Жан Флори - Алиенора Аквитанская. Непокорная королева
«Действительно, в первых же строках своего письма он просил отца более снисходительно относиться к матери, которую тот вот уже десять лет держал, если можно так выразиться, пленницей в Солсбери»[299].
Похоже, что его призыв не был услышан[300]. Ни один из хронистов того времени не упоминает о реакции Алиеноры на известие о смерти ее старшего сына. Впоследствии архидьякон Уэльса Фома Эгнелл расскажет о вещем сне, который приснился королеве незадолго до смерти сына. Она увидела молодого Генриха лежащим со скрещенными руками, его лицо было спокойно, а голову венчали две короны, одна из которых сияла, подобно всем земным коронам, а другая изливала неземной свет. Это видение убедило Алиенору в смерти ее сына (слухи о которой дошли до нее чуть позже, замечает автор), придав ей надежду и даже уверенность в том, что он попал в рай:
«Что, действительно, может означать сия корона, если не вечное блаженство, у которого нет ни начала, ни конца? Что означает нестерпимое сияние, если не славу и блаженство Всевышнего? Эта верховная корона затмевает все, что мог видеть человек на земле. Истинно, «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (Первое послание к коринфянам, II, 9)»[301].
После смерти молодого короля восстание пошло на убыль. 24 июня сдался Эмар Лиможский, стены его цитадели были снесены. 6 июля Ричард завладел замком Бертрана де Борна в Отфоре, который до сего времени считался неприступным. Мятежники сдавались один за другим. У Жоффруа, принимавшего участие в восстании на стороне Генриха Младшего, отобрали все его крепости в Бретани.
Вопрос о наследовании еще не был улажен, но отныне наследником стал Ричард. Однако он не желал играть роль своего старшего брата — роль наследного короля, лишенного реальной власти. Ему не хотелось покидать «свою» Аквитанию, которую он надеялся оставить себе как наследство от матери. Но именно этого желал его отец, который, возможно, был разочарован способностями Ричарда — на его взгляд, недостаточными, — проявленными им в управлении Аквитанией, а потому искал способа лишить сына этой провинции в пользу Иоанна, единственного сына, еще ни разу не восстававшего против него. 29 сентября 1183 г. в Сен-Мишеле старый король призвал к себе двух сыновей — и перераспределил их роли. Место умершего брата предлагалось занять Ричарду, который должен был принять оммаж от своих братьев. Взамен он оставлял Аквитанию Иоанну, которому Генрих II до сего времени намеревался передать Ирландию, — план, к которому король впоследствии вернется[302]. Поразмыслив, Ричард отказался и уехал в Пуату, уведомив отца о том, что он никому не позволит завладеть его наследством. Взбешенный Генрих опрометчиво заявил: «Аквитания будет принадлежать тому, кто сумеет ее добыть». Иоанн тут же вступил в союз с Жоффруа против Ричарда: два брата набрали наемников и принялись опустошать Пуату. Ричард тоже прибег к услугам наемников и завербовал себе на службу предводителя рутьеров, который впоследствии станет его правой рукой и одним из известнейших воинов своего времени, Меркадье.
Но семейная распря могла быстро угаснуть. У Генриха были другие заботы: Филипп Август предъявил права на вдовью часть своей сестры Маргариты, вдовы покойного короля Генриха Младшего. Если верить Рожеру Ховденскому, именно поэтому (а вовсе не для того, чтобы выполнить предсмертную просьбу своего сына) король Генрих впервые за все это время вызвал к себе Алиенору, частично вернув ей свободу и ее роль в обществе:
«Тогда господин король внял совету своих близких и отправил в Англию послов, дабы приказать освободить Алиенору, его супругу, кою удерживал он долгие годы в заключении и коей велел он отправиться в ее вдовью часть. Таким образом желал он уклониться от просьбы короля Франции, касавшейся вдовьей части его сестры. Господин король Англии утверждал, что он отдал во вдовью часть королеве Алиеноре те самые владения, которые востребовал король Франции, дабы отдать их своей сестре»[303].
