Питер Браун - Стоунхендж. Загадки мегалитов
Он подтвердил существование его мегалитического ярда и обнаружил замечательное, по его мнению, единообразие единицы измерения, которой, как он считал, был шест, равный 6,802 ± 0,002 фута (2 1/2 МЯ). Мегалитический календарь, состоящий из шестнадцати месяцев, оказался реальностью, а ряды камней в Пети-Менеке и Сан-Пьерре, по всей вероятности, использовались как экстраполирующие сектора в той же манере, как и аналогичные ряды камней в Кайтнессе, о чем он писал ранее. Более поздние исследования показали, что кромлехи в Ле-Менеке, связанные с рядами камней, соответствовали определенному им типу I и II яйцевидных кругов, которые Том до этого изучал в Шотландии.
И только в 1974 году Том опубликовал свой первый доклад о Стоунхендже, который основывался на его полностью новых топографических исследованиях. Эти исследования подтвердили, что центр монумента, определенный расположением вала и рва, а также ямами Обри, отличался от центра сарсенового круга на 50 см. Различие этих центральных точек уже отмечалось ранее другими исследователями.
Используя свой стандартный шест в 2 1/2 МЯ (6,803 фута: 2,04 м), он измерил круг Обри, окружность которого составила 131 шест. По его утверждению, планировка круга сарсенов также была выполнена с помощью той же меры в 1 шест, равный МЯ. Его внешняя окружность составила 48 шестов, а внутренняя – 45.
Том реконструировал сарсеновые трилиты на двух концентрических эллипсах 30×20 и 27×7 МЯ. Внутренний эллипс показал интегральное число мегалитических шестов с точностью до 2,5 – 6,25 см. Расположение трилитов также определялось мегалитическими мерами: ширина – 1 шест, внутренний просвет – 1/4 шеста и расстояние между трилитами – 4 МЯ. Несколько самоуверенно Том заявлял, что «смесь» измерений, которую он обнаружил, была вызвана «эстетическими» соображениями строителей.
Расположение ям Y и Z также привлекло внимание Тома. Он считал, что они составляли не правильные круги, а скорее две спирали, состоявшие из двух полукругов с различными радиусами, расположенными на расстоянии половины мегалитического шеста друг от друга. По его мнению, их дизайн был аналогичным хорошо известным рисункам «чашек и колец», обнаруженным в виде петроглифов на многих менгирах.
В своем исследовании кругов из голубых камней он придерживался идеи Аткинсона о том, что эти шестьдесят камней когда-то составляли больший круг, но, судя по его геометрическому анализу, оба они были выложены с меньшей точностью, чем круги сарсенов. Несмотря на это, он предположил, что внутренний круг был выложен поверх совмещенного круга и эллипса, причем фокус эллипса находился на периметре круга.
Еще более значимыми для общих дебатов об ориентировках были рассуждения Тома по поводу небольшого кургана («курган Питера»), расположенного в 2,7 км (1,7 мили) к северо-востоку и впервые замеченного С.А. Ньюхэмом во время его исследований окрестностей Стоунхенджа в поисках признаков возможных маркеров горизонта. Этот курган вошел в новое исследование Тома, а его азимут определен как 49°47,3' от центра круга Обри и 49°45,5' от Пяточного камня. Для линии визирования солнцестояния это означало соответственно даты –2700 (± 400) и –3300 (± 400). Он отметил, что эти даты укладываются в хронологическую линию с новыми радиоуглеродными датировками ям Обри.
Касаясь вопроса о лунных ориентировках, Том ссылался на новаторскую работу Ньюхэма и соглашался с тем, что все сводилось к тому, что Стоунхендж мог быть центром огромной лунной обсерватории. Том, однако, считал, что Стоунхендж олицетворял не целевой лунный ориентир, как в определенном им случае с большим менгиром Бриз в Карнаке, а представлял собой универсальную базисную точку, из которой можно было наблюдать отдаленные маркеры на горизонте.
Рассматривая вопрос о ямах для столбов около Пяточного камня, он считал, что они обозначают сектор экстраполяции, аналогичный тем, которые он обнаружил в Кайтнессе и Бретани для наблюдения за Луной в ее экстремальных позициях.
Том отмечал, что вокруг Стоунхенджа могут быть найдены и другие лунные маркеры. Камень, обозначенный на топографической карте в северо-восточном углу Плантации Фарго, мог указывать на точку захода Луны в ее максимальном склонении, но это оказался современный пограничный камень. Однако на том же азимуте, на расстоянии 14,7 км (9,16 мили) находится также и Джиббет-Кнолл возле Маркет-Левингтон, силуэт которого можно было видеть из Стоунхенджа на фоне лунного диска.
