Бэзил Лиддел Гарт - Вторая мировая война
Большей части русских войск удалось вырваться из окружения, а половинчатый успех немцев наводил на мысль, что путь на Москву, до которой оставалось еще более 200 миль, был по-прежнему закрыт значительными силами, которые непрерывно пополнялись за счет подкреплений, формируемых из недавно мобилизованных контингентов. Немцы же не могли предпринять новое наступление из-за трудностей, связанных с переброской подкреплений по плохим дорогам.
Это грозило новой задержкой, но отнюдь не такой длительной, какой она оказалась на деле. Наступление на Москву возобновилось лишь в октябре. Два лучших летних месяца были упущены из-за остановки армий Бока на Десне. Причины этого следует искать в нерешительности Гитлера, а также в действиях армий Рундштедта южнее Припятских болот.
На Южном фронте немцы первоначально не имели превосходства в силах. Успех Рундштедта зависел от преимуществ, обусловленных внезапностью нападения и высокими темпами наступления, а также от лучшей подготовки командных кадров. Главные усилия Рундштедт сосредоточил на своем левом фланге вдоль Буга. Этот план позволял максимально использовать его ограниченные сады и все преимущества того, что исходный рубеж его войск проходил по одной из сторон львовского выступа. Таким образом, немцы планировали нанести удар с естественного клина, который оставалось лишь вогнать глубже в оборону противника, чтобы создать угрозу коммуникациям всех русских войск в районе Карпат.
После того как 6-я армия Рейхенау форсировала р. Буг, в прорыв, в направлении на Броды и Луцк, были брошены танковые войска Клейста.
Но даже при таком стремительном начале наступления войска Рундштедта оказались не в состоянии добиться столь же быстрого продвижения, как армии Бока на левом фланге центрального участка фронта. Гудериан настаивал на том, чтобы продолжать преследование отступающего противника и не давать ему времени сосредоточить силы. Он был убежден, что сумеет быстро достичь Москвы, если не будет упущено время, и что такой удар парализует сопротивление России. Гот и Бок разделяли его взгляды, но Гитлер вернулся к собственной первоначальной идее. По его приказу танковые войска изымались из группы армий «Центр» и направлялись на фланги. Танковая группа Гудериана должна была повернуть на юг, чтобы помочь сломить сопротивление русских армий, действовавших против Рундштедта на Украине, а танковой группе Гота предстояло повернуть в северном направлении, чтобы помочь Леебу в наступлении на Ленинград.
Наступление на Москву возобновилось 30 сентября. Казалось, теперь для немцев почти нет никаких препятствий на пути к Москве. Однако бои под Вязьмой завершились лишь в конце октября. Немецкие армии были измотаны, и, по мере того как ухудшалась погода, передвижение войск становилось все более затруднительным. Кроме того, стало известно, что на подступах к Москве появились свежие русские войска.
Большинство немецких генералов стояли за то, чтобы прервать наступление и занять выгодные позиции на зиму. Они вспоминали печальный опыт Наполеона. Многие из них начали перечитывать мрачный отчет Коленкура о событиях 1812 года. Однако в верхах продолжали господствовать другие взгляды. Правда, на этот раз они не совпадали полностью с позицией Гитлера, которого угнетали возрастающие трудности и перспектива вести войну в зимних условиях. 9 ноября он мрачно заметил: «Признание того факта, что ни одна из сторон не способна уничтожить другую, приведет к компромиссному миру». Бок настаивал на продолжении наступления. Браухич и Гальдер соглашались с ним. На совещании высшего командования 12 ноября Гальдер заявил: «Есть основания надеяться, что сопротивление русских в ближайшее время будет сломлено».
Разумеется, Браухич, Гальдер и Бок не могли согласиться с требованием приостановить наступление на Москву, поскольку раньше им стоило немалых трудов убедить Гитлера в необходимости взять Москву, а не добиваться успеха на юге. Наступление на Москву было возобновлено 15 ноября. Однако после двух недель боев на местности, покрытой грязью и снегом, наступление захлебнулось.
Даже Бок начал сомневаться в целесообразности попыток продолжать наступление, хотя непосредственно перед этим он заявлял: «Исход будет зависеть от последнего батальона». Браухич был болен и находился далеко в тылу. Он по-прежнему настаивал да том, чтобы продолжать наступление любой ценой, боясь, что неудачи немецких войск вызовут гнев Гитлера.
2 декабря была предпринята новая попытка наступления. Отдельные подразделения немцев проникли в пригороды Москвы, однако в целом наступление было остановлено в лесах, окружавших столицу.
