Джеймс Мортон - Шпионы Первой мировой войны
Монморенси и де Грей принесли частично расшифрованную телеграмму Холлу, у которого теперь возникла проблема: что ему с ней делать? Очевидным решением было бы сообщить о телеграмме министерству иностранных дел, но он подозревал, что там могли быть утечки. А если бы немцы обнаружили, что их шифр взломан, то они бы разработали и ввели новый шифр, и тогда могли бы потребоваться годы, чтобы взломать его. Другая проблема – как сообщить о телеграмме американцам, чтобы они не заподозрили, что их телеграммы тоже читались британцами. В конце концов, если Великобритания могла следить за телеграммами нейтральной Швеции, она могла бы делать то же самое и с Америкой – что, собственно, и происходило в реальности.
Холл подумал, что можно было бы воспользоваться услугами лично министра иностранных дел лорда Артура Бальфура, которому доверяли американцы, но и в этом случае нерешенным оставался вопрос с риском раскрытия успехов британских дешифровщиков. Он подумывал о краже копии телеграммы в Буэнос-Айресе, одном из перевалочных пунктов окольного пути, но тогда не будет никаких доказательств, что телеграмма на самом деле достигла Мексики.
Ближе к вечеру 31 января фон Бернсторфф официально сообщил американскому госсекретарю Лэнсингу, что неограниченная подводная война начнется меньше чем через восемь часов, сказав: «Я знаю, что это серьезно, очень серьезно. Я глубоко сожалею, что это необходимо». Три дня спустя фон Бернсторфф был отослан домой и полный энтузиазма британский военно-морской атташе Гай Гонт, полагая, что Америка теперь точно вступит в войну, на радостях послал Холлу телеграмму: «Я сегодня вечером напьюсь».
3 февраля Вудро Вильсон прервал дипломатические отношения с Германией, но все еще колебался в вопросе об объявлении войны.
Вот тогда Холл пошел в министерство иностранных дел, и в течение трех недель с конфиденциальной помощью мексиканского ведомства телеграфной связи получил копию телеграммы. Теперь она была полностью расшифрована, и Холл показал ее Эдварду Беллу из американского посольства, который тут же объявил ее фальшивкой. Однако, как и было договорено, Артур Бальфур принес ее американскому послу Уолтеру Пейджу, стороннику вступления Америки в войну.
Американцам теперь можно было сказать, где они смогли бы найти телеграмму Циммермана и последующую телеграмму от фон Бернсторффа. Кодовые группы могли бы быть отправлены по телеграфу в Лондон, и Белл расшифровал их в американском посольстве – технически на американской территории – с помощью де Грея. Американское правительство тогда смогло бы сообщить, что телеграмма была расшифрована на американской почве американцами.
Президент Вильсон, наконец, сообщил о содержании телеграммы газетам, и номер «Нью-Йорк Таймс» вышел под заголовком на первой странице «ГЕРМАНИЯ ИЩЕТ СОЮЗА ПРОТИВ США». Общественная реакция вначале была недоверчивой, и адвокат Джозеф Чоэт, одно время служивший послом в Англии, говорил тогда атташе Гонту, что это подделка. Но затем, 3 марта, несмотря на совет пропагандиста Уильяма Баярда Хейла, человека из газетной империи Хёрста, Циммерман признал, что телеграмма была подлинной.
4 апреля 1917 года Америка объявила войну Германии, и американские солдаты отправились через океан в Европу.
Так Циммерман, с большой помощью Комнаты 40, наконец, заставил Америку вступить в конфликт.
Глава 9. ЖЕНЩИНЫ-ШПИОНКИ НА СТОРОНЕ СОЮЗНИКОВ
«Не пользуйтесь тёмными личностями и женщинами. Рано или поздно они вас подведут».
(Фердинанд Тохай)Медсестры, как правило, всегда получали благоприятные отзывы в прессе, их описывали как ангелов или ангелов милосердия, готовых излечить больного и успокоить умирающего. В 1915 году английская медсестра Эдит Кэвелл стала символом всего хорошего в ее профессии.
Часто описываемая как «английская девушка», Кэвелл в свои 49 лет, на самом деле, была, конечно, женщиной среднего возраста. Она родилась в семье священника в городке Суордстон в Норфолке в 1865 году, обучалась в лондонском госпитале и была гувернанткой, медсестрой и инструктором медсестер, прежде чем в 1907 году, доктор Антуан Депаж пригласил ее на должность заведующей «Ecole Infirmiere Diplomier», школы для подготовки дипломированных медсестер в Брюсселе.
