Рената Либина - Вопросительная история
Но, если в столицах для сдерживания страстей имелась полиция, к каждой деревне полицейский взвод было не приставить. А как знать, где таится огонь пугачёвщины? Император прекрасно понимал, что даруемая им воля не будет для крестьянина легка. Слишком мало земли к этой воле прилагалось. Но иначе было нельзя. Иначе помещики не дали бы делу сдвинуться с мёртвой точки. Однако одолеть помещиков было мало. Теперь крестьянам нужно было объявить о свободе так, чтоб не полыхнула искра бунта.
Составить Манифест о воле Александр попросил 78-летнего московского архиепископа Филиппа, сомневавшегося в пользе Освобождения. Филиппу царская просьба была не по душе, но уговоры сановников подействовали, пришлось скрепя сердце браться за перо. Манифест вышел сухим и казенным. О воле говорилось сложно и тяжеловесно. Далеко не всё можно было понять на слух. Документ прозвали «филькиной грамотой». До сих пор мы употребляем это выражение, имея в виду что-то маловразумительное. Неужели Александр II, ученик Жуковского и современник доброй половины русских классиков, не мог найти другого автора для главного закона своего царствования? Мог, только задача у императора была иная. Тот, кто придумал называть «Манифест» «филькиной грамотой», и представить себе не мог, какую высокую оценку он выставил архиепископу. Этот мастер казенного слога добился именно того эффекта, на который рассчитывал царь. Манифест не будил, а гасил страсти. И чем меньше вспыхивало эмоций, тем больше оставалось шансов, что начнётся не бунт, а реформа.
Вспомним «Кёльнскую газету», в которой говорилось, что «одним росчерком пера» «благодушный» Александр сделал свободными 23 миллиона крестьян. Чтобы росчерк пера состоялся, одного благодушия было мало. Император сумел пообщаться и с дворянами, и с крестьянами так, что дело его жизни оказалось выигранным. Теперь это называется «пиаром» – от первых букв английских слов «общественные отношения». Это выражение придумал в начале XX в. американец Эдуард Берне. Он же написал первые учебники изобретённого им предмета. Они назывались «Кристаллизация общественного мнения» и «Инжиниринг общественного согласия». За полвека до Берне этими искусствами вполне владел Александр II.Что бывало после бала?
Помните, отчего Иван Васильевич из рассказа Льва Толстого «После бала» не женился на Вареньке? Когда-то студентом, Иван Васильевич был от Вареньки без ума. На балу не отходил от неё ни на шаг. Он был пленён её красотой и улыбкой. А как мил и приветлив был Варенькин отец, старик-полковник. После бала Ивану Васильевичу не спалось. В пять утра он пошёл пройтись. На краю города, на плацу, отец Вареньки командовал расправой над беглым, безжалостно и жестоко. Преображение полковника потрясло молодого человека. Теперь, если Варенька улыбалась, Ивану Васильевичу всякий раз вспоминался её отец, и «любовь так и сошла на нет». Толстой ничего не придумал, кроме имён. Такой случай в самом деле произошёл с его братом Сергеем в 1853 г.
А в 1834 г. состоялся бал, переменивший судьбу 16-летнего Николая. Впрочем, эту историю лучше рассказывать с конца. В 1861 году отменили крепостное право. В России бывали реформы удачные и неудачные, но более важной, кажется, не было ни одной. Она касалась всех и меняла жизненный принцип, остававшийся незыблемыми 300 лет. 38 % жителей страны – 23 миллиона человек – перестали быть рабами. Одним из главных разработчиков реформы стал Николай Алексеевич Милютин.
С. В. Иванов. Бунт в деревне. 1889 г.
Он происходил из небогатой дворянской семьи. Его предки варили соль в нижегородской земле, двоюродный прадед перебрался в Москву и задумал делать шёлк. Прежде чем завести фабрику, он научился ткать сам. Фабрика вышла лучшей в Москве. Однажды вытканный им кусок шёлка увидел царь Пётр I, большой ценитель бизнесменов XVII столетия. Чтобы отметить предприимчивость и мастерство, царь сделал Алексея Милютина придворным истопником. Теперь Милютин имел возможность встречаться с дамами царской семьи и узнавать их мнение по поводу новых узоров. Если царицам нравились ткани, они их покупали для двора. Дела истопника-шелковода пошли так хорошо, что он смог приобрести село Титово близ Калуги и набирать оттуда людей на свою московскую мануфактуру. Со временем купцы Милютины получили дворянство, доставшееся и потомкам. Хуже было с имуществом. Через 100 лет шёлковая фабрика разорилась, и отец Николая получил в наследство вместе с фабрикой и деревней внушительные долги. Приходилось служить в канцелярии и наведываться в деревню, чтобы наказать нерадивых крестьян. Маленький Николенька наблюдал, как на следующий день они приходили благодарить барина «за науку».
