Николай Шпанов - Поджигатели. Но пасаран
Чорт знает, какой бурды он напился! Этак забыться!..
Уж поскорее бы пришел какой-то "начальник", который может, по словам полицейского, закончить дело. Поскорее отсюда - и прочь из Парижа! В Испанию! Пора за настоящее дело!
Кеш с омерзением отбросил одеяло. Спасибо еще, что его не посадили в клоповник с уголовной шпаной!.. Послать разве за папиросами?..
Он постучал в дверь. Она отворилась с подозрительною быстротой: оказалось, что долгожданный "начальник" прибыл и готов его принять.
Кеш оправил костюм, попытался придать приличный вид измятому воротничку, с отвращением посмотрел на грязные руки и, спрятав их за спину, вышел.
За столом рядом со вчерашним полицейским комиссаром стоял капитан Анри.
Кешу показалось, что он уже где-то видал это смуглое лицо с иссиня-черными, словно лакированными, волосами, расчесанными на необыкновенно точный пробор.
Комиссар еще раз предложил Кешу подписать протокол, и Кеш еще раз отказался. Комиссар не настаивал. Кеш вздохнул с облегчением: сейчас все будет кончено. Действительно, комиссар поднялся и покинул комнату. Однако Кешу не сказали, что он свободен. Место комиссара за столом занял Анри. Он делал вид, будто просматривает протокол вчерашнего допроса.
Кешу хотелось курить. Он с завистью смотрел, как Анри, не глядя, достает из лежащей на столе пачки сигарету, не спеша закуривает. Кеш не выдержал и протянул руку к пачке.
Анри поднял на него взгляд темных глаз и, ничего не сказав, опять стал просматривать протокол. Его смуглые пальцы придвинули к себе пачку сигарет и легли на нее. Кеш мысленно обругал его хамом и, стараясь придать себе как можно более независимый вид, вытянул ноги и откинулся на спинку стула.
Молчание продолжалось. Анри старательно погасил окурок в пепельнице. Грубо спросил:
- Состоите в партии?
- Да...
- В какой?
- Сами знаете.
- Выражайтесь точно, - резко сказал Анри.
Кеш вспылил:
- Прошу вас держаться ближе к делу!
Он даже было приподнялся от возбуждения, но Анри окриком заставил его поспешно опуститься на место:
- Сидеть! Чтобы не терять времени на пустую болтовню, скажу прямо: мы знаем о вас все.
Силясь сохранить спокойствие, Кеш все же почувствовал, что слюна делается отвратительно вязкой: сейчас этот напомаженный негодяй будет угрожать тем, что он сообщит посольству о ночных похождениях... Но какого чорта им от него нужно?
Анри достал из стола конверт, перетянутый красной резинкой. Сняв резинку, вынул из конверта несколько фотографий и развернул их, как карты, лицом к себе. Выбрав одну, бросил на стол. Кеш осторожно взял ее двумя пальцами, но, увидев, что на ней изображено, испытал нечто очень близкое к обмороку. В ногах появилась отвратительная слабость. Лишь сделав над собою усилие, он, как в тумане, снова увидел на карточке комнату Дорио, где был вчера вечером, увидел самого себя, здоровающимся с Седовым.
Не давая Кешу опомниться, Анри одну за другой выбрасывал фотографии. Перед Кешем проходили прежние встречи с Дорио и Седовым. Вот Булонский лес кто видал в нем Кеша?.. Вот кафе "Дю Круассон"... вот Севастопольский бульвар, где он встретился с Седовым в прошлый приезд...
Значит, за ним следили уже несколько лет, в каждый приезд сюда... Следили, чтобы вот так однажды предъявить все это, когда он им понадобится. Хорошо, пусть Булонский лес, Севастопольский бульвар, рестораны, - там он мог прозевать шпиков. Но вчера! У Дорио не было никого постороннего... И вдруг он вспомнил: яркая вспышка лампы!
...Так вот в чем дело! Значит, сам господин Дорио?.. Значит, его выдал полиции сам вождь французских троцкистов, личный друг Троцкого?!.
При мысли об этом у Кеша вспотела шея и перед глазами поплыли желтые круги...
Анри видел против себя бледную маску с испуганными глазами, с безвольно отвисшей челюстью. Опыт Второго бюро говорил, что из таких политических проходимцев можно пополнять ряды шпионов и провокаторов всех категорий. Анри вполне устраивало, что троцкизм был на деле не чем иным, как шайкой, организованной по всем правилам гангстерских банд, - шайкой наемных диверсантов, убийц и шпионов, работающих по заданиям зарубежных нанимателей, стремящихся к подрыву политической и военной мощи Советского государства, к разрушению его хозяйства, к физическому уничтожению его государственных деятелей.
