Александр Степанов - Порт-Артур (Том 2)
Это сходство увеличивалось окающим говором Вершинина. Он был сильно взволнован.
- Поскольку вы являетесь артиллерийским офицером, в которых сейчас большой недостаток, вам надлежит сдать гражданские дела и принять батарею по указанию генерала Белого, - сердито говорил Стессель.
- Я назначен комиссаром высочайшим приказом и без повеления Петербурга своего поста не оставлю, - возразил подполковник.
- Я предам вас военно-полевому суду за отказ выполнить мое распоряжение в осажденной крепости. Чтобы завтра мой приказ был выполнен. Марш отсюда! уже прикрикнул Стессель.
Вершинин неловко, совсем не по-уставному, повернулся и вышел.
- Зажирел и совсем распустился, - обернулся Стессель к входящим Кондратенко и Белому.
- Как артиллерийский офицер Вершинин никуда не годится: отстал и позабыл все, что раньше знал. Мне его и даром не надо, - взмолился Белый.
- Тогда поручу ему уборку трупов, пусть хоть этим будет полезен, - решил Стессель.
В это время Вершинин уже сидел в кабинете Рейса. Дрожащим от волнения голосом он умолял начальника штаба помочь ему избавиться от строевой службы.
- Виктор Александрович, будьте благодетелем, избавьте от строевой службы.
За благодарностью не постою.
Полковник задумался.
- Боюсь, что генерал закусил узду. В таком случае ничего с ним не сделаешь. Будет рвать и метать, если не подчинитесь. Разве что сходите к Вере Алексеевне. Она одна может сладить с мужем в любое время.
- Недолюбливает меня генеральша. Отказал я ей в проведении налога на нужды благотворительного общества. Незаконно это, а она разгневалась.
- Внесите от себя тысчонку-другую на дела общества. Может, она и положит гнев на милость.
Откланявшись, Вершинин направился все же к Вере Алексеевне. Генеральша приняла его весьма сухо; хотя Дары и приняла, но помочь не обещала.
- Я в служебные дела мужа не вмешиваюсь. Придется к слову - спрошу, в чем дело.
С этим перепуганный комиссар и отбыл домой.
В ту же ночь Вершинин во главе команды жандармов и китайцев приступил к уборке трупов. Его все время тошнило. Он не мог переносить трупный запах.
Чуть живой Вершинин вернулся поутру домой и, ругая на чем свет стоит Стесселя, приступил к сбору денег для нового подношения всесильной генеральше.
За столом Вера Алексеевна прислушивалась к разговору мужчин.
- Так, значит, моряки целиком пошли нам навстречу? - переспросил Стессель, выслушав Белого и Кондратенко.
- Вполне. Были очень любезны, - засвидетельствовал Белый.
- Что это с ними случилось? Чуют, видно, что в Артуре начинает пахнуть жареным и без нас им крышка. Того - в море, Ноги - на суше, а они - как мусор в проруби - посредине. Не знают, куда им податься, - проговорил Стессель.
- Вонь на позициях невозможная. Не знаю, как с ней и бороться. Жарко, трупов масса. Ужасающие миазмы, - заметил Кондратенко.
- Субботин рекомендует совать в нос паклю, смоченную в скипидаре. Я уже отдал об этом приказ.
- Едва ли это очень приятно, - усомнился Белый.
- С солдатней церемониться нечего.
Гости стали прощаться.
На другой же день на Залитерной батарее ротный фельдшер Мельников раздавал солдатам паклю.
- Закладай в нос, чтобы дохлым японцем не воняло, - пояснил он.
Блохин засунул, потянул в себя воздух и громко чихнул.
- Мусорное дело: щекотно, и все же слыхать.
- Обмакни в скипидар, тогда ничего не учуешь.
Солдат последовал его совету и тотчас выдернул паклю из носа.
- Кто такую глупость придумал? В носу свербит, аж слезы катятся, долго не вытерпишь, - возмутился он.
- Приказ генерала Стесселева!
- Пусть он тую паклю со скипидаром себе под хвост сунет, авось поумнеет!
- под общий смех проговорил Блохин.
С наступлением темноты прибыли китайцы под командой жандармов для уборки трупов. На этот раз среди мобилизованных китайцев оказался и Вен Фань-вей.
Вместе с другими он рыл длинные и глубокие ямы, в которые крюками стаскивали уже сильно разложившиеся и отравляющие воздух вонью трупы японцев. Особенно много убитых лежало между Залитерной батареей и Китайской стенкой. Убитых русских уже свезли на военное кладбище, на поле остались лишь тела японцев.
Работа была трудная, и приходилось часто делать короткие перерывы.
Выбившиеся из сил китайцы валились прямо на землю и старались уснуть, но это не всегда удавалось: мешал сильный ружейный и артиллерийский огонь. Работая, Вен заметил одного китайца, который не столько занимался уборкой трупов, сколько старался поближе пробраться к укреплениям, приглядывался к ним, видимо, изучая состояние русских батарей и валов. Китаец припадал к земле, чтобы на фоне неба отчетливее видеть, что происходит на русских укреплениях.
