Кристофер Брук - Саксонские и нормандские короли. 450 – 1154 гг
Генрих не женился, пока не стал королем. Верно, что в то время его рука не очень высоко ценилась на брачном рынке, но его быстрая женитьба на наследнице древнего английского рода после его восшествия на престол кажется хорошо продуманной. По крайней мере, все его законные дети были «порфирородными», и это, возможно, укрепило его желание увидеть Матильду своей наследницей. Можно развить это предположение и сказать: если бы на его совести было убийство брата, побуждение установить правление «порфирородного» наследника было бы гораздо сильнее, ведь оно делало бы убийство Вильгельма Рыжего не предательством, а устранением нечестивого узурпатора.
Мы опять находимся в области «если». Можно собрать косвенные свидетельства против Генриха, но прямых доказательств, видимо, нет. Вердикт должен быть — не доказано. И все же упоминание «порфирородности» дает нам в конце неожиданный поворот. В 978 г. был убит старший брат, и наследником стал младший, правление которого было омрачено подозрением в его соучастии в этом убийстве. Вряд ли этот прецедент сильно радовал Генриха. Но нашлись такие, кто доказывал, что младший брат должен был в любом случае стать королем. И при жизни самого Генриха в «Житии св. Дунстана» Эдмер утверждал, что сторонники Этельреда, младшего сына, доказывали, что у него было больше прав на трон, так как его отец был королем, то есть «порфирородным», когда тот родился. Эдмер отнесся к этому доводу с недостаточным уважением, но мы можем быть уверенными, что Генрих, если он знал о нем, — наоборот. Подобно испанскому прецеденту, случай Этельреда, наверное, предупредил его об опасности братоубийства и необходимости соблюдения тайны, если он оказался вовлеченным в него. Этельред также мог предложить ему причину поверить в то, что Генрих, а не Вильгельм является настоящим королем. В этом направлении можно воссоздать схему рассуждений, которая могла привести Генриха к соучастию в убийстве, но нет доказательств того, что он был соучастником. Самое большее, что мы можем сказать: если смерть Вильгельма Рыжего в августе 1100 г. была несчастным случаем, то Генрих I был большим везунчиком.
Глава 12
СТЕФАН
Генрих I умер 1 декабря 1135 г. К Рождеству на его месте воцарился Стефан. «Любителя мира», унаследовавшего силу и коварство Завоевателя и лишь немногие подкупающие черты его характера, сменил энергичный и отважный лидер баронов, самый привлекательный из нормандских королей. Во многих отношениях он был полной противоположностью Генриху. Возможно, именно этот факт заставил дядю полюбить своего племянника Стефана. Нет сомнений в том, что Стефан был любимым племянником Генриха; вполне вероятно, что тот испытывал к нему более теплое чувство, чем к кому-либо из своих многочисленных детей. Судьбой Стефану было предначертано провести жизнь в окружении мужчин и женщин, более сильных и ярких, чем он сам: его дяди Генриха I, его брата, Генриха Блуаского, епископа Винчестерского, его жены, Матильды Булонской и его соперницы-императрицы. В этой галерее Стефан по ошибке оказался в роли короля.
О его обаянии и хорошем характере свидетельствовали даже его враги. «Когда он был эрлом, — писал Уильям Мальмсберийский, — он отличался добрым нравом, шутил, мог сесть за стол в компании даже самых простых людей и завоевал такую любовь, которую едва можно себе вообразить». Но он также намекнул на то, что за этим фасадом Стефана крылся коварный и ненадежный человек. Он рассказывает историю о том, как он устроил засаду на эрла Глостерского и, когда затея не увенчалась успехом, попытался отделаться смехом, «сделав веселое выражение лица и добровольное признание». Когда он подозревал предательство или сталкивался с мятежом, Стефан мог действовать с большой отвагой и решительностью, но в нескольких случаях он приказывал арестовать своих врагов, когда они были при его дворе и должны были находиться под его защитой. Таким образом он арестовал епископа Солсберийского в 1139 г. и эрла Честерского в 1146 г. В обоих случаях его собственный сподвижник, автор произведения Gesta Stephani («Деяния Стефана»), приписывает эти обстоятельства хитрости последователей Стефана и намекает, что ситуация не была ему подконтрольна. Это традиционные отговорки, но в этом случае им, похоже, есть какое-то извинение. Стефан мог поступать необдуманно и поспешно; но настоящей его слабостью как короля было то, что он не умел ни сдерживать своих друзей, ни подчинять врагов. События часто выходили у него из-под контроля. «И тем не менее он не падал духом, когда какой-нибудь человек поднимал бунт, — пишет Уильям Мальмсберийский, — а внезапно появлялся то там, то здесь и всегда улаживал дела с большими потерями для себя, нежели для своих противников, так как, потратив массу усилий напрасно, он добивался от них на какое-то время видимости мира, раздавая им награды или замки». Стефан был отважным и умелым воином; обычно он был верным и щедрым, если не всегда заслуживающим доверия. Он обладал рыцарскими качествами и душевностью, чего не было у Завоевателя и его сыновей.
