Ева Кюри - Мария Кюри
Мари - Броне, 20 августа 1903 года:
Я так пришиблена этим несчастным случаем, что у меня нет мужества писать кому-либо о нем. Я так привыкла к мысли иметь этого ребенка, что не могу утешиться. Прошу тебя, напиши, приходится ли мне, по твоему мнению, винить в этом общую усталость, так как, должна сознаться, я не щадила своих сил. Я надеялась на крепость своего организма, а теперь горько сожалею об этом, заплатив так дорого за самонадеянность. Ребенок - девочка, в хорошем состоянии, была еще живой. А как я ее хотела!
Несколько позже, уже из Польши, приходит дурная весть: второй ребенок Брони, мальчик, умер в несколько дней от менингита.
Я совершенно подавлена несчастьем, какое обрушилось на Длусских, пишет Мари своему брату. - Этот ребенок был воплощенное здоровье. Если возможно потерять такого ребенка, несмотря на хороший уход, мыслимо ли надеяться сохранить других детей и воспитать их? Я не могу без дрожи ужаса смотреть на свою дочку. Горе Брони разрывает мое сердце.
Эти печальные события омрачают существование Мари, а в то же время ее изводит другое тяжелое, мучительное обстоятельство: болеет Пьер. И раньше у него случались приступы болей, которые, вследствие неясных симптомов, врачи называли ревматическими, теперь они усилились и жестоко угнетают Пьера. Мучительно страдая, он стонет целые ночи напролет, а перепуганная жена ухаживает за ним.
Однако ж Мари должна вести занятия в Севре, а Пьеру надо опрашивать своих многочисленных учеников и проводить с ними практические работы. Не имея желанной лаборатории, необходимо продолжать кропотливые опыты.
Только один раз вырывается у него жалоба. Он тихо произносит:
- А все-таки тяжелую жизнь избрали мы с тобой.
Мари пытается возразить ему, но ей не удается скрыть свою тоску. Если так приуныл даже Пьер, разве это не значит, что уходят его силы? Уж не болен ли он какой-нибудь страшной, неизлечимой болезнью? А сможет ли она сама преодолеть ужасную усталость? Уже несколько месяцев, как мысли о смерти все больше овладевают ею.
- Пьер!
Пораженный тоном отчаяния в голосе Мари, он резко оборачивается.
- В чем дело? Что с тобой, дорогая?
- Пьер... если кого-нибудь из нас не станет... другой не должен пережить его. Жить один без другого мы не можем. Правда?
Пьер отрицательно покачивает головой. Эти слова, сказанные женщиной, притом влюбленной, забывшей о своем предназначении, полностью противоречат его убеждению, что ученый не имеет права покидать Науку - смысл его жизни.
С минуту он вглядывается в удрученное, осунувшееся лицо Мари. Потом твердо произносит:
- Ты ошибаешься. Что бы ни случилось, хотя бы душа расставалась с телом, все равно надо работать.
ДОКТОРСКАЯ ДИССЕРТАЦИЯ И ПЯТИМИНУТНЫЙ РАЗГОВОР
Не все ли равно для науки, бедны ли, богаты ли, счастливы или несчастливы, здоровы или больны ее служители? Она знает, что они созданы искать и открывать и что до полного истощения своих сил они будут искать и находить. Ученый не в состоянии бороться со своим призванием. Даже в дни упадка физических и духовных сил ноги сами ведут его, как рок, в лабораторию.
Поэтому не станем удивляться результатам работы Пьера и Мари за годы трудной жизни. Молодая наука о радиоактивности растет и расцветает, истощая мало-помалу чету физиков, давших ей жизнь.
С 1899 по 1904 год супруги Кюри, то вместе, то раздельно, то в сотрудничестве с кем-нибудь из научных собратьев, публикуют тридцать два научных сообщения. Заголовки у них непривлекательные, текст испещрен диаграммами и формулами, пугающими неспециалиста. Однако каждое из этих сообщений знаменует собой победу. Читая сухое перечисление наиболее важных работ, опубликованных в различных журналах, согласимся с тем, что все они плод любознательности, настойчивости и дарования.
О химическом действии лучей радия (Мари Кюри и Пьер Кюри, 1899 год).
Об атомном весе бария, содержащего радий (Мари Кюри, 1900 год).
Новые радиоактивные вещества и их лучеиспускание (Мари Кюри и Пьер Кюри, 1900 год).
Об индуцированной радиоактивности, вызываемой солями радия (Пьер Кюри и Андре Дебьерн, 1901 год).
Физиологическое действие лучей радия (Пьер Кюри и Анри Беккерель, 1901 год).
О радиоактивных телах (Мари Кюри и Пьер Кюри, 1901 год).
Об атомном весе радия (Мари Кюри, 1902 год).
