Ди Браун - Схороните мое сердце у Вундед-Ни
Много групп объединилось под общим предводительством Римского Носа, и вожди стали подумывать о том, как остановить движение на дороге вдоль реки Смоки-Хилл. Пока шайены были на севере, только что открытая почтовая линия прошла через центральную часть их лучших пастбищ. Цепочка почтовых станций внезапно возникла на всем протяжении реки Смоки-Хилл, и индейцы согласились, что станции нужно разрушить, если они хотят остановить движение дилижансов и обозов.
Как раз в это время разошлись жизненные пути Джорджа и Чарли Бентов. Джордж решил идти за Черным Котлом, а Чарли был пылким последователем Римского Носа. В октябре во время встречи со своим белым отцом в форте Зара Чарли, разъярившись, обвинил брата и отца в том, что те предали шайенов. После того как он пригрозил убить их обоих, его силой разоружили. (Чарли вновь примкнул к Собакам и возглавил несколько набегов на почтовые станции; в 1868 г. он был ранен, затем заразился малярией и умер на одной из стоянок шайенов.)
Поздней осенью 1866 г. Римский Нос с группой воинов посетил форт Уоллес и известил агента трансконтинентальной почтовой компании о том, что, если тот не прекратит движения дилижансов через их земли в течение пятнадцати дней, индейцы начнут нападать на них. Ранние снежные бури, однако, приостановили движение еще до того, как Римский Нос смог начать свои атаки; Собаки удовлетворились несколькими набегами на загоны скота при станциях. Готовясь к долгой зиме, Собаки решили устроить постоянный лагерь в Биг-Тимберс на реке Репабликан и там ожидать весны 1867 г.
Для того чтобы заработать немного денег этой зимой, Джордж Бент провел несколько недель с индейцами кайова, скупая у них одежду из шкур бизонов. Вернувшись в селение Черного Котла весной, он обнаружил, что все в лагере возбуждены слухами о большом соединении "синих мундиров", направляющемся на запад через степи Канзаса к форту Ларнед. Черный Котел созвал совет и сказал своему народу, что появление солдат не может сулить ничего, кроме бедствий; затем он приказал им укладываться и отправляться на юг, к реке Канейдиан. Вот почему вестники, посланные агентом Уинкупом, не могли найти Черного Котла до той поры, пока бедствия, безошибочно предсказанные вождем, уже не начались.
Гонцы Уинкупа разыскали большинство предводителей Собак, и четырнадцать из них согласились явиться в форт Ларнед и выслушать то, что генерал Хэнкок сочтет нужным им сказать. Высокий Бизон, Белый Конь, Седая Борода и Бычий Медведь принесли с собой на Пони-Крик около пятисот вигвамов, разбив большой лагерь в 35 милях от форта Ларнед, и затем после некоторого промедления из-за снежной бури поскакали в форт. На нескольких индейцах были длинные синие армейские мундиры, захваченные ими на севере, и они могли заметить, что генералу Хэнкоку это не по душе. На нем был такой же мундир с золотым шитьем на плечах и с блестящими медалями. Он принял их высокомерно и помпезно, продемонстрировав им мощь своего войска, которое насчитывало 1400 солдат, включая новый седьмой кавалерийский полк под командой Крепкого Зада Кастера. После того как генерал Хэнкок приказал своим артиллеристам выстрелить в их честь из нескольких пушек, индейцы решили называть его Громовым Старцем.
Хотя их друг Высокий Вождь Уинкуп присутствовал в форте, индейцы с самого начала отнеслись подозрительно к Громовому Старцу. Вместо того чтобы дождаться следующего дня и тогда уж начать разговор, он вызвал их на ночной совет. Индейцы сочли ночной совет дурным знаком.
"Я не вижу здесь многих вождей, - жаловался Хэнкок. - В чем дело? Мне многое нужно сказать индейцам, но я хочу говорить сразу со всеми... Завтра я приеду к вам в лагерь". Шайенам не понравились эти слова. В их лагере были женщины и дети, многие из них пережили ужасы при Санд-Крик три года назад. Не поведет ли вновь на них Громовой Старец 1400 солдат с их грохочущими пушками? Вожди сидели молча, и отсвет от костров играл на их угрюмых лицах. Они ждали, когда Хэнкок продолжит свою речь. "Я слышал, что очень многие индейцы хотят сражаться. Отлично, мы - здесь, и мы готовы к войне. Если вы за мир - вы знаете его условия. Если вы за войну - имейте в виду ее последствия". Он рассказал им о железной дороге. Индейцы слышали толки о ней, о железной колее, проходившей мимо форта Райли в направлении долины реки Смоки-Хилл.
