Борис Ананьич - БАНКИРСКИЕ ДОМА В РОССИИ 1860—1914 гг.
общество для торговли и промышленности в Вене, банкирские дома «Братья Беринг» в Лондоне и «Гопе и К"» в Амстердаме. Проект учреждения Центрального банка русского поземельного кредита вызвал полемику в русском обществе и в Государственном совете, большинство членов которого высказалось против проекта. Противники учреждения банка обвиняли столичные банкирские дома в том, что они устроили заговор против земельных банков и искусственно создали неблагоприятную конъюнктуру для сбыта закладных листов на русских биржах, а проектируемый банк назвали чисто спекулятивным учреждением.il! Однако в апреле 1873 г. царь утвердил устав Центрального банка русского поземельного кредита. Его учредителями выступили кроме А. Френкеля и Л. Розенталя все названные ими банкирские дома и банки. Среди иностранных учредителей по каким-то причинам не оказалось только банкирских домов «Братья Беринг» и «Гопе и KV Зато операция свидетельствовала о большой активности и единстве действий банкирских домов Петербурга и юга России. В учреждении Центрального банка русского поземельного кредита приняли участие торговые и банкирские дома в Петербурге — «Винекен и К°> «И. Е. Гинцбург», «С. К. Гвейер и К'1», «Братья Елисеевы», «Клеменц и Ю», «И. Е. Кон-доянаки», «Э. М. Мейер и К°> «Ф. П. Родоконаки», «К. Фелейзен, Е. Е. Брандт и К"» (торговые дома в Петербурге и Архангельске), «Скараманга и K'J» (торговые дома в Петербурге и Таганроге), — торговые дома в Одессе — «Ефрусси и К"», «Братья Рафаловичи», «Т. П. Родоконаки».14
Еще И. И. Левин подметил исключительную роль в учредительской компании акционерных банков, выросших за 1850—1860-е гг. биржевых спекулянтов и банкирских домов. И. И. Левин подчеркивал, что они, как правило, выступали «с целым рядом лиц, почему-либо причастных к учреждаемому банку пли для него интересных своим титулом, званиями, связями, положением, капиталами. Графы, князья, чиновники, генералы, адмиралы, купцы, профессора — кто только ни фигурирует в этих списках. . .».ь
«Всюду в списках учредителей, — писал И. И. Левин, — попадаются петроградские банкирские дома — Э. М. Мейер и К", И. Е. Гинцбург, Винекен и К0, Леон Розенталь, В. Я. Оболонский и Ки, варшавские банкиры — Леопольд Кроненберг, Юлий Вертгейм и С. А. Френкель, рижские — Гейман и Циммерман, торговые дома бр. Елисеевых и Г. Гвайер в Петрограде, т. д. Вогау и Ки, Стукен и Шпис в Москве, одесские торговые дома Ефрусси и К°, Рафалович, Родоконаки, Маас, таганрогский — Скараманга и К", архангельский — Э. Брандт, отдельные лица: В. А. Кокорев, Н. Д. Бенардаки, Н. М. Полежаев, а с начала 70-х годов — семья Поляковых, организовавшая и .^контролировавшая», выражаясь совре-енным термином, целую систему кредитных учреждений».16 И. И. Левин считал, что процесс учредительства банков выглядел несколько иначе на окраинах (на Кавказе, в Польше) и в Центральной России (в Москве, Нижнем Новгороде, Костроме). Однако он отмечает, что «в списке первых акционеров Московского Купеческого банка», хотя и со «сравнительно небольшим размером участия», находились те же Гинцбург, Розенталь, Кокорев, Кроненберг, Су шов и другие
И. И. Левин подчеркивал также значение банкирских домов в учреждении местных банков в провинции и в подготовке провинциальной публики <:к восприятию банковского дела». Он указывал в качестве примера на участие в учреждении Виленского Частного коммерческого банка банкирских домов «Моес и К"» и «В. Ф. Захерт>. в Белостоке, местных банкирских домов в образовании Кишиневского, Каменец-Подольского и Одесского банков.18
Учредительство было не только важной.стороной финансовой деятельности банкирских домов, но, разумеется, и существенным источником их обогащения. В результате учредительной кампании банкирские дома в известных случаях подчинили и приспособили для своих интересов созданные при их участии банки, или отошли от их дальнейшего финансирования, или стали работать с вновь созданными банками, выступая партнерами в синдикатах или консорциумах по продаже и покупке ценных бумаг, а чаще субучастниками в размещении железнодорожных или .городских займов.
Операции с железнодорожными ценностями — также одна из важнейших сторон деятельности банкирских домов. Обогащение железнодорожных грюндеров — владельцев банкирских домов -— осуществлялось в значительной степени за счет казны. Например, С. С. Поляков получал на льготных условиях многомиллионные ссуды в Государственном банке на железнодорожное строительство. В период русско-турецкой войны 1877— 1878 гг. Военное министерство готово было платить бешеные деньги за срочное строительство железнодорожных путей для военных нужд. Полякову разрешалось приобретать за границей за казенный счет подвижной состав и паровозы, безпошлинно ввозить рельсы и другие необходимые для строительства материалы.
