Исаак Тейлор - Славяне и арийский мир
Мы имеем около двухсот древних нумидийских надписей, в которых встречаются очень древние формы языка берберов, на котором говорят в настоящее время племена туарегов, и тамаскеков и кабилы.
Этих надписей достаточно для доказательства, что нумидийский язык принадлежал к семье хамитических языков и что он имеет отдаленное сродство с нубийским и древним египетским{204}.
Нельзя отыскать сродства между этим берберским и хамитическим семейством языков и языком басков. Многие из известных филологов пришли к окончательному заключению, что баскский язык должен быть отнесен к финской группе. Профессор Сайс, например, думает, что «вероятно надо присоединить язык басков к семье урало-алтайской»{205}. «Я думаю, — говорит он, — что баскский язык должен быть включен в одну группу с этой семьей». Принц Люсиен Бонапарт, Шаренсей и другие показали, что этот интересный язык близко согласуется с угорским относительно грамматики, структуры, названия чисел и местоимений. «В самом деле, чем более я рассматриваю вопрос, тем более тесным кажется мне их отношение, в особенности когда для сравнения мы пользуемся аккадийским языком древнего Вавилона, недавно открытым, и представляющим самый древний из имеющихся у нас образчиков туранской семьи».
«Несмотря на широкий перерыв, созданный временем, пространством и отсутствием общественных сношений, мы можем указать на многие слова, общие аккадийскому и баскскому».
Эти филологические заключения согласны с антропологическими доказательствами.
Черепа чистой иберийской расы, каковы суть те, которые встречаются в продолговатых курганах Великобритании или в пещере de l'Homme-Mort, принадлежат к тому же типу, что и черепа берберов и гуаншей и представляют значительное сходство с черепами древних египтян. Черепа испанских басков представляют видоизменение того же самого типа, имеющее кефалический указатель выше, по всей вероятности, вследствие смешения с Лигурийскими завоевателями.
Мы видели также, что черепа оверньятов, с которыми надо поместить в один разряд французских басков, принадлежат к финскому или лапландскому типу. Этот факт увеличивает вероятность того, что баскский язык, имеющий сродство с группой языков финских, представляет первоначальный язык короткоголовых обитателей Центральной Франции.
Но в начале исторического периода язык этого населения, то есть истинных «кельтов» истории и этнологии, мало отличался от языка бельгийских галлов, которых мы обыкновенно называем «кельтами».
Не говоря о свидетельстве надписей, это достаточно установлено исследованиями Глюка об именах галльских вождей и местностей{206}. Так, в бельгийской Галлии мы находим такие имена, как Noviomagus, Lugdunum (Лейден и Лаон), Mediolanum и Noviodunum; а в той части Галлии, которая была населена кельтами Цезаря, мы находим имена, безусловно тождественные или по меньшей мере того же типа, как Noviodunum, Lugdunum (Лион), Mediolanum (Мейлан) и Укселлодунум.
Это распространение языка бельгийских галлов к югу не представляет ничего удивительного, так как погребальные пещеры и дольмены Марны и Уазы доказывают, что северная раса мало-помалу распространялась к югу.
Арийский язык обладает, как мы видели, в высшей степени способностью уничтожать языки менее совершенно организованные. Когда большие и могущественные галлы Бельгии распространили свое господство на Центральную Францию, то они должны были почти неизбежно передать тот язык, который мы называем «кельтским», более слабой, короткоголовой расе оверньятов, говоривших на баскском языке и носящих этнологически имя кельтов.
Если это так, то мы могли бы предположить, что лигуры, этнологически принадлежащие к одной расе с оверньятами, говорили языком типа баскского, а не кельтского. Мы обладаем лишь одним, несомненным, лигурским словом asia, которое, как говорит Плиний, обозначало на языке тауринов какое-то зерно, вероятно, рожь или полбу, и это слово могло быть объяснено лишь из баскского корня{207}.
По мнению Гельбига, мы обладаем именем несомненно Лигурийского происхождения, в названии Cimiez, около Ниццы, которое прежде было Cimella или Cemenelum{208}. Слово «cima», которое мы находим в названии многих швейцарских пиков, как, например, хорошо известное имя Cima de Yazi, должно было означать холм. Часто следы самых древних рас находятся в названии гор; следует заметить, что большая горная группа Оверни носит имя севеннов, испорченное χέμμενος ορος, известно потом под именем Cebenna Mons.