"Белый человек идет сюда так быстро, что ничто не в состоянии остановить его, - похвалялся Хэнкок. - Он идет с востока, он идет с запада, подобно тому как огонь бежит по прерии при сильном ветре. Ничто не остановит его. Ибо белые - многочисленный народ, и он расширяет свои владения. Белым необходимо пространство, и с этим ничего не поделаешь. Те, кто находится на западном море, хотят поддерживать связь с теми, кто живет у восточного моря, потому они и строят дороги, тракты, железные дороги и телеграфные линии... Вы не должны позволять вашим юношам останавливать белых; вы должны держать ваших людей подальше от дорог... Мне больше нечего сказать. Я дождусь окончания вашего совета и посмотрю, хотите вы мира или войны".
Хэнкок сидел с выражением ожидания на лице, пока переводчик Договаривал его последние слова, но шайены продолжали молчать, глядя сквозь огонь костра на генерала и его офицеров. Наконец Высокий Бизон раскурил трубку, выдохнул дым и пустил трубку по кругу. Он поднялся, высвободил из-под черно-красного одеяла свою правую руку и протянул ее Громовому Старцу.
"Ты посылал за нами, - сказал Высокий Бизон, - и мы пришли... Мы никогда не делали белому человеку ничего дурного и теперь не хотим делать. Наш агент полковник Уинкуп сказал, чтобы мы встретились здесь с тобой. Если ты захочешь идти к Смоки-Хилл, ты можешь идти, можешь идти любой дорогой. Но когда мы выйдем на эту дорогу, твои юноши не должны стрелять в нас. Мы хотим быть друзьями с белым человеком... Ты сказал, что собираешься завтра в наше селение. Если ты придешь туда, мне нечего будет завтра добавить к сказанному сегодня. Я сказал все, что хотел сказать".
Громовой Старец поднялся, вновь приняв высокомерный вид. "Почему здесь нет Римского Носа?" - спросил он. Вожди пытались объяснить ему, что, хотя Римский Нос и могучий воин, он не является вождем, а лишь вожди были приглашены на совет.
"Если Римский Нос не придет ко мне, я пойду к нему, - заявил Хэнкок. Завтра я приведу свои войска в ваше селение".
Как только встреча закончилась, Высокий Бизон пошел к Уинкупу и просил его убедить Громового Старца не приводить своих солдат в лагерь шайенов. Высокий Бизон боялся, что если "синие мундиры" подойдут близко к лагерю, могут возникнуть неприятности между ними и вспыльчивыми юношами из числа Собак.
Уинкуп согласился. "До того, как генерал вышел из форта, - рассказывал впоследствии Уинкуп, - я высказал ему свои опасения относительно возможных последствий его немедленного выступления с войсками в индейское селение; но тем не менее он стоял на своем". В составе колонны Хэнкока были кавалерия, пехота и артиллерия, колонна "имела столь угрожающий и воинственный вид, словно шла навстречу врагу на поле битвы".
До начала этого марша к Пони-Форк некоторые вожди отправились вперед, чтобы предупредить шайенов о том, что идут солдаты. Другие поскакали вместе с Уинкупом, который впоследствии говорил, что они всячески выражали "свой страх относительно последствий этой экспедиции, не столько страшась за свою жизнь и свободу, сколько боясь паники, которая, как они ожидали, могла возникнуть среди женщин и детей при появлении войск".
Тем временем в лагере шайенов узнали о приближении колонны солдат. Вестники сообщили, что Громовой Старец рассердился на то, что Римский Нос не пришел повидаться с ним в форт Ларнед. Римский Нос был польщен, однако ни он, ни Убийца Пауни (чьи индейцы сиу стояли лагерем поблизости) не намерены были позволить Громовому Старцу подвести своих солдат к незащищенным селениям. Собрав около трехсот воинов, Римский Нос и Убийца Пауни выслали их вперед для наблюдения за приближающейся колонной. Повсюду вокруг своих селений они подожгли траву в прерии, чтобы солдаты не нашли поблизости удобной стоянки.
Днем Убийца Пауни выехал навстречу колонне, чтобы переговорить с Хэнкоком. Он сказал генералу, что, если солдаты не подойдут слишком близко к селениям, он и Римский Нос встретятся с ним на совете утром следующего дня. Перед заходом солнца солдаты остановились, чтобы разбить лагерь; они находились еще в нескольких милях от вигвамов, на Пони-Форк. Это было в тринадцатый день апреля, Месяца Появления Красной Травы.
Этой ночью Убийца Пауни и несколько вождей шайенов покинули солдатский лагерь и отправились в свои селения, чтобы держать совет и решить, что им теперь делать. Однако на совете мнения вождей настолько разошлись, что ничего не было предпринято. Римский Нос хотел свернуть палатки и двинуться на север, рассеявшись таким образом, чтобы солдаты не могли их схватить, однако вожди, видевшие мощь солдат Хэнкока, не хотели провоцировать их на беспощадное преследование.
