Лоуренс Рис - Освенцим: Нацисты и «окончательное решение еврейского вопроса»
К лету 1942 года в Освенцим прибывали эшелоны с евреями уже из разных стран Европы: Словакии, Франции, Бельгии и Голландии. Политика высылки евреев с Запада в перевалочные гетто (такие как Лодзинское), где происходил отбор, перед тем, как «негодных к работе» убивали, действовавшая с конца 1941 года, была отменена. С тех пор как Освенцим усовершенствовал сортировку узников, весь процесс уничтожения был хорошо налажен. Разъедающее лагерное влияние теперь достигло даже территории Великобритании – курортного острова Гернси в составе Нормандских островов. Тем людям (а их все еще немало), кто частично определяет «британскость» по сопротивлению Соединенного Королевства Гитлеру, и кто уверен, что ни один человек в Англии, Шотландии или Уэльсе не сотрудничал бы с нацистами, окажись те на островах, данная история покажется совершенно возмутительной.
Британия была не в состоянии защитить Нормандские острова, маленький архипелаг неподалеку от северо-западного побережья Франции, с крупнейшими и главными островами – Гернси и Джерси. Находящиеся под юрисдикцией британской монархии, как коронные земли, но не входящие в состав Великобритании, острова были без борьбы оккупированы немцами в июне-июле 1940 года. Так же, как и во Франции, немцы предпочитали осуществлять оккупацию, насколько это было возможно, через существующие местные административные структуры: это была иная оккупация, нежели та, что практиковалась в Польше или в Советском Союзе. Тем не менее, нацисты в целом были так же нетерпимы к присутствию евреев на Нормандских островах, как и в Минске или Варшаве. В октябре 1941 года в газете Jersey Evening Post было опубликовано сообщение, призывающее евреев зарегистрироваться у Клиффорда Оранжа, начальника по делам иммигрантов в Джерси. В том же самом месяце похожее объявление появилось в Guernsey Evening Post: всем евреям требовалось явиться в полицию и отметиться.
Зная о неотвратимом приходе немцев, большинство еврейского населения островов уже бежало на территорию Великобритании. Остались очень немногие, беспомощные или не желавшие уезжать. Всего на Джерси зарегистрировались двенадцать евреев, а на Гернси четыре. Регистрационный процесс, как и везде в нацистском государстве, был началом преследования, возведенного в систему. Еврейские предприятия сначала должны были выставить в витрине вывеску «еврейское предприятие», а затем их превращали в «арийское», принудительно продавая его не-евреям. Власти Нормандских островов содействовали этому процессу, а точнее, проводили его. Читаем типичное горькое письмо от одного еврея Джерси, Натана Дэвидсона, к генеральному прокурору Джерси, датированное 23 января 1941 года: «В соответствии с вашими инструкциями, извещаю вас, что я окончательно свернул свое дело… жалюзи на витрине опущены, табличка “закрыто” выставлена»22. В июне 1941 года Клиффорд Оранж мог сообщить бейлифу (главе правительства острова), а через него и немецким властям, что «на острове нет зарегистрированных евреев, продолжающих вести свои дела»23.
Последующие приказы ограничивали часы, когда евреи на Нормандских островах могли ходить в магазин, и установили для них комендантский час. Единственный дискриминационный приказ, который власти Джерси отказались выполнять, был тот, что предписывал евреям носить желтую звезду. Только в этом единственном случае бейлиф и генеральный прокурор обратились к немецким властям и попросили пересмотреть предписание.
Однако, несмотря на их протесты, доктор Каспер, немецкий комендант, все же потребовал, чтобы на остров были посланы специальные звезды с отпечатанным посередине английским словом Jew («еврей») вместо немецкого Jude. Звезды так и не прибыли. Но и это не дало возможности евреям, соблюдавшим комендантский час на Нормандских островах, зарабатывать на жизнь. Натан Дэвидсон, закрыв свой магазин, просто сломался под тяжестью гонений. В феврале 1943 году его поместили в Джерсийскую клинику для душевнобольных, а в следующем году он умер. Другой еврей из Джерси, Виктор Эмманюэль, покончил с собой.