Когда вспыхнула война, школа была преобразована в больницу и в ноябре 1914 года Кэвелл согласилась спрятать двух английских военных из Чеширского полка, подполковника Дадли Болджера и ротного старшину Фрэнка Мичина, отставших от своей части после сражения у Монса. В течение следующих трех месяцев она заботилась о беженцах и передавала их курьерам, которые переправляли их из Бельгии в Голландию.
В феврале 1915 года ее работа расширилась, когда она присоединилась к намного большей сети, базирующейся в Лилле и Монсе, в которую входила и Луиза Тюлье, агентурный псевдоним Алиса, самый важный курьер сети. Тюлье, школьная учительница из Лилля, тоже иногда изображается как милая невинная девушка, но на самом деле, как и Кэвелл, она была уже зрелой женщиной. Заместительницей Тюлье являлась Мари-Леони Ванутт из Рубэ, известная под псевдонимом Шарлотта. Среди других в сеть входили Филипп Бокк, редактор подпольной газеты «Ля Либр Бельжик», графиня де Бельвиль и принцесса Мари де Круа и ее брат, которые использовали свои здания – у замка Круа в Беллинь была тайная лестница – чтобы прятать сбежавших военнопленных. Тюлье также распространяла газету Бокка и регулярно передавала информацию о складе боеприпасов между Дуэ и Камбре.
Кэвелл попала под подозрение немцев в начала лета, и 14 июня частный санаторий подвергся обыску, но там ничего не нашли. Тогда 31 июля Луизу Тюлье и Филиппа Бокка схватили у него в доме, где хранились тысячи экземпляров «Ля Либр Бельжик», и арестовали. Кэвелл продержалась после этого на свободе меньше недели. 5 августа она была арестована и отправлена в тюрьму Сен-Жиль. В целом, 35 членов сети были арестованы за следующие месяцы.
Возможно, Кэвелл обманом вынудили сделать признание, сказав ей, что это единственный способ, которым она могла бы спасти жизни Тюлье и Бокка.
Как считалось, в общей сложности 7000 беженцев выскользнули из Бельгии в течение июня, июля и августа 1915 года, и Кэвелл признала, что помогла двумстам из них. Немцы позже говорили, что число сбежавших солдат составило приблизительно 20 тысяч.
Не все оценивали Кэвелл как героиню. Англичанин Фердинанд Тохай, офицер Разведывательного корпуса во время Первой мировой войны, писал:
«Это была женщина, которая выдала большую часть французской шпионской системы в Бельгии… Мисс Кэвелл. Сейчас бессмысленно искать причину этого провала где-либо еще, кроме того, где эта причина крылась – в суде над мисс Кэвелл с допросами третьей степени и в признаниях, вырванных немцами».
11 октября 1915 года Кэвелл и Бокк были осуждены на смерть. Принцесса де Круа спасла себя, заявив, что не знала, что происходило с людьми после того, как они уехали из Брюсселя. Британские власти посчитали, что их вмешательство не поможет Кэвелл. «Я боюсь, что, скорее всего, с мисс Кэвелл поступят очень жестоко. Я боюсь, что мы бессильны». Так писал сэр Хорейс Роуленд из министерства внутренних дел, в то время как лорд Роберт Сесил из министерства иностранных дел согласился, что «любые наши ходатайства принесут ей больше вреда, чем пользы».
Обращения о помиловании сделали, впрочем, испанский и американский послы, указавшие немцам, что смерть Кэвелл, вдобавок к бомбардировке Лувена и потоплению «Лузитании», еще сильней повредит их международной репутации. Барон фон дер Ланкен, начальник политического отдела генерал-губернатора Бельгии, согласился, что так как Кэвелл помогала не только союзническим, но и немецким солдатам, и в связи с ее полным признанием, ее следовало бы помиловать. Но переговоры провалились, потому что немецкие власти действовали так быстро, что Эдит Кэвелл была казнена на рассвете, вместе с Бокком.
11 октября 1915 года, в ночь перед казнью, Кэвелл причастилась у Стерлинга Гэхэна, англиканского священника. Он позже поведал миру, что Кэвелл сказала: «Стоя перед Богом и вечностью, я понимаю, что патриотизма недостаточно, я должна быть свободна от ненависти и горечи».
Так же, как в случае Маты Хари, курсировали противоречивые версии ее смерти – все солдаты промахнулись, и офицер застрелил ее насмерть единственной пулей; солдаты сознательно стреляли выше ее головы; мисс Кэвелл упала в обморок на вымощенном плацу, и солдаты настаивали на том, чтобы стрелять в нее теперь или никогда. Есть также история, что немецкий солдат по фамилии Раммлер был казнен за то, что отказался стрелять в Кэвелл, и потом был похоронен между Кэвелл и Филиппом Бокком. У истории этой очень сомнительное происхождение и, кажется, выдумал ее Реджинальд Беркли в книге «Рассвет», его биографии Кэвелл.