Сравнение местных имен окружено неточностями, но можно заметить, что некоторые имена, каковы Jria, Asta, Astura, Biturgia, тождественны с некоторыми названиями испанских местностей{209}.
Более замечателен факт неудачи Гумбольдта в его попытке найти в Испании, помимо имен на briga, объясняющихся иначе, сколько-нибудь имен обычного кельтского типа, столь обыкновенного в Галлии. Заметное отсутствие имен, кончающихся на dunum, magus, lanum и dorum, заставляет предположить, что испанские «кельты» и кельтиберы не говорили на языке, который мы называем «кельтским».
С другой стороны, кельтиберийская Испания, которая считается страной, завоеванной или колонизированной кельтами, представляет многочисленные имена племен, кончающиеся на etani, суффикс множественного числа имен местностей на языке басков, означающий «тех, которые обитают в» округе, обозначенном первой частью слова. В Галлии мы находим этот суффикс лишь в имени аквитан, бывших предками французских басков. Факт, что язык аквитан, который должен был представлять начальную форму языка басков, был положительно обозначен именем языка кельтского, указывается нам в любопытном свидетельстве, которое надо ценить по достоинству. Баски занимают ту же самую территорию, которую занимали аквитанцы, то есть провинцию, заключающуюся между Гаронной и Пиренеями. Между тем Сульпиций Север, писавший в четвертом веке, делает различие между языками «кельтским» и «галльским». Галл, по его выражению, говорит gallice, а аквитанец говорит celtice{210}.
Галльский язык был, без всякого сомнения, языком, который мы называем в настоящее время «кельтским»; тогда как аквитанцы, которые жили в провинции, где кельтский язык никогда не употреблялся, говорили, однако, языком, который Сульпиций называет кельтским, то есть, по всей вероятности, тем, что мы назвали бы баскским. Это доказательство было бы решительным, если бы мы знали, имела ли Аквитания Сульпиция то же протяжение, что и Аквитания Цезаря, или под ней подразумевалась провинция, расположенная между Луарой и Гаронной, которая была присоединена Августом к прежней Аквитании ради удобства администрации.
Может быть, будет полезно резюмировать вкратце содержание всего изложенного на предыдущих страницах.
Высокорослые и белокурые галлы принадлежали к типу, совершенно отличному от невысоких и черноволосых овернцев. Невозможно думать, чтобы язык этих двух рас был сначала так же одинаков, как он стал во времена Цезаря. Одна из рас должна была передать свой язык другой расе. Бельгийские галлы были не только народом завоевателей, но язык их распространился тоже в Бельгии и в Бретани, где не найдено было никакого следа Лигурийской расы. Поэтому представляется вероятным, что тот язык, который мы называем языком кельтским, был первоначальным языком бельгийских галлов, а не овернцев, истинных «кельтов» Брока. Баскский язык должен представлять или язык этих настоящих «кельтов», или же язык иберов, так как в Аквитанской области не найдено никакой другой неолитической расы. Раса иберов была берберской расой, вероятно, таков же был и их язык, то есть он был языком из хамитического семейства. Отсюда мы заключаем, что язык кельтов в настоящее время представлен языком басков, которые, если мы должны в этом верить Сульпицию Северу, говорили на языке, который он называет кельтским.
Иберы были расой слабой, менее подвинувшейся в цивилизации, не знавшей ни хлебных злаков, ни домашних животных и фабриковавшей посуду самого грубого типа. На португальских берегах находят кучи раковин, похожих на кухонные останки Дании, и в некоторых сорных кучах иберов найдены следы людоедства. Невероятно, чтобы они могли передать свой язык лигурам, расе более цивилизованной. Поэтому мы приходим к заключению, что язык расы силурийской, или иберийской, занимавшей Великобританию, Галлию и Испанию в начале неолитического века, был родственен языку расы хамитической, к которой она антропологически примыкала; а хамитическим диалектом, наиболее приближающимся к иберийскому языку, был язык нумидийских надписей.
К концу периода северного оленя малорослая, черноволосая, короткоголовая раса финской или лапландской крови, представляющая лигуров современных этнологов и кельтов Цезаря, говорившая эвскарийским языком, принадлежавшим, вероятно, к урало-алтайскому отделу, появилась в Западной Европе.
![Гера Греев - стинно арийский попаданец. Книга 2 [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)