Князь Александр Невский и его эпоха - Андреев Василий Степанович

Начиная с XI в. по всей Европе на печатях широко распространяется изображение всадника. Государи новых политических образований, возникавших в процессе феодального дробления, для оформления своей власти широко пользовались инсигниями императорской и королевской власти (меч, щит, скипетр, держава, трон и, конечно, короны разного образца). Однако все они были недостаточны для демонстрации особенностей власти глав новых государств и укрепления их престижа. Поэтому независимые или вассально зависимые от верховной власти в лице императора и короля графы и пфальцграфы, князья и герцоги в XI–XIII вв. стремительно обзаводились символами собственной государственности. Одним из них стало изображение всадника, олицетворявшего и воинскую доблесть, и воинскую честь, и верную службу своему сюзерену, и некоторую свободу владельцев печати.

Наиболее ранние конные печати принадлежат герцогу Адальберту Лотарингскому (1037 г.), графу Ламберту фон Левену (1047 г.), маркграфу Эрнсту Австрийскому (1056–1076 гг.), графу Балдуину фландрскому (1065 г.) [383].

Позднее аналогичные печати стали употребляться и в других местах Центральной и Восточной Европы: конные печати имели герцог Баварский в 1125 г., [384] сын императора Фридриха II герцог Генрих Швабский в 1216–1220 гг., [385] великопольский князь Мешко III Старый в 1145 г., среднепоморский князь Богуслав I в 1170 и 1193 гг., граф Альтены Арнольд в 1173–1204 гг., граф Маркий Адольф I в 1213, 1226 гг., граф Гольштейн в 1233 г. [386] В Польше XIII в. конные печати князей стали обычными: всадник влево изображен на печати поморского князя Богуслава I в 1214 г. и его преемника Казимира II, Барнима I Поморского в 1235 г., восточнопоморского Святополка Гданьского в 1228 и 1236–1242 гг., [387] Болеслава V Стыдливого Куявского и Сандомирского в 1235–1250 гг. и Владислава Одонича Великопольского в 1223–1239 гг. и позже, в 1236 г., у Казимира, князя Куявского [388].

Символика конного изображения на печати особенно ясна на английских королевских печатях, тип которых сложился при Вильгельме Завоевателе (1066–1087). На лицевой стороне помещалось тронное изображение короля со всеми аксессуарами власти — державой и скипетром, на обороте — всадник. Легенда на лицевой стороне, варьировавшаяся у Вильгельма I и его преемников XII–XIII вв., обязательно включала термин «король» («гех»), будь то «англов» или «Англии»; первый вариант встречаем на печати Вильгельма II (1087–1100), Генриха I (1100–1135), Стефена (1135–1154), Генриха II (1154–1189), Ричарда I (1189–1199), второй — начиная с Иоанна I (1199–1216). На обороте всех печатей, кроме Вильгельма II (он всюду назван «королем англов»), был выбит титул «норманнского князя»; правда, у самого Вильгельма I это «hoc normanorum Wilhemum nosce patronum s(igillus)», a начиная с Генриха I — «князь норманнов», с Иоанна I и Генриха III (1216–1272) — «князь Нормандии» [389]. Таким образом, двусторонняя печать отражала и фиксировала положение английских государей — и как королей (тронная печать), и как нормандских князей (конная печать). Такая же картина и в Чехии XIII в., и в Латинской империи, после того как там утвердилась фландрская династия [390]. У Балдуина I (1204–1205), Генриха I д'Ангре (1206–1216), Балдуина II (1240–1261) императорская тронная печать пополнилась оборотной стороной с изображением всадника с поднятым в правой руке мечом. Подобно тому как в X–XI вв. западные императоры широко использовали византийский опыт в оформлении своих печатей (сначала стоящую фигуру, затем, при Оттоне III в 997 г., трон), [391] так в начале XIII в. западный мир познакомил Византию с опытом младших по чину государей — глав мелких феодальных образований, которого Византия не знала.

Именно из Латинской империи и пришла на Русь, по-видимому, иконография конных печатей [392]. Использование ее Мстиславом Мстиславичем Удалым Галицким и Торопецким, княжившим в Новгороде в 1210–1215, 1216–1218 гг., а затем Всеволодом Юрьевичем, новгородским князем, в 1222 и 1224 гг. и, наконец, Александром Невским облегчалось контактами со странами Восточной и Центральной Европы, давно использовавшими конные печати. По-видимому, можно наметить цепочку — фландрские графы, латинские императоры из Фландрии и новгородские князья, — по которой распространялось отличное от остальных стран Европы изображение всадника с поднятым мечом.

Употребление конной печати Александром Невским подчеркивало его «ранговое» равенство с государями Западной, Центральной и Северной Европы, вводило в многочисленную семью независимых глав небольших государственных образований. Предстоит еще раз осмыслить причины появления светского всадника на его печатях, равно как и смены светского всадника святым. Может быть, первое связано с тем, что Александр был одним из первых русских князей, получивших при крещении христианское имя, причем имя, для каждого человека Средневековья тесно связанное со знаменитым Александром Македонским.

В.К. Зиборов

О новом экземпляре печати Александра Невского

Недавно был нами найден новый экземпляр буллы (вислой свинцовой печати) великого князя Александра Ярославича. Он был приобретен в результате обмена на нашем ленинградском нумизматическом рынке весной 1990 г. При обмене прозвучало сообщение о том, что печать — из Новгорода, но ни точное место находки, ни время указаны не были.

Экземпляр представляет собой фрагмент (½) свинцовой буллы с изображениями и надписями с обеих сторон. При сравнении с материалами из Сфрагистического альбома Н.П. Лихачева [393] и из монографии В.Л. Янина [394] выяснилось, что наш экземпляр относится к одной из разновидностей печатей великого князя Александра Невского, известной в количестве восьми единиц: таким образом, новый экземпляр — девятый.

Приводим описание нового экземпляра буллы, руководствуясь трудом В.Л. Янина «Актовые печати»: диаметр — 28–29 мм, место находки — Новгород (?), время находки — до 1990 г. Лицевая сторона содержит часть изображения святого Александра на коне вправо. Сохранились часть головы с нимбом, части туловища и коня, правая рука с поднятым мечом. Надпись в четыре строки содержит имя святого, читаемое фрагментарно: А/Л/Е…Д/Р. Оборотная сторона. Часть изображения идущего святого влево. Сохранились часть головы с нимбом, часть туловища, левая нога, левая рука, держащая за повод коня, которого наполовину как бы ввели в поле печати. Полностью сохранилась надпись, состоящая из трех букв: Ф/Е/Д. Характерная особенность экземпляра — патина светло-коричневого цвета. По типу изображения печать патрональная.

Случайность приобретения буллы определила постановку первого вопроса, на который необходимо было ответить. В первую очередь — это вопрос о подлинности. Решался этот вопрос многоэтапно, а именно — прежде всего было произведено детальное сравнение печати по упомянутым выше альбомам Н.П. Лихачева и В.Л. Янина. Затем наши ленинградские специалисты по древнерусской сфрагистике М.П. Сотникова и С.В. Белецкий любезно согласились осмотреть экземпляр. Оба исследователя считают, что подлинность экземпляра бесспорна. Печать также сравнивалась с подобными ей из собрания Государственного Эрмитажа. Во время научной конференции в Ленинграде 28 июня 1990 г. В.Л. Янин, ознакомившись с экземпляром, подтвердил его подлинность.