Игорь Кузнецов - Засекреченные трагедии советской истории
Не исключено, что численность, как действующих отрядов, так и партизанского резерва, командиры и комиссары иной раз сознательно завышали, чтобы выбить из Москвы побольше винтовок и патронов.
Продовольствием партизаны снабжались главным образом за счет пожертвований местного населения, нередко действительно добровольных. Крестьяне, чьи сыновья и мужья ушли в партизаны, охотно помогали всем, чем могли, но только «своим», порой отказываясь отдавать продукты «чужим» отрядам.
Сохранился замечательный документ — обращение, которое староста белорусской деревни Новоселки Тимофей Зим и 23 крестьянина направили 27 августа 1943 г. командованию партизанской бригады «Народный мститель»: «Просим командование указанной бригады о том, что отряд имени Котовского вырос среди населения деревни Новоселок, а поэтому желаем и впредь помогать отряду имени Котовского, но ни какому-либо другому. Просим наше желание удовлетворить. К сему подписуемся».
Партизанские отряды, как правило, предпочитали нападать на полицейских или бойцов коллаборационистских формирований, прекрасно понимая, что это гораздо более легкая добыча, чем немецкие гарнизоны, и тем паче — части регулярной немецкой армии. В Москве же были заинтересованы, чтобы партизаны в первую очередь боролись против немцев, вынуждая их снимать с фронта дополнительные соединения для проведения карательных операций.
В августе 1942 г. представитель Центрального штаба партизанского движения в районе Витебск — Полоцк — Орша Сикорский докладывал Пономаренко, что: «Наши командиры болеют одной плохой и нездоровой болезнью. Это боязнь, что при нападении на немецкие гарнизоны партизанские отряды будут нести больше потерь. В частности, это относится к командирам бригад Т. Т. Короткину и Фалалееву. Характерный случай произошел в бригаде т. Короткина. 22 июля при столкновении с немцами был убит один партизан… целый день, начиная от руководства и кончая партизанами, были разговоры о нем. Если и нападут, то уж после этого будут отдыхать месяц и разговаривать полтора (бригады Дьячкова, разгром станции Бычиха). Или другой вопрос. Наши товарищи поставили перед собой первую задачу — это борьбу с изменниками Родины, полицейскими, бургомистрами и другой нечистью. Я не хочу сказать, что с этими предателями не надо вести борьбы, это будет неправильно, но это не главная задача. Главная задача и первоочередная — это борьба с немецкими оккупантами, а у нас получается наоборот. А когда проанализируешь последние указания и распоряжения германских оккупационных властей, то ясно видно, что им это и надо, чтобы партизанские отряды вели борьбу не с их войсками, а с полицейскими отрядами. В то время, когда мы можем и должны будем повести по отношению к полицейским работу, — это ставка на разложение их. Изучая некоторые полицейские отряды… чувствуешь, что у них сейчас состояние неуверенности в победе германского оружия, но, боясь того, что партизаны их расстреляют, боятся переходить на их сторону. Имеют место несколько фактов, когда из отдельных полицейских отрядов добровольно несколько полицейских перешло на сторону партизан, то с других отрядов подсылают детей, старух узнать, что партизаны с ними сделали. 23 июля был случай в бригаде Т. Фалалеева, когда начальник полицейского Езерищенского отряда Ананьев вместе с бургомистром волости Новиковым и еще тремя полицейскими на полуторке с двумя ручными пулеметами, автоматом и винтовками приехали в отряд и сдались».
Сикорский приказал командирам бригад и отрядов «взяться активней за борьбу с оккупантами и перестать отсиживаться в лесах». При этом он признавал, что без поставок боеприпасов из центра всерьез активизировать операции вряд ли удастся.
Миф 2. Сколько их было?
Сколько же всего людей участвовало в советском партизанском движении? После войны в трудах историков часто фигурировала цифра — более миллиона человек. Однако, знакомство с документами военного времени заставляет уменьшить ее, как минимум, вдвое.
Пономаренко и его штаб вели статистику, но поступавшие данные далеко не всегда были точными. Командиры партизанских бригад и соединений порой не имели сведений о численности отдельных отрядов, а иной раз, повторяем, сознательно завышали ее, надеясь получить больше оружия и боеприпасов.
Правда, очень скоро они поняли, что снабжение из центра ограничивается такими объективными факторами, как погода, наличие удобных и недосягаемых для огневых средств противника посадочных площадок, а также количеством транспортных самолетов. А потому нередко стали преуменьшать численность отрядов, чтобы соответственно занизить понесенные потери и более свободно рапортовать о достигнутых успехах.