Об абсолютном измерении времени (Пьер Кюри, 1902 год).
Об индуцированной радиоактивности и эманации радия (Пьер Кюри, 1903 год).
О теплоте, самопроизвольно выделяемой солями радия (Пьер Кюри и А. Лаборд, 1903 год).
Исследование радиоактивных веществ (Мари Кюри, 1903 год).
О радиоактивности газов, выделяемых минеральными водами (Пьер Кюри и А. Лаборд, 1904 год).
Физиологическое действие эманации радия (Пьер Кюри, М. Бушар и В. Бальтазар, 1904 год).
Известие об открытии радиоактивности французскими учеными быстро распространяется за границей. С 1900 года из Англии, Германии, Австрии, Дании поступают на улицу Ломон запросы, подписанные крупными учеными. Супруги Кюри обмениваются письмами с сэром Вильямом Круксом, с венскими профессорами Зюссом и Больцманом, с датским исследователем Паульсеном. "Родители" радия щедро дают своим коллегами всяческие разъяснения и практические советы. В нескольких странах ученые кидаются отыскивать новые радиоактивные элементы, надеясь на новые открытия. Охота за ними дает хорошую добычу: мезоторий, радиоторий, ионий, протактиний, радиосвинец...
В 1903 году два английских ученых, Рамзай и Содди, доказывают, что радий непрерывно выделяет небольшое количество газа - гелия. Это первый пример ядерного превращения. Немного позже, и опять в Англии, Резерфорд и Содди, исходя из гипотезы, высказанной Мари в 1900 году, публикуют замечательную "Теорию радиоактивных превращений". Они утверждают, что радиоактивные элементы, даже когда они кажутся неизменными, находятся в состоянии самопроизвольного распада: чем быстрее процесс их превращения, тем больше их активность.
Это настоящая теория превращения простых тел, но не такого, какое мыслили алхимики, - напишет по этому поводу Пьер Кюри. - Неорганическая материя будет веками непреложно эволюционировать по незыблемым законам.
Чудесный радий! Его соединение с хлором в чистом состоянии представляет собой белый, тусклый порошок, который легко принять за обычную поваренную соль. Но чем лучше познаешь его свойства, тем поразительнее они кажутся. Излучение его, благодаря которому и обнаружила чета Кюри существование самого радия, по своей интенсивности превосходит все их предположения: оно в два миллиона раз сильнее, чем излучение урана. Наука анализировала радий, разложила его излучение на три вида, установила, что эти лучи способны проходить, правда видоизменяясь, сквозь самые светонепроницаемые материалы. Лишь толстый свинцовый экран может остановить поток этих невидимых лучей.
У радия есть своя тень, свой фантом: он самопроизвольно вырабатывает особое газообразное вещество - эманацию радия, тоже активное; и если даже заключить его в стеклянную трубку, то оно непрестанно разлагается со строгой закономерностью. Его присутствие обнаруживается в многочисленных источниках минеральных вод.
Другой вызов радия теориям, как будто составляющим незыблемую основу физики: он самопроизвольно выделяет тепло. Количество тепла, выделяемого частицей радия в час, способно растопить равный по весу кусочек льда. Если вы изолируете радий от охлаждения извне, он нагревается и его температура может подняться до десяти и больше градусов выше температуры окружающей среды. Да и на что он только не способен? Он действует на фотографическую пластинку сквозь черную бумагу; он превращает воздух в проводник электричества и таким образом разряжает на расстоянии электроскоп; стеклянную посуду, имеющую честь содержать его, он окрашивает в розовато-сиреневый и лиловый цвета; если его обернуть бумагой или ватой, он разрушает их и мало-помалу превращает в прах.
Что радий светоносен, мы уже знаем.
Эту люминесценцию нельзя видеть при дневном свете, - запишет Мари, - но легко наблюдать в полумраке. Излучаемый небольшим количеством радия свет может иметь силу, достаточную, чтобы читать в темноте.
Радий пользуется своим чудесным свойством не только эгоистически, для самого себя. Он заставляет фосфоресцировать многие тела, которые сами по себе не способны излучать свет. Так, например, обстоит дело с алмазами.
Если алмазу, путем воздействия на него радием, придать фосфоресцирующее свойство, то этим можно отличить алмаз от его подделки - страза, который будет светиться очень слабо.
Наконец, излучение радия - "прилипчиво". Прилипчиво, как стойкий запах, как болезнь. Нельзя оставить какой-нибудь предмет, растение, животное или человека рядом с пробиркой, заключающей радий, чтобы на них тотчас же и заметно не повлияла его активность. Эта "прилипчивость", вносящая погрешности в результаты опытов большой точности, являлась повседневным врагом Пьера и Мари Кюри.