Он был более чем традиционно набожным человеком. В конце Фернесского полуострова в Ланкашире к северу от песков находится город Барроу, памятник седьмому герцогу Девонширскому и его огромным усилиям заплатить долги своего отца. Приютившись в небольшой долине, скрытой от города, находятся великолепные развалины большого Фернесского аббатства, памятника молодому Стефану и тому чувству, которое он разделял со многими своими соратниками, — горячие молитвы монахов необходимы для того, чтобы спасти его от последствий его прегрешений. Стефан не был таким истовым жертвователем на нужды религии, как король Давид Шотландский (1124—1153), который основал или начал строительство более дюжины монастырей различных монашеских орденов. Стефан основал два. План его второго проекта, Фавер-шемского аббатства в Кенте, он составил сам вместе со своей женой в конце жизни. Это было подражание Редингскому аббатству, которое было основано, следуя образцам клюнийского ордена, Генрихом I как аббатство бенедиктинцев и королевская усыпальница. Фавершем должен был выполнять обе эти функции, что в полной мере отражает условность религии Стефана. Фернесское аббатство более красиво: оно было основано в 1124 г. (на другом месте) и перенесено на нынешнее место в 1127 г. Это был филиал нормандского ордена Савиньи, который уже распространял в Нормандии и Англии новые идеи монашеского уединения и аскетизма, которые мы обычно ассоциируем с монахами-цистерцианцами. Цистерцианцы вступили во владение монастырями ордена Савиньи в конце 1140 г. И таким образом Фернесс — не без протестов — стал одним из главных в Англии монастырей цистерцианцев. Он представляет собой одни из самых внушительных развалин, расположенных на северо-западе страны. В начале своего существования он был главным центром религиозной жизни той части Англии и имел многочисленные связи с Ирландией и островом Мэн. Его фермы и овцы играли главную роль в экономической жизни Фернесского полуострова и его окрестностей. Стефан был первым королем, поддержавшим эту новую моду в религиозной жизни страны.
В 1120-х гг. он мог позволить себе быть щедрым. Изначально у него действительно не было владений в Англии. Его отец был графом Блуаским, а мать дочерью Завоевателя. Но он был младшим сыном и, подобно многим младшим сыновьям в феодальном мире — самому Генриху I в молодые годы, — не имел земель в собственности. Но в молодые годы он был принят в доме своего дяди-короля и получил от него немалую собственность. Титул Айский принес ему расположенную в различных местах собственность с центром на юго-востоке; титул Ланкастерский дал ему обширные владения на северо-западе, включая полуостров Фернес. Графство Мортен и земли, которые когда-то были владениями семьи Беллем-Монтгомери, сделали его самым богатым землевладельцем в Нормандии. В 1125 г. Генрих женил его на Матильде, дочери и наследнице графства Булонского. Матильда была внучкой св. Маргариты Шотландской, так что была потомком древнеанглийских королей. Она принесла ему немалое Булонское графство и титул Булонский, что представляло собой существенное состояние, бывшее собственностью ее отца. Таким образом, Стефан по крови был потомком Завоевателя, благодаря браку породнился с родом Кердика и Альфреда и стал одним из двух самых богатых баронов Англии и Нормандии. В 1127 г. он и эрл Роберт Глостерский, незаконнорожденный сын Генриха I, поспорили, кто из них должен первым от сословия баронов (после Давида Шотландского) присягать на верность императрице Матильде. Ясно, что эти двое были соперниками в борьбе за любовь Генриха. Грубое физическое испытание присудило победу Стефану, так как он, вероятно, был лучше обеспечен доходами. Он, безусловно, завоевал свое место при дворе раньше, чем Роберт.