В 1944 г. после освобождения республики Белорусский штаб партизанского движения составил итоговый отчет, согласно которому всего в рядах партизан здесь насчитывалось 373 942 человека. Из них в боевых соединениях (бригадах и отдельных партизанских отрядах) состояло 282 458 человек, а еще 79 984 человека использовались в качестве разведчиков, связных или были заняты на охране партизанских зон.
Кроме того, около 12 тысяч человек числилось в составе подпольных антифашистских комитетов, особенно в западных областях республики. Всего же подпольщиков в Белоруссии, как выяснилось после войны, было более 70 тысяч человек, из которых свыше 30 тысяч считались связными и агентурными разведчиками партизан.
К 1 апреля 1943 г. на всей занятой немцами территории насчитывалось 110 889 партизан, находившихся главным образом в Белоруссии, на Украине, в Крыму, а также в Смоленской и Орловской областях. В Эстонии в это время действовали три диверсионные группы из 46 человек, в Латвии — 13 групп общей численностью в 200 человек и в Литве — 29 групп, насчитывавших 199 человек.
Население прибалтийских государств в подавляющем большинстве не питало никакой симпатии к советскому строю и смотрело на германскую оккупацию как на меньшее зло. А в Молдавии из 2892 партизан этнических молдаван было лишь семеро, а основную массу составляли русские, украинцы и белорусы. Песня про «смуглянку-молдаванку, собирающую партизанский молдаванский отряд» — не более чем поэтическая фантазия. Молдаване явно предпочитали вернуться в состав Румынии после года советского господства.
Общее же число участников советского партизанского движения, если предположить, что на остальных землях действовало примерно столько же партизан, сколько на белорусской, можно оценить примерно в полмиллиона человек (только в боевых частях).
Коллаборационистов среди военнопленных и жителей оккупированных территорий, замечу, было гораздо больше, чем партизан и подпольщиков. Только в вермахте, в военных и полицейских формированиях СС и СД служило, по разным оценкам, от одного до полутора миллионов бывших советских граждан.
Кроме того, по нескольку сот тысяч человек состояло в местной вспомогательной полиции и крестьянских отрядах самообороны, с одной стороны, и служило старостами, бургомистрами и членами местных управ, а также врачами и учителями в открытых немцами школах и больницах, с другой стороны. Правда, можно ли считать коллаборационистами тех, кому приходилось работать в оккупационных учреждениях, чтобы элементарно не умереть с голоду.
Теперь о безвозвратных потерях. К 1 января 1944 г. они составили по отдельным республикам и областям (без Украины и Молдавии): Карело-Финская ССР — 752 убитых и 548 пропавших без вести, а всего 1300 (из этого числа лишь у 1086 были известны фамилии и адреса родных); Ленинградская область — 2954, 1372, 4326 (1439); Эстония — 19, 8, 27; Латвия — 56, 50, 106 (12); Литва — 101, 4, 115 (14); Калининская область — 742, 141, 883 (681); Белоруссия — 7814, 513, 8327 (389); Смоленская область — 2618, 1822, 4400 (2646); Орловская область — 3677, 3361, 7038 (1497); Краснодарский край — 1077, 335, 1412 (538); Крымская АССР — 1076, 526, 1602 (176); всего — 20 886, 8680, 29 566 (8487). Эти цифры наверняка неполны, но они достаточно хорошо иллюстрируют сравнительную интенсивность боевой деятельности партизан в различных регионах.
К этому надо добавить, что в последние семь месяцев партизанского движения советские партизаны понесли наибольшие жертвы, вызванные предпринятыми против них крупномасштабными карательными операциями с участием армейских соединений. Только в Белоруссии партизаны потеряли тогда 30 181 человека убитым, пропавшим без вести и пленным, то есть почти вчетверо больше, чем за предшествовавшие два с половиной года войны. Общие же безвозвратные потери советских партизан до конца войны можно оценить как минимум в 100 тысяч человек.
Миф 3. Искаженная статистика
Мы привыкли думать, что проводившаяся партизанами «рельсовая война» чуть ли не парализовала немецкий тыл. Согласно донесениям партизан, только в апреле — июне 1943 года, в самый ее разгар, они пустили под откос свыше 1400 вражеских эшелонов. Всего же за годы войны они вызвали крушение более 21 тысячи поездов. Но так ли уж надежны указанные данные? Ряд архивных документов позволяет в этом усомниться.
