Виталий Белявский - Вавилон легендарный и Вавилон исторический
Наследство до раздела находилось в общей собственности братьев — сонаследников, причем единственным правоспособным из них являлся старший брат. Если один из братьев умирал до раздела наследства, его права переходили к сыновьям, а при отсутствии таковых — к оставшемуся в живых брату, причем старший не мог наследовать младшему, если был жив другой младший брат или его сыновья. Но после раздела наследства каждый из братьев становился самостоятельным хозяином и мог наследовать другому брату лишь при отсутствии у него сыновей и дочерей.
Цель подобного порядка наследования ясна: воспрепятствовать слишком быстрому дроблению собственности, особенно на землю, дома и рабов, и тем самым задержать измельчание хозяйств граждан. Вместе с тем существовал институт завещаний, позволявший собственнику вносить коррективы в порядок наследования в пользу того или иного наследника. Этим правом чаще всего пользовались женщины.
Наследование и завещания играли очень важную роль в жизни вавилонян. От этих институтов зависело воспроизводство новых поколений граждан, способных нести гражданские обязанности, и, следовательно, численность и сплоченность всего гражданства. Кроме того, они были неразрывно связаны с некоторыми религиозными представлениями вавилонян. Вавилоняне, как и прочие древние семиты, не знали ни рая, ни ада. Преисподняя рисовалась им в весьма непривлекательном виде царства теней, мрака и тлена, где пищей умершим служили прах и глина. По представлениям вавилонян, человек продолжал жить не в загробном мире, а в своем потомстве, в своем семени. Самым страшным несчастьем для вавилонян была бездетность. Сын, внук являлся прямым продолжением жизни человека. На него ложилась и забота об умерших предках.
Покойников вавилоняне обычно хоронили рядом со своим жилищем: их клали в глиняные гробы и зарывали во дворе или прямо под глинобитным полом дома. Более состоятельные люди строили склепы, в которых хоронили всех умерших членов семьи. Никаких памятников на могилах не ставили. Дом ветшал, разрушался, на его месте возводили новый. Но из поколения в поколение мертвые оставались с живыми, и на живых ложилась забота о них. Они справляли поминки и лили воду на могилы, чтобы умершие предки могли утолить голод и жажду в преисподней. Иначе, по поверьям вавилонян, душа умершего (etemmu) могла покинуть преисподнюю и принести много бед живым. Поэтому вавилоняне так дорожили местом, где стоял их дом.
Но заботы о престарелых родителях и их душах после смерти целиком зависели от наследства, которое они оставляли детям. Если наследства не было, то дети освобождались от каких бы то ни было обязанностей по отношению к родителям.
Иддин — Мардук, о котором не раз говорилось выше, не получил никакого наследства от своего отца Икиши, сына Кудурру, потомка Нур — Сина. Тем не менее он неплохо относился к отцу. Став богатым человеком, он неоднократно помогал ему материально и платил его долги. Никто не мог упрекнуть Иддин — Мардука в черствости, хотя он не нес никаких обязанностей по отношению к отцу. Состарившись, Икиша, его отец, отпустил на волю своего единственного раба Риманни — Бэла, дав ему по этому случаю новое имя Римут. На вольноотпущенника была возложена обязанность давать своему бывшему господину до конца его дней «пищу, мазь и одежду», т. е. содержать господина. Но, получив свободу, Римут, он же Риманни — Бэл, исчез, и старый Икиша остался без средств к существованию. Однако ему и в голову не пришло обратиться за помощью к богачу — сыну, а тому тоже не пришло в голову взять престарелого отца к себе. Икишу выручила невестка Ина — Эсагили — рамат, жена Иддин — Мардука. Она, а не ее муж, добровольно взялась кормить и одевать нищего свекра. Через некоторое время неверного вольноотпущенника Римута поймали. За нарушение своих обязанностей по отношению к бывшему господину он снова был обращен в рабство под своим прежним именем Риманни — Бэл. Икиша разбил документ об отпуске его на волю и 24 мая 543 г. подарил этого раба невестке и ее дочери Нупте, своей внучке, в благодарность за их заботу. Ни единого слова упрека не последовало при этом в адрес Иддин — Мардука, ибо тот ничем не нарушил этики того общества, в котором жили он и его отец. Так выглядел сыновний долг по — вавилонски.