Освобождение Алиеноры — акт сугубо политический: он послужил дипломатическим прикрытием или алиби королю Англии. Это стало очевидным в 1184 г., когда сыновья Генриха возобновили военные действия из-за Аквитании. Жоффруа и Иоанн, объединив силы, напали на Ричарда в Пуату; тот в отместку разорил бретонские земли. Отец, понимая, насколько опасен такой серьезный разрыв, попытался помирить их. Он рассчитывал на влияние Алиеноры, которую велит освободить по своему прибытию в Англию в начале лета: так королева смогла вновь увидеться со своей дочерью Матильдой и ее супругом Генрихом Львом, герцогом Саксонским. Изгнанные императором Фридрихом Барбароссой двумя годами ранее, они нашли приют в Нормандии. В то время как Генрих Лев отправился в паломничество в Сантьяго-де-Компостела, его супруга коротала дни в Аржантане, где за ней ухаживал рыцарь-трубадур Бертран де Борн. Следуя куртуазной моде, он сложил в ее честь две кансоны, в довольно дерзкой манере восславив свою любовь к юной герцогине, которую он называл «прекрасной Еленой». Только она, утверждал поэт, своей блистательной красотой, нежным ликом и мягким взором может спасти от леденящей скуки двор Аржантана, который без нее был бы лишь логовом баронов[304]. Вернувшись из путешествия, герцог Саксонский изгнал Бертрана и увез супругу в Англию, о чем мы знаем благодаря одному из редких упоминаний хронистов о действиях Алиеноры в этот период:
«По прибытии короля Алиеноре, которую он ранее удерживал в заключении, было позволено ее покинуть; ее сопроводили в Винчестер, дабы там она могла встретиться со своей дочерью, герцогиней Саксонской, которая, ожидая ребенка, приехала в Англию и там же, чуть позже, явила миру сына»[305].
Казначейские списки также подтверждают сведения об освобождении Алиеноры и о частичном, временном возвращении ей королевской милости: Генрих подарил супруге алое платье и золоченое седло. Очевидно, король искал способа помириться с женой, чтобы покончить с «аквитанским вопросом», вновь ставшим яблоком раздора между его сыновьями. Осенью 1184 г. он вызвал их в Англию и перед Рождеством помирил. Скорее всего, в этом примирении приняла участие и Алиенора, поскольку она присутствовала при дворе, собранном в Вестминстере: после назначения Балдуина архиепископом Кентерберийским Генрих созвал общий совет, на котором было достигнуто мирное соглашение — с соблюдением всевозможных юридических предосторожностей, нашедших свое выражение как на бумаге, так и в ритуалах:
«Затем господин король велел заключить в письменной форме крепкий мир, окончательное согласие между своими сыновьями Ричардом, Жоффруа и Иоанном, после чего повелел подтвердить его клятвой, что было сделано в присутствии их матери Алиеноры, Генриха, герцога Саксонского, и многих других свидетелей»[306].
Гервазий Кентерберийский, вероятно, имеет в виду то же событие, когда замечает, что в 1185 г. (в XII в. год начинался в Рождество) «по просьбе архиепископа Балдуина Кентерберийского королеву Алиенору ненадолго выпустили из заключения, в котором ее удерживали почти двенадцать лет»[307].
Иллюзорный мир. Почти сразу после Рождества, когда Иоанн находился в Нормандии, Ричард добился от отца разрешения вернуться в Аквитанию: там он снова пошел войной на своего брата и соседа Жоффруа. Генрих был в ярости: 16 апреля он прибыл в Нормандию и вновь набрал там армию. Затем, после Пасхи, он вызвал к себе Алиенору и восстановил ее в правах герцогини Аквитанской. Этот шаг (вот уж воистину политическая уловка) позволил ему потребовать от Ричарда, чтобы тот вернул Аквитанию ее законной госпоже, своей матери — словно Ричард намеревался лишить ее земель и власти:
«Король Англии прибыл в Нормандию и собрал там большое войско. Он приказал своему сыну Ричарду, графу Пуатье, который укреплял Пуату против него и напал на своего брата Жоффруа, графа Бретонского, вернуть матери Алиеноре весь Пуату, свободный и умиротворенный. Иначе же он отправится туда сам и изгонит его силой оружия. Когда Ричард узнал об этом приказе короля, то прекратил военные действия и вернул своей матери Пуату; затем он вернулся к отцу и остался подле него, как подобает послушному сыну»[308].
Так выглядит последняя версия Рожера Ховденского, изложенная в его хронике. В предшествующей версии «Деяний короля Генриха» он рассказывает о тех же событиях несколько иначе, обращая гораздо больше внимания на роль Алиеноры в описываемых событиях — роль марионетки, которой манипулировал ее супруг:
