Гельмут Кенигсбергер - Средневековая Европа. 400-1500 годы
Современников поражало в нормандцах сочетание самых противоположных качеств; естественно, отношение к ним было весьма неоднозначным. В 1125 г. монастырский историк Вильгельм Мальмсберийский так писал о них:
И сейчас (точно так же, как в прежние времена) нормандцы богато одеваются и весьма разборчивы в пище, хотя избегают неумеренности. Этот народ приучен к войне и почти не знает, как жить без нее… Живут они в больших домах, но весьма умеренно. К равным они питают зависть, а высших стремятся превзойти. Своих подданных они грабят, но при этом защищают от других. Своим господам они хранят верность, но малейшая обида может сделать их вероломными: предательство они оценивают лишь с точки зрения возможной выгоды[63].
В Италии подобно тому, как это было в Англии, нормандцы продемонстрировали особый талант адаптировать существующую организацию к нуждам собственного правления. В многонациональном и полирелигиозном обществе Южной Италии и Сицилии нормандские завоеватели создали централизованные и эффективно функционирующие государства, которые вскоре стали играть важную роль в средиземноморской политике.
ИспанияСхожие политические процессы происходили в Испании. Упадок мусульманской государственности позволил христианским королевствам выйти из своего горного затворничества. В Центральной Испании в IX и X вв. были созданы христианские королевства Леон и Кастилия. Наибольших успехов среди всех христианских королей добился Альфонс VI, король Кастилии и Леона (1072–1109), который отвоевал Толедо у одного из мусульманских государств – наследников некогда могущественного Кордовского халифата. Значительная часть возвращенных земель была заселена свободными крестьянами-христианами, в то время как дальше к востоку, в королевстве Арагон, мусульмане по-прежнему составляли преобладающую часть населения, особенно к югу от реки Эбро. Именно в этих пограничных между христианской и мусульманской Испанией районах мог выкроить себе королевство энергичный пришелец. Таким человеком оказался Родриго Диас (ок. 1043–1099), известный в истории и литературе под именем «Сид» (от арабского ассид – «господин»). Удачливый военачальник и ловкий политик, не гнушавшийся служить и у христиан, и у мусульман, он сумел в 1094 г. стать королем Валенсии. Однако, в отличие от Гвискара, ему не удалось основать династию, так как Валенсию после его смерти вновь завоевали мусульмане. В «Песне о Сиде», появившейся в 1140 г., но записанной, вероятно, только в начале XIV в., Сид – не столько христианский герой, подобно Роланду сражающийся с неверными, сколько умный и честный воин, противостоящий вероломным противникам – христианам, мусульманам и иудеям.
Центральная и Восточная Европа
Восточная периферия католической Европы тоже предоставляла некоторые возможности для создания обширных государств. Венгерское государство, которое формально стало христианским королевством в 1000 г., несмотря на острые внутридинастические противоречия, столкнувшие представителей правящего дома, отличалось политической стабильностью. В северной части региона политическая ситуация была менее определенной. Польский князь, а затем король Болеслав Храбрый (992-1025) смог распространить свою власть к западу – за реку Одер, к югу – на Богемию и к востоку – почти до Киева. Однако с его смертью созданная им польская держава распалась, и настал черед северогерманских, чешских и силезских правителей создавать свои, как правило многонациональные, хотя и более скромные, чем Польша Болеслава Храброго, политические образования. Центральная Польша продолжала существовать как независимое государство, но она не имела естественных границ и была окружена воинственными соседями. Дополнительным дестабилизирующим фактором служило перемещение германских поселенцев в район междуречья Эльбы и Одера и далее – на Вислу. Хотя этому переселению нередко сопутствовали яростные схватки, речь не шла о войне одного народа против другого: между немцами и славянами заключалось немало браков, и ассимиляция происходила в обоих направлениях. Условно говоря, немецкий язык преобладал к западу от Одера, а польский – к востоку. Неустойчивость границ и постоянная борьба за независимость государства стали отличительными чертами польской истории, которые прослеживались в XX веке.
Германия и Священная Римская империяБлижайшие преемники Оттона III благоразумно сосредоточили свои усилия в первую очередь на восстановлении королевской власти в Германии. Их успехи были настолько велики, что Конрад II (1024–1039) и его сын Генрих III (1039–1056) вновь смогли посылать сильные армии в Рим и, подобно Оттону III, назначать и смещать пап. К середине XI в. Священная Римская империя казалась самой большой и могущественной державой Европы. Но, как выяснилось, на деле она была столь же уязвимой и непрочной, как и другие политические образования XI в.