Это показалось Веню подозрительным, он невольно вспомнил бежавшего после суда Танаку. Желая проверить свои подозрения, садовник подошел к незнакомцу и попросил у него закурить. Прян сеете спички Вен внимательно поглядел на своего собеседника в сразу узнал в нем Танаку, каким видел его на суде. Но шея у Танаки была забинтована платком; шрама не было видно. Танака тоже внимательно поглядел на Вева, но не узнал его. Глубоко надвинутая на голову шапка скрывала его обрезанное ухо.
- Зачем ты замотал шею? - спросил Вен.
- От грязи вскочил нарыв, - с некоторым акцентом ответил китаец.
Акцент окончательно убедил Вена в правоте его подозрений. Перед ним был его злейший враг. Вен пожалел, что де захватил с собой нож. Оп мог бы затеять драку и попытаться убить японца.
Можно, конечно, было снова выдать Танаку русским властям, но теперь Вен твердо знал, что русское начальство" снова отпустит Танаку на свободу.
Убирать трупы приходилось около самой Залитерной батареи. Здесь у костра сидели солдаты-артиллеристы, среди которых Вен увидел и Блохина, - он его еще помнил по Цзинджоу. Подойдя к костру. Вен окликнул солдата.
- Ты ко мне, что ли, лао? - спросил солдат, вглядываясь в лицо китайца. Да, никак, одноухий приятель? Здорово. Зачем припожаловал?
Вен поделился своими подозрениями относительно Танаки.
- Не может того быть, - изумился Блохин, но все же побежал с докладом к Борейко.
- Врет что-то твой китаец. Танака не окончательный дурак, чтобы оставаться в Артуре, - не поверил поручик, но все же разрешил трем солдатам с винтовками под командой Блохина отправиться на поимку "мифического", как он выразился, Танаки.
- Вали, Блоха, и душа из тебя вон, ежели не приведешь сюда этого "любопытного" китайца, - напутствовал поручик Блохина.
Вен вместе с солдатами направился к уборщикам трупов. В темноте было трудно сразу найти китайца с обмотанной шеей. Но тот уже издали заметил белые рубахи русских солдат и поспешно юркнул в толпу. Вен с солдатами бросился за ним, но безуспешно: темнота скрыла от Вена его врага.
Хмурые и недовольные, ругая Вена, солдаты возвращались на Залитерную. Вен немного поотстал, надеясь все же найти пропавшего. Вдруг на него неожиданно напали сзади и ударили ножом в спину. Обливаясь кровью, Вен повалился на землю. На его крик бросился Блохин и успел заметить убегавшего в темноту человека. Солдат кинулся вдогонку, успел прикладом сбить беглеца с ног, но при этом упал сам, выронив винтовку из рук. Тут подоспели другие солдаты, но беглец уже успел скрыться.
Охая и отчаянно ругаясь, поднялся Блохин на ноги.
- Где Вен? - спросил он у солдат. - Здорово его саданули? Живой?
- Живой. Мы его уже отправили на перевязочный пункт.
В тот же вечер в изящном будуаре на квартире Сахарова лежал на диване весь перевязанный Танака и громко стонал от боли.
Сахаров вполголоса отчитывал японца:
- Вы ведете себя крайне неосторожно. Разве можно появляться даже ночью среди китайских рабочих. Они все здесь знают друг друга. Вы зря лезете на рожон, зная, что ваше вторичное разоблачение неминуемо кончится виселицей.
Кроме того, вы погубите и меня. Вам надо немедленно покинуть Артур. Иначе я ни за что не ручаюсь...
- Замолчите, Сахаров. Вы плохо работаете. Поэтому мне лично приходится собирать нужные сведения...
- Они будут у вас утром, - оправдывался Сахаров.
- Они нужны сейчас, чтобы утром в нашем штабе знали, куда следует направлять атаки наших войск, - сердито ответил Танака и со стоном перевернулся на бок. - Как мне сегодня пришлось удирать от солдатни! На бегу я вывихнул ногу, да еще получил удар прикладом. Успокойтесь, уеду при первой возможности отсюда. С меня хватит, - пообещал Танака. - Найдите только этого одноухого китайца, который опознал меня на суде и выдал солдатам сегодня. Он должен быть уничтожен. Это мое категорическое требование.
Вен оказался довольно тяжело ранен. Прошло немало времени, когда он смог наконец выехать вместе с семьей на джонке из Артура.
Прошло несколько дней. В крепости спешно исправляли повреждения и возводили ряд батарей на второй линии обороны - Скалистом кряже и между Орлиными Гнездами. Стессель осторожно объезжал спокойные участки и благодарил солдат за проявленное в боях геройство. В штабах писались победные реляции и составлялись огромные наградные списки. У Веры Алексеевны толпились десятки людей, чающих того или другого ордена.