Железнодорожные грюндеры пользовались не только государственным, но и иностранным кредитом для железнодорожного строительства. Во второй половине 1860-х гг. немецкие банки Ф. В. Краузе и К0, Август Зиберт (позднее Среднегерманский кредитный банк), Братья Зульцбах, Хандельсгезельшафт в сотрудничестве с голландскими банкирскими домами «Липпман, Розенталь и К0», а также «Вертхайм и Гомпертц» разместили большую группу займов русских железнодорожных обществ, в том числе и принадлежавших Поляковым. Сохранившиеся контракты о выпуске облигаций железных дорог Елец—Грязи—Воронеж, Елец—Орел, Курск—Харьков и Харьков—Азов свидетельствуют о тесных связях Поляковых с этой группой немецких банков.14
Банкирские дома могли выступать в качестве посредников для организации за границей подписки на железнодорожные облигации того или иного общества. Так, например, А. А. Абаза и К. К. Унгерн-Штернберг как учредители Общества Харьково-Кременчугской железной дороги в 1868 г. для организации займа за границей воспользовались посредничеством одесских банкирских домов «Ефрусси и Kfl» и «Рафалович и К">- Они организовали заем через близкий к Берингам дом «Генри Шредер и К0» в Лондоне.1'"
В 1893 г. Московский Купеческий банк и банкирский дом Л. С. Полякова вступили в соглашение с Обществом Московско-Казанской железной дороги о выпуске 4-процентного займа на сумму в 10 млн. 365 тыс. р. По условиям соглашения Общество оставило за собой облигации на 3 млн. 674 тыс. кредит, р., а остальные уступило Московскому Купеческому банку и Л. С. Полякову но цене 90.5. Заем обеспечивался имуществом и доходами железной дороги и гарантировался правительством. Московский Купеческий банк и банкирский дом Л. С. Полякова выступали как равные партнеры в этой операции, взяв на себя каждый ответственность за 50 % дела. Хотя заем был выпущен в кредитных рублях, банки, очевидно, рассчитывали разместить взятые ими облигации не только в России, но и за границей, ибо в соглашении было отмечено, что номера облигаций, вышедших в тираж, но к оплате не предъявленных, будут публиковаться за счет Общества не только в русских газетах, но также в шести иностранных газетах по указанию Московского Купеческого банка и банкирского дома Л. С. Полякова.21
Весной 1871 г. Общество Рыбннско-Бологовской железной дороги, председателем правления которого был А. М. Варшавский, а в состав директоров наряду с Н. Е. Адамовичем и Д. И. Петрококино входил И. А. Вышнеградский, выпустило заем на 3 млн. метал, р. через немецкие банкирские дома «Братья Зульцбах» и «Август Зиберт» во Франкфурте-на-Майне. Заем был размещен также через берлинские банкирские дома «Мюллер и К0» и «Рихтер и К0». Посредником в размещении займа с русской стороны выступил Петербургский банкирский дом «Э. М. Мейер и К,1'», взявший на себя 16.3 % суммы займа.2" Известно, что часть взятой им суммы дом «Мейер и К°» продал мануфактур-советнику Варгунину.23 Примечательно то, что банкирский дом «Э. М. Мейер и К0» в данном случае выступал участником долгосрочной операции (ибо заем был выпущен сроком на 81 год) и был уполномочен банкирским домом «Братья Зульцбах и Ки» посредничать в его взаимоотношениях с железнодорожным Обществом. С этой же группой иностранных банков дом «Э. М. Мейер и К°» в 1872 г. принял участие в выпуске займа Балтийской железной дороги на сумму в 4 млн. 500 тыс. р. На этот раз банкирский дом «Э. М. Мейер и К0» взял на себя ответственность за размещение 39 % общей суммы займа. Как видим, доля его участия была очень значительной.
В 1869 г. потомственный почетный гражданин Александр Шепелер (представитель торгового дома «Шепелер и Шварц» в Риге) вместе с банкирским домом «Братья Зульцбах и К"» выступил учредителем Общества Московско-Смоленской железной дороги. Это свидетельствовало о том, что российские банкирские дома сотрудничали с немецкими банками и в учреждении железнодорожных обществ.25
В феврале 1868 г. правление Общества Шуйско-Ивановской железной дороги заключило через рижский банкирский дом «Шепелер и Шварц» предварительное соглашение о выпуске 5-процентных гарантированных правительством облигаций.ъ> В то же время правление дороги поручило банкирскому дому «Э. М. Мейер и К"» в Петербурге принимать высланные из Берлина римессы (переводные векселя) и «продавать их, соображаясь с положением биржи, за счет Общества, а вырученные суммы немедленно передавать в Государственный банк» на соответствующий счет."'