Эффективность императорской власти зависела от ряда факторов: от размеров личных владений правящей династии и прочности ее власти в наследственных владениях, от верности крупнейших германских князей, от возможности установить контроль над церковью, ее обширными владениями и влиянием. Личные владения императоров уже не были столь велики, как в Оттоновскую эпоху, ибо с восшествием на германский трон Конрада II к власти пришел новый, гораздо менее влиятельный род герцогов Франконии. Теперь почти все зависело отличных качеств правителя. Ранняя смерть Генриха III и несовершеннолетие наследника привели к тому, что представители германской аристократии стали добиваться такой же независимости, какой обладали региональные правители во Франции. Когда новый правитель Генрих IV (1056–1106) достиг совершеннолетия, ему удалось до некоторой степени восстановить авторитет центральной власти, победив самых опасных соперников – крупных саксонских князей. В это время он не мог предвидеть, что вскоре лишится власти над церковью – одной из важнейших опор императорского могущества. Чтобы понять, как это произошло, следует обратиться к истории церкви, и в частности к истории папства.
Церковь и папство в XI в.Движение за реформирование церковной, прежде всего монашеской, жизни началось в X в. Его отличительной чертой было стремление возродить дух св. Бенедикта, что подразумевало очищение церкви от тенденций обмирщения. Из Лотарингии и Бургундии, в первую очередь из крупного бенедиктинского монастыря Клюни, движение за реформу церкви распространилось по всей Франции и достигло Англии. К середине XI в. оно начало прокладывать себе путь в Германии и Италии, но поначалу почти никак не повлияло на папство.
Реформирование самого папства началось с тех мероприятий, которые единственно и могли способствовать успеху в упрочении авторитета Римского престола: прежде всего выборы пап были выведены из-под контроля римской аристократии. В этом папство опиралось на помощь могущественного императора Генриха III (1039–1056), который в 1046 г. низложил трех соперничавших римских понтификов и последовательно добивался назначения папами людей, не принадлежавших к традиционному римскому церковному кругу; самым деятельным из них был кузен императора Лев IX (1049–1054).
Лев IX, преисполненный желанием реформировать монашество, собрал вокруг себя группу единомышленников. Но папство не походило на монастырь. Закономерным, хотя и парадоксальным образом клюнийский дух затворничества превратился в свою противоположность – обращенность к миру. Реформаторы намеревались запретить браки духовенства и симонию (продажу и покупку церковных должностей), а также утвердить авторитет папы во всем христианском мире. Когда исчезнет симония, считали они, священники будут соблюдать безбрачие и освободятся таким образом от семейных интересов, – лишь тогда церковь станет подлинно независимой и способной выполнять свое духовное предназначение. Однако решение этих проблем зависело не только от церкви. Епископы, аббаты и даже приходские священники находились в отношениях подчинения с крупными светскими феодалами, которые наделяли их землей и другим имуществом. Поэтому фактическое право феодалов назначать на церковные должности казалось естественным. Церковь, конечно, всегда настаивала на избрании подходящих кандидатов, но совсем другое дело – требования полной независимости и чисто церковного контроля за назначениями духовенства: такая ситуация затрагивала старинные права мирян и была чревата конфликтом.
Для царивших в Риме новых настроений весьма показательно, что они довольно скоро привели к полному разрыву с Византийской церковью в 1054 г. Тогда этот разрыв мало кого заботил, ибо людей больше занимали проведение реформ и реализация новой политики папства на Западе.
В течение следующих двадцати лет на папском престоле сменяли друг друга сторонники церковной реформы, что укрепляло власть Рима надо всей Латинской церковью. Авторитет папства стали признавать даже светские правители, в частности Вильгельм Завоеватель, собираясь покорить Англию, стремился заручиться одобрением папы. За эту поддержку он отплатил богатыми дарами английской церкви и назначением в английские епископства и аббатства людей, угодных римским реформаторам. Таким образом, взаимовыгодный союз между королем и папой был вполне возможен, по крайней мере в такой далекой от Рима стране, как Англия.