И. А. Пелевин. Кормление крестьянского ребёнка. 1890 г.
«Деревенское детство» сменилось учёбой в пансионе Московского университета. В последнем классе, в 16 лет, Николай вдруг начал интересоваться крестьянским вопросом. Аграрной экономикой, как сказали бы теперь. В том возрасте, когда положено танцевать и делать всякие глупости, Милютин разбирался, какой землёй владеют крестьянин и помещик, как они относятся друг другу, какие выгоды и невыгоды приносит обоим хозяйство. Реформатор – профессия редкая, но ещё реже к ней готовятся с 16 лет. Закончив пансион, Николай поступил в Московский университет, где и года не проучился. Нет, он не прогуливал лекций. Просто семье стало нечем платить за его образование. Это обстоятельство не особо его расстроило. Экономике тогда не учили ни в одном Российском университете. А Николая интересовал только этот предмет. Молодой человек поступил чиновником в Хозяйственный департамент Министерства внутренних дел. Днём он занимался скучными бумагами, а вечером, вернувшись домой, учил языки, чтобы читать иностранные книги по экономике. Через некоторое время он мог уже читать на четырёх языках и узнавать, как устроено сельское общество за границей. Эти занятия не казались диковинными в семье. Из неё вышло три реформатора, и все трое университетов не кончали. Старший брат Дмитрий свои первые научные сочинения опубликовал в 17 лет. А много лет спустя придумал и провёл успешную военную реформу. Дядя, брат матери, Павел Киселёв в юности учился дома, а повзрослев, реформировал жизнь государственных крестьян.
И. П. Пожалостин, Ф. А. Меркин. Портрет Н. А. Милютина. Гравюра. 1883 г.
Николай Милютин ещё не знал, что реформы станут и его профессий. Но был уже уверен, что крестьянам нужна свобода и думал, как строить жизнь потом? В свой ежегодный отпуск он отправлялся путешествовать. Его влекли не моря и горы, а поля. Он ездил по российским губерниям, собирая статистику об урожаях, участках, куплях, продажах – обо всём, что составляло сельскую жизнь. Вернувшись, писал записки начальникам о состоянии сельской жизни. И, удивительное дело, начальники читали эти записки с удовольствием, как увлекательные рассказы. Кроме того, записки Милютина отличались краткостью, прежде неведомой в министерских стенах. Они содержали статистику – короткие и убедительные ряды чисел. Милютина заметили и поручили ему составить закон об управлении городами. Раньше чем писать, Милютин решил выяснить, чем, собственно, предстоит управлять, и послал двух своих подчинённых в экспедицию по российским городам – собрать сведения о жителях, их занятиях и доходах. Вышедшее из-под его пера «Городовое положение» было первым российским законом, писавшимся на основе статистики. Прочитав документ, министр юстиции Дмитрий Оболенский удивился. И, когда великая княгиня Елена Павловна поинтересовалась, не встречал ли он где способных молодых людей, годных думать о реформах, вспомнил о Милютине и привёл его к Елене Павловне во дворец. Теперь этот дворец называется Русским музеем, тогда именовался Михайловским. Его хозяин, брат прежнего царя, недавно скончался. Вдова великого князя Елена Павловна славилась в Петербурге своими четвергами. Каждую неделю во дворец приглашали всех, кто был лучшим в своём деле или подавал надежды стать таковым. Для Елены Павловны не важны были чины и звания. Во дворце император и высшие сановники запросто встречались с людьми, которые не имели шансов попасть ко двору. Шёл обмен идеями, и зрели планы. На четвергах бывали астрономы, географы, художники, музыканты. С воцарением нового императора, Александра II, Елена Павловна всё больше задумывалась об искусстве менять жизнь. Она была уверена, что крепостным нужно дать волю. О том же думал и молодой царь, но пока колебался. В 1857 г. Елена Павловна послала ему записку. Её составителями были Милютин и писатель Кавелин. Как обычно, Милютин убеждал цифрами. Император оставил колебания: освобождать надо. Среди чиновников и родственников царя нашлись сторонники этой идеи. Только никто на просторах Российской империи не знал, как это дело следует делать и с какой стороны к нему подойти. Никто, кроме Николая Милютина. К тому моменту, когда о реформах заговорили всерьёз, он изучал крестьянский вопрос свыше 20 лет. Большего специалиста не существовало. В Михайловском дворце Елены Павловны Милютин повстречал императора и представил ему свои соображения по поводу крестьянской свободы.
