А. Мелехин - Чингисхан. Имперская идея
Султан Джелал ад-дин, оставив обоз и тяжесть в Перване, совершил на них набег с войском и убил около тысячи человек из монгольского передового отряда. Так как монгольское войско было малочисленным, оно, переправившись через реку, остановилось на той стороне реки. Обе стороны начали стрелять друг в друга стрелами. Ночью монгольское войско снялось и ушло к Кутуку-ноёну и вторично пошло в погоню за Хан-меликом.
Когда Хан-мелик догнал султана и сказал (ему): «Монгольское войско подходит по пятам!» – султан выступил и подошел к монголам примерно на один фарсанг (расстояния). Когда они сошлись и построили ряды, султан поручил (командование) правым флангом Хан-мелику, а левым флангом – Сейф ад-дину мелику Аграку, а сам принял командование над центром. Он приказал всему войску спешиться, привязать к поясу поводья коней и мужественно сражаться.
На следующий день монголы отдали (по войскам) приказ, чтобы каждый всадник укрепил на своем (запасном. – А.М.) коне чучело человека из войлока и прочего и держал бы за спиной. В течение ночи они смастерили (эти чучела) и на следующий день построили ряды. Когда войско султана увидело эту тьму (войск), оно вообразило, что к монголам подоспело подкрепление, и сделало попытку к бегству.
Султан закричал на них: «Наше войско многочисленно, мы построим ряды и возьмем их в кольцо справа и слева!»
Войско остановилось, султан с войском забили в большие и малые барабаны и одновременно атаковали монголов. Войско султана превышало их числом. Оно делало круг, чтобы взять в середину монголов… В то время, когда вот-вот должны были окружить (монголов), те не выдержали и обратились в бегство. Вследствие того, что в степях тех пределов было множество ям и нор, монгольское войско падало со своих коней. Так как войско султана имело добрых и легких боевых коней, то они настигали и убивали (монголов). В этой битве погибло большое количество монгольского войска.
Когда известие об этом дошло до Чингисхана, он, несмотря на то что крайне опечалился, (ничем) не обнаружил (своего состояния) и соизволил сказать: «Кутуку привык быть всегда победоносным и побеждающим и еще никогда не испытал жестокости судьбы. Теперь, когда он испытал ее, он будет осторожнее, у него приобретется опытность, и он получит (надлежащее) знание о (военных) положениях». Затем тотчас же занялся устройством войска. Вслед за сим прибыли Шики-Кутуку и бывшие с ним эмиры вместе с тем войском, которое уцелело, будучи рассеяно.
Султан Джелал ад-дин, вернувшись назад с того боя, остановился у себя в палатках. Войско его привезло от монголов многочисленную военную добычу. Во время раздела (ее) между Хан-меликом и Сейф ад-дином Аграком произошла ссора из-за одного арабского коня. Хан-мелик ударил плетью по голове Аграка. Султан не распорядился наказать (Хан-мелика), ибо он также не полагался на канлыйцев. Сейф ад-дин обиделся. Тот день он (еще) оставался (в лагере султана), ночью же он выступил и в гневе ушел к горам Кермана и Сикрана. Сила султана вследствие его противления сломилась, да, кроме того, султан услышал, что подходит Чингисхан с многочисленным войском. От страха для него закрылся путь благоразумия и правильного образа действия, и так как он не знал средства помочь (делу), то направился к Газнину, намереваясь переправиться через реку Синд (Инд. – А.М.).
Рашид ад-дин, «Сборник летописей», т. 1, кн. 2, с. 219–222.
Когда Джелал ад-Дин узнал о том, что враг Аллаха (Чингисхан. – А.М.) выступил против него с главной частью своих войск и окружил его громадной силой в то время, когда его покинули эмиры с их отважными героями и толпами их воинов, он в предчувствии беды ощутил страх и понял, что не в силах противостоять Чингисхану, если не возвратит (ушедших) и не последует их воле. Он решил укрыться за водами Синда, затем возобновить здесь переговоры с отколовшимися от него и дать им понять, что возвращение похвально и для обеих сторон более полезно. И если они согласятся на это, то он встретит Чингисхана ранним утром, опираясь на помощь находящихся с ним тюрок.
Между тем Чингисхан опередил его в том, что он задумал предпринять, и дело сложилось не так, как предполагалось. У Джелал ад-Дина при его выезде из Газны были сильные колики, и в таком положении он не мог больше сидеть в паланкине. Однако он сел на коня, терпеливо снося невероятную боль и мучительные страдания. И это продолжалось до тех пор, пока ему не были дарованы окончательное исцеление и полное выздоровление.