В качестве общего заключения Том соглашался с ранними идеями (выдвинутыми Ньюхэмом) о том, что Стоунхендж, похоже, имел несколько лунных ориентировок и, возможно, являлся центром большого района, где велись наблюдения за Луной, подобно тому, какой он обнаружил в Карнаке. Поскольку радиоуглеродный метод датирования указывал на то, что строительство Стоунхенджа происходило в начале третьего тысячелетия, а не во втором тысячелетии, как считалось ранее, следовало провести некоторую переоценку хронологии. Это, однако, можно объяснить тем, что предположительно изучение движений Луны началось в Стоунхендже очень рано и продолжалось в течение нескольких столетий. И вполне возможно, что в результате этих ранних и, вероятно, новаторских работ иные обсерватории впоследствии стали создаваться в других частях Британии.
Глава X
ЛИНЕЙНЫЕ ОРИЕНТИРЫ И ОХОТНИКИ ЗА НИМИ
Побочным продуктом исследований Локьером британских мегалитических ориентировок стал феномен так называемых линейных ориентиров и охотников за ними. Само это название ассоциируется с именем Альфреда Воткинса (1855 – 1935), но именно Локьер дал стимул и основание для развития этого феномена. Локьер указывал, что через Стоунхендж можно провести прямые линии, которые, если их продлить, пройдут через объекты, возможно относящиеся к глубокой древности. Одна из таких линий проходила через Сидбери, Стоунхендж, Гроувели-Касл и Касл-Дитчез (этот азимут Локьер принял для авеню Стоунхенджа), а другая – через Стоунхендж, Олд-Сарум-Маунд, Кафедральный собор Солсбери и Клиарбери-Ринг. Кроме того, эти линии были расположены таким образом, что Стоунхендж, Гроувели-Касл и Олд-Сарум-Маунд составляли «совершенный» равносторонний треугольник. После того как Локьер проследил эти любопытные взаимоотношения, его интерес к другим британским мегалитическим монументам возрос.
В своей книге «Старый прямой тракт» (1925) Воткинс рассказывает, что знал об этих так называемых ориентировках еще до прочтения работы Локьера, однако, без сомнения, широко популярная книга Локьера о Стоунхендже имела большое просветительское значение. Работа Локьера породила аналогичные идеи у Бойла Сомервиля, который впоследствии сам стал яростным охотником за линейными ориентирами.
Умелый фотограф-натуралист Воткинс родился в Хирфордшире. Именно в своих родных местах у него впервые созрели идеи, которые позже распространились по всем уголкам Британии. Бродя по стране в поисках объектов для фотографий, Воткинс начал замечать, что островерхие холмы, курганы, земляные сооружения, рвы и старые церкви, построенные на месте языческих святилищ, похоже, выстраивались в прямые линии. Дальнейшие исследования убедили его в том, что Британия покрыта сетью прямых трактов, идущих от одного холма с маяком к другому, и эти пути явно отмечены курганами или рощами на возвышенностях, разрезами на вершинах гор, а в низменностях – стоящими вертикально камнями или прудами, расположенными так, чтобы отражать свет маяка и указывать путешественнику прямой путь.
По утверждению Воткинса, некоторые из этих трактов имели доказанную ориентировку на Солнце, другие же представляли собой более обыденные торговые пути, в то время как третьи указывали направление на конкретную звезду в определенное время года.
Для определения просматриваемого пути Воткинс использовал слово ley, «правильно или неправильно», как он сам признавался читателям. Он соглашался с точкой зрения филологов, что это слово (или его альтернативные написания: lay, lee, lea, leigh) означало луг либо какое-то замкнутое поле. Вместе с тем он предполагал, что его доисторическое (доримское) значение явно было другим, но у него не хватало необходимых доказательств этому. В английских названиях мест ley и его альтернативные написания встречаются довольно часто.
Воткинс вывел свою теорию «линейных ориентиров» на основе своего опыта как практичного сельчанина, полевого натуралиста и уважаемого фотографа, а также (и в этом не стоит сомневаться) на основе мыслей, навеянных легким пером Локьера и других. Вместе с тем, похоже, на него глубоко воздействовали мирная атмосфера его родного древнего Хирфордшира и его почти забытый фольклор. Об этом человеке можно судить по его влюбленности в такие книги, как «Дни Хэмпшира» В.Х. Хадсона. Во введении к «Старому прямому тракту» («подробному» учебнику охотников за линейными ориентирами) Воткинс цитирует слова Хадсона, на удивление убедительные и трогательные: «Мы порой чувствуем странную привязанность и влечение к умершим, давно ушедшим от нас людям, которые не знали городской жизни и были хорошо знакомы с Солнцем, ветром и дождем. Именно в таком настроении этим вечером я отправился к одному из этих одиноких курганов...»