Но одного важного обстоятельства капитан Анри все же не знал: что Кеш агент немецкой разведки.
А Кеша пугала не гнусность предложения французской полиции, которое последует за шантажем и вербовкой, - он уже знал, что за предложение это будет, - его пугало совсем другое: если французской службе нужны от него только какие-нибудь случайные сведения, она завтра же выкинет его в корзину. Советским властям французы сообщат все его дела, в расчете, что советская контрразведка разделается с ним сама.
Впрочем... едва ли такая "тяжелая артиллерия", как плоды многолетней слежки за ним, была бы пущена в ход по пустякам.
По мере того как эти соображения приходили на ум Кешу, его растерянность проходила. Как большинство трусов, он был нагл. Он рассмеялся в лицо Анри и непринужденно сказал:
- Зачем вся эта комедия? Сказали бы прямо, чего вы хотите!
Формальная сторона вербовки прошла быстро и легко. Правда, заполнение подробной анкеты и собственноручная подпись - это было больше, чем Кеш хотел бы оставить тут, но выхода не было.
В заключение Анри сказал:
- Вашей кличкой будет: Люк Моро. Каждый, кто назовет вас так, - наш человек. Его приказания для вас обязательны.
На этот раз Кеш без стеснения придвинул к себе пачку сигарет капитана Анри и, щелкнув его зажигалкой, закурил.
9
Леганье быстро потер друг о друга розовые ладони. Такие удачи, как сегодняшняя, бывали не часто! Он вообще заметил, что группка Дорио начала проявлять если не большее проворство, то во всяком случае большую услужливость, чем рассчитывало Второе бюро. Французские троцкисты уже оказали Леганье неоценимые услуги по линии разведки на различные страны, и в особенности на СССР.
Леганье волчком пустил пенсне по зеркальной поверхности стола.
Он поймал пенсне и водрузил его на нос в тот момент, когда в кабинет вошел вызванный капитан Анри.
Анри, заступившему место Годара, приходилось нелегко: "хозяйство" покойного майора оказалось весьма обширным. Анри, не обладавшему способностью Годара вербовать дешевых, а подчас и бесплатных осведомителей, приходилось довольствоваться едва одною третью своей агентуры. Но в числе сохраненных агентов был человек, сидящий в редакции "Салона". Леганье очень дорожил этим источником сведений об информации, текущей из Берлина в Лондон по линии связи Роу. Анри не знал, что в стремлении генерала удержать одну из нитей британской разведки соображения пользы Франции занимали сравнительно небольшое место. Гораздо важнее было знать каждый шаг Роу лично самому Леганье, потому что сам генерал был таким же агентом Интеллидженс сервис, каким был и Роу.
Руководствуясь собственным опытом, Леганье плохо доверял своим офицерам. Он справедливо считал, что каждый из них может оказаться на том же скользком пути, по которому шел он сам: любого из его офицеров мог соблазнить блеск английского золота.
Когда Анри вошел в кабинет, ему понадобилось полминуты на то, чтобы сосредоточиться на вопросе об Испании, интересовавшем генерала. По последним сведениям, в Берлин прилетел, в сопровождении немецкого коммерсанта Лангенгейма, являющегося резидентом абвера в Тетуане, уполномоченный генерала Франко, генерал Маранья, своего рода разъездной агент штаба мятежников. Маранья имел свидание с адмиралом Канарисом и полковником Александером. Первый из них возил испанцев к Герингу, второй - к Гессу. Вскоре Геринг отдал распоряжение о срочном формировании эскадрилий истребителей, бомбардировщиков и военнотранспортных самолетов для Испании. Адмирал Канарис добился личного приказа Гитлера о создании секретного штаба "Be" во главе с генералом авиации Вильбергом, которому была поручена забота о всех видах материального снабжения и посылка людей. Был отдан приказ немецким военным кораблям конвоировать к испанским портам пароходы, зафрахтованные от имени туристского общества "Сила через радость" для перевозки немецких солдат, танков и артиллерии. Далее: адмирал Канарис совершил полет в Рим, чтобы договориться с начальником овра генералом Роатта о совместной работе немецкой и итальянской разведок в Испании.
- И, наконец, мой генерал... - тут Анри на мгновение замялся. Он не знал, в какой форме следует сделать эту последнюю часть доклада, касающуюся деятельности верховного комиссара Французского Марокко Пейрутона, направленной к поддержке испанских мятежников. У Анри были основания предполагать, что между Леганье и Пейрутоном существует связь, не проходящая по каналам французской разведки и не находящая отражения в секретных досье Второго бюро.