В случае бездетности вавилоняне прибегали к усыновлению. Приемные дети во всех отношениях были равны родным. В некоторых случаях они принимали отчество и фамилию приемного отца. Так, Набу — аххе — иддин, сын Шулы, потомка Эгиби, вырастил и усыновил Кальбу, сына некоего Шум — укина. Усыновление официально оформили 17 ноября 546 г., когда Кальба был уже взрослым и именовался сыном Набу — аххе — иддина, потомка Эгиби. В других случаях приемные дети сохраняли отчество и фамилию настоящих родителей и не освобождались от своего долга перед ними, но в то же время становились наследниками приемных отца и матери и брали на себя все связанные с получением наследства обязанности по отношению к ним. На практике эти отношения строились на чисто деловой основе.
Гимиллу, сын Мардук — зер — ибни, потомка Кузнеца, усыновил своего племянника Иддин — Набу, сына Набу — бани — зери, потомка Кузнеца, который сохранил свое отчество, и завещал ему все свое имущество, заключавшееся в векселях, домах и храмовых пребендах. Около 525 г. Гимиллу умер, и Иддин — Набу некоторое время содержал его вдову Таппашру, но уже 9 ноября 525 г. откупился от этой обязанности деньгами. При этом он не постеснялся выставить вдову из дома покойного Гимиллу, разрешив ей взять только ложе, стол, стул, медные жаровню и чашу, принадлежавшие ее мужу. И опять — таки, с вавилонской точки зрения, поступок Иддин — Набу не был аморальным, и Таппашру не имела к нему никаких претензий.
Для понимания права, психологии и этики вавилонского общества большой интерес представляет следующая история, которую можно назвать новостью о бездетных супругах, хотя она изложена в деловых документах из архива семьи Эгиби, а не в литературном произведении.
В городе Хурсаг — каламме жили Арди — Гула и его жена Дамка, люди небогатые, но достойные. Поженившись в 577 г. и прожив в любви и согласии 33 года, они были глубоко несчастны, так как не имели детей. Свободного ребенка они не могли усыновить, потому что не располагали достаточным имуществом, для того чтобы дать ему приличное наследство. К тому же в конце жизни супруги увязли в долгах. В 547 г. они заняли у некоего Набу — шум — укина 2 1/3 мины (1,178 кг) серебра под поручительство некоего Бэл — риманни и под залог всех своих рабов — рабыни Ана — Ташметум — аткаль, ее сына Забаба — иддина и ее дочерей Амти — Нинлиль (Амтии) и Нанаана — битишу. В 544 г. Арди — Гула умер, и уже немолодая Дамка окончательно лишилась надежды иметь детей. Кто же будет заботиться о ее покойном муже и о ней самой после ее смерти? Дамка нашла выход. 23 сентября 544 г. она усыновила своих рабов — красавицу Амтию и ее брата Забаба — иддина. Вскоре после этого, успокоенная, Дамка последовала за мужем в мрачный подземный мир.
Но кредитор Набу — шум — укин, которому покойные супруги остались должны 3 мины 50 сиклей (около 2 кг) серебра, интересовался судьбой своих денег, а не тем, каково будет его должникам на том свете. Через суд он взыскал их долг с поручителя Бэл — риманни, вручив ему взамен их векселя. Бэл — риманни, убедившись в том, что имущество покойных не покроет его потерь, попытался найти их наследников. 10 января 543 г. он вызвал в суд племянника Арди — Гулы и сестру Дамки, но те отказались вступить в наследство и взять на себя долги умерших. Суд согласился с ними и предложил Бэл — риманни удовлетвориться имуществом покойных, которое они отдали в залог, т. е. их рабами. Но тут обнаружилось, что двое из рабов — Амтия и Забаба — иддин — благодаря усыновлению стали свободными. Столкнулись интересы кредитора и новых вавилонских граждан, вольноотпущенников. Суд принял сторону кредитора: 13 февраля 543 г. акт усыновления аннулировали, Амтия и Забаба — иддин были вновь ввергнуты в рабство и отданы Бэл — риманни.
Среди судей, принявших это жестокое, но юридически безукоризненное решение (Дамка не могла распоряжаться судьбой заложенных рабов без ведома кредитора), находился Набу — аххе — иддин, глава дома Эгиби. В таком решении он был заинтересован лично. На закате жизни этот богатый делец воспылал страстью к юным рабыням. Он сделался завсегдатаем аукционов и не жалел денег на приобретение приглянувшихся ему невольниц. Амтия не ускользнула от его внимания, и он приказал своему старшему сыну Итти — Мардук — балату купить ее и ее родных у Бэл — риманни, который, конечно, не упустил случая вернуть свои убытки с лихвой. 31 января 543 г., т. е. за две недели до окончательного решения суда о судьбе рабов, агент семьи Эгиби купил Амтию у Бэл — риманни за 1 мину 10 сиклей (589 г) серебра, за двойную против обычной цену, а 16 февраля 543 г. Итти — Мардук — балату полностью рассчитался за рабов с Бэл — риманни.