Это послужило сигналом к началу крупного контрнаступления русских, которое подготовил и возглавил Жуков. Русские отбросили измотанные в боях немецкие войска и обошли их с флангов, что создало критическое положение. Захватчики — от генералов до солдат — с ужасом вспоминали об участи, постигшей Наполеона при отступлении из Москвы. В этом критическом положении Гитлер запретил любое отступление, за исключением местных отходов на самое кратчайшее расстояние. И, если учесть ту обстановку, он был прав. Это решение обрекло его войска на передовых позициях на ужасные страдания: у немцев не было ни одежды, ни снаряжения для ведения зимней кампании в России. Но если бы они начали общее отступление, оно могло бы перерасти в полный разгром охваченных паникой войск.
Рундштедт занял Крым и Донбасс, но без танков Гудериана его наступление к кавказским нефтепромыслам сорвалось. Войскам Рундштедта удалось взять Ростов-на-Дону, но русские вскоре выбили их оттуда. Когда Рундштедт выразил намерение отойти, чтобы занять выгодную оборонительную позицию на р. Миус, Гитлер запретил ему это. Рундштедт ответил, что не может выполнить приказ фюрера, и попросил освободить, его от командования войсками. Гитлер дут же заменил его, но сразу же после этого фронт был прорван, и Гитлер вынужден был согласиться с необходимостью отступить. Это произошло в первую неделю декабря, одновременно с отпором, который получили немцы под Москвой.
На той же неделе Браухич обратился к Гитлеру с просьбой освободить его от занимаемого поста по болезни. На следующей неделе то же сделал Бок. Несколько позже, после того как Гитлер отверг его предложение об отходе на северном участке фронта, у Ленинграда, ушел в отставку Лееб. Таким образом, все четверо высших командующих были отстранены от занимаемых должностей.
Гитлер не назначил преемника Браухичу, а воспользовался возможностью и взял в свои руки непосредственное руководство сухопутными войсками. К концу года он отделался и от Гудериана, главного исполнителя его прошлых победоносных кампаний (Гудериан без разрешения Гитлера отвел свои измотанные в боях войска).
Одним из главных факторов, приведших к провалу вторжения, была неправильная оценка немцами тех резервов, которые Сталин мог подтянуть из глубины России. В этом отношении немецкий генеральный штаб и его разведывательная служба в такой же мере, как и Гитлер, были введены в заблуждение. Эта роковая ошибка кратко зафиксирована в дневнике Гальдера в середине августа 1941 года: «Мы недооценили силы России: мы рассчитывали, что у нее 200 дивизий, но сейчас мы уже выявили 360 дивизий».
Это в значительной степени перечеркнуло успехи, достигнутые в начале кампании. Немцам теперь пришлось иметь дело со свежими армиями, вступившими в борьбу. Советская система массовой мобилизации успешно действовала в районах, недосягаемых для немецких армий.
Следующей (после неправильной оценки ресурсов России) крупной ошибкой было то, что Гитлер и немецкое высшее командование весь август потеряли на споры, в каком направлении должно развиваться наступление. Это было поразительное «затмение мозгов» высшего германского командования.
На более низком уровне, в частности у Гудериана, было более ясное представление о том, что надо делать: наступать на Москву, оставив на долю пехотных армий уничтожение дезорганизованных войск противника, через боевые порядки которых прошли танки. Только так в 1940 году Гудериан выиграл битву за Францию. Это было связано с большим риском, но, по убеждению Гудериана, привело бы к захвату Москвы до того, как русские армии второй линии смогли бы прикрыть ее.
Гитлер потерял шанс на победу и потому, что мобильность его армии основывалась на использовании колесных, а не гусеничных машин. На размытых грунтовых дорогах России колесный транспорт останавливался, хотя танки и могли двигаться дальше. Если бы бронетанковые войска были обеспечены гусеничными транспортными средствами, они смогли бы, несмотря на распутицу, достичь жизненно важных центров России к осени.
Глава 14
Роммель в Африке
В 1941 году ход войны в Африке претерпел ряд поразительных поворотов, которые расстраивали планы то одной, то другой стороны, но не имели решающего значения. Это была война стремительных маневров, напоминающая движение качелей с резким взлетом и столь же стремительным скольжением вниз. Год начался с того, что англичане выбили итальянцев из Киренаики. Затем в борьбу вступили немецкие войска под командованием генерала Роммеля, и буквально через пару месяцев англичане были выброшены из Киренаики (у них остался лишь небольшой плацдарм, который они удерживали в небольшом порту Тобрук). Два последовавших один за другим удара Роммеля в направлении Тобрука были отбиты. Получили отпор и обе попытки англичан деблокировать осажденный гарнизон Тобрука. После пятимесячной паузы, во время которой стороны накапливали силы, англичане предприняли более мощное наступление. Сражение с переменным успехом продолжалось около месяца, пока окончательно измотанные остатки армии противника не были вынуждены отступить снова к западной границе Киренаики. В последнюю Неделю года Роммель нанес на границе ответный удар, который послужил предзнаменованием еще одной драматической неудачи англичан в ходе их наступления.