А вот на соседнем острове Гернси началась настоящая физическая депортация евреев. Три женщины (Августа Шпитц, Марианна Грюнфельд и Тереза Штайнер) были вывезены с острова в апреле 1942 года. Все трое были иностранками – Шпитц и Штайнер из Австрии, Грюнфельд из Польши. Так что им всем очень хорошо известна была нацистская ненависть к евреям. Терезе Штайнер пришлось уехать из родной Австрии, где все сильнее накалялись антисемитские страсти. Со временем она устроилась няней в английскую семью, переехавшую на Нормандские острова в 1939 году. Весной 1940 года они вернулись в Британию, но власти Нормандских островов воспрепятствовали отъезду Терезы, и по последовавшим директивам Британского министерства внутренних дел она была интернирована как «чужестранка». Вот так она и оказалась в руках тех самых людей, от которых хотела спастись в Соединенном Королевстве. Терезе удалось найти работу сиделки в больнице Гернси, где ее хорошо запомнила Барбара Ньюман24: «Она была довольно симпатичная, и у нее были прекрасные вьющиеся волосы и еврейский нос – единственное ее отличие. Она очень быстро говорила, конечно, с акцентом. Тереза была несколько категорична в некоторых вещах, что иногда создавало трудности. Но мы были добрыми друзьями». Барбара Ньюман точно знала об отношении Терезы к нацистам: «Мне казалось, что если бы она могла, она бы плюнула им прямо в лицо. Вот как она к ним относилась».
Весной 1942 года немецкие власти приказали властям Гернси доставить трех иностранных евреек для депортации. Сержант полиции Эрнст Плевин передал приказание Терезе Штайнер паковать вещи и доложил об этом немцам. «Да, я помню, как Тереза пришла в отдел, где я передал ей указания, полученные полицией Гернси от немецких военных властей. Тереза разрыдалась и воскликнула, что я ее больше никогда не увижу»25.
Барбара Ньюман сопровождала Терезу, когда та в последний раз шла по Гернси до Сент-Питер-Порта во вторник 21 апреля 1942 года: «У меня до сих пор стоит перед глазами эта картина. По-моему, мы положили ее чемодан на седло велосипеда. И катили его, ну знаете, как это делается. Мы стояли и прощались, я смотрела, как она идет через ворота в заграждении, машет рукой, скрывается из виду… От нас ничего не зависело. Бессмысленно было терзаться, потому что в противном случае это невозможно было бы вынести. Нужно было просто принимать приказы и привыкать к ним. И я думала про себя: “А как все собираются жить, когда закончится война? Тогда никто не будет указывать нам, что делать”». То, что Тереза отправилась с острова Гернси на смерть, было для Барбары Ньюман непредставимо: «Все это было за гранью нашего понимания. Такого в Англии быть не могло».
Августа Шпитц, Марианна Грюнфельд и Тереза Штайнер были переданы немцам в Сент-Питер-Порте, их посадили на корабль, который доставил их на французскую землю. Во Франции они сразу зарегистрировались как евреи, и Тереза нашла временную работу сиделки. В июле все они были депортированы из Франции как иностранные евреи. А 20 июля их отправили в Освенцим, куда они прибыли через три дня. Неизвестно, выжил ли кто-то из них после первоначальной сортировки. Что известно точно: ни одна из этих женщин не пережила войну. Тереза была права: жители Гернси больше никогда ее не увидели.
Оставшиеся на Нормандских островах евреи были высланы в следующем году, в феврале 1943 года. Но им была уготована совершенно иная судьба. Их депортация (вместе с другими жителями Нормандских островов, отобранных по самым разным обвинениям, как «масонов», «бывших военнослужащих» и «заподозренных коммунистов»26) была назначена в отместку за совершенный пятью месяцами ранее рейд британских десантников на Сарк, один из самых маленьких обитаемых Нормандских островов. Только один из депортированных с Нормандских островов евреев был отобран немцами для «специального обращения» – Джон Макс Финкельштейн, родом из Румынии, впоследствии отправленный в концентрационный лагерь Бухенвальд, а затем в гетто Терезиенштадт. Он в войне выжил.
Другие депортированные, включая евреев, были высланы в лагеря для интернированных во Франции и Германии, где условия содержания, хотя и крайне неприятные, были все же несравнимы с мучениями заключенных Бухенвальда или Освенцима. Примечательно, что евреев (за исключением Джона Макса Финкельштейна) не отделили от других жителей островов. Можно только предполагать, почему нацисты отнеслись к ним таким образом – в выполнении «окончательного решения еврейского вопроса» постоянно случались какие-нибудь отклонения. В этом случае, возможно, важно то, что их депортировали вместе с теми, кого немцы считали менее «опасными». А также то, что они были родом из страны, которую немцы считали «цивилизованной», и, наверное, все еще не хотели открыто отвращать (по-видимому, потому же летом 1943 года евреев, транспортированных из Дании, отправили в Терезиенштадт, а не в Освенцим).
