом правительства. Спустя немногим более месяца я стал членом президиума и продвинулся в первую треть данного стола. А вечером 17 августа 1998 года меня сделали вице-премьером. И все это – за два с половиной месяца!