Тем временем поступило сообщение о том, что авангард Чингисхана остановился в Гардизе. Тогда Джелал ад-Дин ночью сел в седло и при наступлении утра, озаренный содействием и водительством Аллаха, воздал хвалу за свой ночной переход и внезапно напал на этот авангард в Гардизе, и его выручили только прекрасные вожаки (табунов) и высекающие искры из камней (кони), а спасла его только быстрота конницы под покровом ночи.
Когда об этом узнал проклятый, это напугало его, и он было уже оплакивал свои надежды. Но он пустился в путь, не обращая ни на что внимания и совершая самые быстрые переходы. Джелал ад-Дин вернулся в свой лагерь на берегу реки Синд, но ему не хватило времени на то, что он намеревался сделать: собрать суда и возвратить отряды. Подошло лишь одно судно, и он распорядился переправить свою мать, жену и тех, кто составлял его дом и кого скрывали его покровы. Но судно разбилось, и переправиться было невозможно. И (в это время) явился Чингисхан, готовый к битве.
Шихаб ад-Дин Мухаммад ан-Насави, «Жизнеописание султана Джелал ад-Дина Манкбурны».
…Сын хорезмшаха Мухаммеда, Джелал ад-дин, которому удалось, после того как он оставил Хорезм, ускользнуть от монгольских отрядов, нанеся даже одному из них поражение, прибыл в Газну, в Афганистане, и здесь стал организовывать силы для нападения на Чингисхана.
Это был очень храбрый и энергичный человек, который не хотел подражать своему отцу и решился броситься в борьбу с Чингисханом, не особенно задумываясь о качествах монгольского войска и его вождя и о своих собственных силах, которые были далеко не надежны; но на это решение его толкала личная храбрость, может быть, чувство долга и главным образом темперамент авантюриста.
Против Джелал ад-дина Чингисхан отправил Шиги-Хутуга… Монгольский полководец потерпел поражение от Джелал ад-дина при Перване… Битва эта была единственной крупной неудачей монголов за всю войну.
Чингисхан и в данном случае обнаружил величие духа и с полным спокойствием принял известие своего отряда. «Шиги-Хутуг, – заметил он, – привык всегда быть победителем и еще никогда не испытывал жестокости судьбы; теперь, когда он испытал эту жестокость, он будет осторожнее». Чингис, который сам не раз испытывал эту «жестокость судьбы», любил напоминать своим полководцам о превратности счастья, особенно ценя в людях качество, которым сам обладал в полной мере, – осторожность…
Выяснив степень поражения Шиги-Хутуга, Чингисхан стал принимать меры для того, чтобы исправить последствия этой неудачи. Джелал ад-дин же воспользовался своей победой только для того, чтобы варварски замучить пленных монголов; он не сумел даже прекратить ссор в среде своих военачальников и не дать разгореться национальным страстям в своем разноплеменном войске, лишний раз показывая, что он был смелым авантюристом, а не настоящим полководцем.
Так как Талакан был уже взят монголами, Чингисхан двинулся против Джелал ад-дина с главными силами… Чингису пришлось преследовать его до самого Инда, на берегах которого и произошла решительная битва осенью 1221 года.
Б. Я. Владимирцов[98]Джелал ад-дин переправляется через Инд, спасаясь от Чингисхана и его армии. Иллюстрация к «Сборнику летописей» Рашид ад-Дина. Индийская художественная школа. Эпоха Великих Моголов, XVI в.
Когда Чингисхан узнал, что султан хочет на рассвете переправиться (на ту сторону реки), он опередил его намерение и, проскакав ночь, на заре охватил его спереди и сзади. Монгольские войска со (всех) сторон окружили султана; они встали несколькими полукружьями друг за другом наподобие лука, а река Синд была как бы тетива, и, когда солнце взошло, султан увидел себя между водой и огнем.
Чингисхан заранее повелел: «Не поражайте султана стрелой, приложите все старания, чтобы какою-нибудь уловкою захватить (его живым) в руки!»
Он послал Укар-Калджу и Кутур-Калджу отогнать его от берега; они помчались и тотчас увидели край войска султана. Затем монгольское войско атаковало (войско султана) и ударило (по его) правому флангу, которым командовал Хан-мелик, и перебило большинство (хорезмийцев). Хан-мелик, разгромленный, бежал в сторону Пешавера. Монгольское войско перерезало (ему) дорогу и убило его.
Левое крыло (султана) они также сдвинули с места. Султан в центре с семьюстами людьми крепко держался и сопротивлялся такому великому войску от раннего утра до полудня. Так как он отказался от всякой надежды (на спасение), то скакал направо и налево и нападал на центр (монгольской армии).
