Юрий Бурлаков - Полярный альманах № 2
Разница в способах полярных путешествий в России и Норвегии может объясняться и культурно-историческими факторами. Северный фактор и связь с природой севера является важным элементом норвежского национального сознания и самоутверждения. Успешные полярные экспедиции, в основу успеха которых положено знание северной природы и взаимодействие между ней и человеком, были существенной частью норвежского национального имиджа, поэтому использование традиционных методов коренных народов и их современная интерпретация только способствовали укреплению этого образа нации – хозяина Севера. Россия, с другой стороны, стремилась доказать, что достижения отечественной науки помогут ей стать частью европейского культурного сообщества. Полярные исследования, основанные на использовании отечественных достижений современной науки и техники, были одним из лучших способов утвердить свои позиции в мировой науке. Однако период иностранного доминирования и зависимости от западных идей и технологий сформировал у русских ученых некоторый комплекс неполноценности относительно собственных идей и собственных традиций. Это, во-первых, проявилось в некритическом предпочтении западных идей отечественным, во-вторых, способствовало недооценке достижений русских ученых и путешественников их западными коллегами, в том числе и норвежцами, в-третьих, тормозило развитие и использование накопленного опыта и традиций полярных путешествий.
БиблиографияАльбанов В. И. 1934. Дневник штурмана Альбанова // Н. В. Пинегин (отв. ред.)
Брусилов Г. Л. 1915. Судовой журнал экспедиции Брусилова, записи от 30 января, 2–10 апреля 1914 г. Архангельск, 1915, № 59.
Бруснев М. 1904. Отчет начальника экспедиции на Новосибирские острова для оказания помощи барону Толлю. Известия Императорской Академии Наук, т. XX, № 2. С. 164–166.
Врангель Ф. Ф. 1897. Об исследовании Северного Ледовитого океана. Известия императорского Русского географического общества, т. XXXIII.
Визе В. Ю. 1953. Георгий Яковлевич Седов.// Русские мореплаватели. М. Воениздат.
Зубов Н. Н. 1954. Отечественные мореплаватели – исследователи морей и океанов. Москва.
Коломейцев Н. Н. 1902. Русская полярная экспедиция под начальством барона Толля. Известия императорского Русского Географического общества. Т. XXXVIII, вып. 3.
Макаров С. О. 1897. Об исследовании Северного Ледовитого океана. Известия императорского Русского географического общества, т. XXXIII.
Менделеев Д. И. 1901. Докладная записка профессора Д. И. Менделеева об исследовании Северного ледовитого океана 14 ноября 1901 г.//Советская Арктика, 1938, № 6.
Пинхенсон Д. М. 1962. Проблема Северного морского пути в эпоху капитализма. 1860–1917. История открытия и освоения Северного морского пути, т. 2. Ленинград.
Русанов В. А. 1945. Статьи, лекции, письма. М.—Л.
Amundsen, R. 1927: Mitt liv som polarforsker. Oslo.
Amundsen, R. 1942: Sydpolen. In Roald Amundsens opdagelsesreiser, v. 2.
Barr, W. 1991. The Arctic Ocean in Russian history to 1945. In Brigham L. M. (ed). 1991. The Soviet Maritime Arctic. London.
Huntford, R. 1979: Scott and Amundsen. London.
Huntford, R. 1996. Nansen: mennesket bak myten. Oversatt og revidert av Jan Christensen. Oslo, Aschehoug.
Jølle, H. D. 2011. Nansen. Oppdageren. Oslo, Gyldendal.
Kirwan, L. P. 1960: A History of Polar Exploration. London.
Nansen, F. 1988. Påski over Grønland. (revidert utgave ved Marit Greveog Odd Nansen).
Nansen, F. 1897. Fram over Polhavet. Kristiania.
Scott, R. 2010. Den siste reisen. Kaptein R. F. Scotts dagbok. Erling Kagge Forlag, Oslo.
Starokadomskii, L.M., 1976. Charting the Russian Northern Sea Route. Ed. and transl. W. Barr. Montreal: Arctic Institute of North America and McGill-Queen’s University Press.
Sverdrup, O., 1928. Under Russisk flag. Oslo.
Toll, E. von. 1909. Den Russische Polarfahrt der «Sarja», 1900–1902. Berlin: Georg Reimer.
Vaughan, R. 1994. The Arctic. A History. Allan Sutton.
Д. А. Хотимский
О добром имени Херрита де Вейра и эффекте Новой Земли
Архипелаг Новая Земля, расположенный в труднодоступной части российской Арктики, занимает выдающееся место в истории навигации и истории картографии. Тысячекилометровым барьером встает он на пути мореплавателя, идущего на восток вдоль северного побережья Евразии. Именно так познакомились с Новой Землей в середине XVI в. английские, а затем нидерландские моряки в поисках Северо-Восточного прохода – морского пути в Индию и Китай. Вплоть до сегодняшнего дня история открытия, исследования и картографирования Новой Земли поражает и восхищает энтузиастов, будоражит ум и воображение исследователей, вдохновляет поэтов, художников и кинорежиссёров.[6] Автор не является исключением. В настоящем сообщении он обращается к малоизвестной российскому читателю теме: спорам вокруг состоятельности данных астрономических наблюдений, сообщённых Херритом де Вейром,[7] и о его научной реабилитации, потребовавшей более четырёхсот лет.
Когда в ноябре 1597 года выжившие участники третьей арктической экспедиции Виллема Баренца вернулись после полуторагодичного отсутствия в Амстердам, они были встречены соотечественниками как герои. Хроника их плавания и зимовки на Новой Земле, ставшая известной благодаря дневникам Херрита де Вейра,[8] и по сей день остаётся одной из самых романтических страниц истории Нидерландов. Однако судьба этих дневников была отнюдь не безоблачной. Историк Люк Коойманс, написавший Введение к их недавнему роскошному переизданию на русском языке, замечает вскользь:
«Впрочем, кое-кто относился к рассказу де Вейра скептически, так как не существовало никаких доказательств его правдивости. Такие доказательства были найдены лишь в XIX веке»
(де Вейр, 2011, с. 13–18).1. Deliniatio Cartae Trium Navigationum per Batavos: Карта Арктики, составленная Виллемом Баренцем и опубликованная посмертно в голландском издании де Вейра, 1598. Гравюра по меди Яна и Батисты ван Дойтекум. (Воспроизводится с любезного разрешения Барри Рудермана.)
На взгляд автора, тема эта захватывающе интересна и заслуживает самого внимательного рассмотрения, тем более, что сомнения в истинности некоторых сообщений де Вейра продолжали звучать на протяжение всего XX столетия, а окончательные доказательства его правоты были получены уже в XXI веке.
Арктические дневники представляли собой по сути экспедиционный отчёт, публикацией которого Херит де Вейр озаботился в связи со смертью самого Виллема Баренца. Рассказать же было о чём: в ходе трёх арктических плаваний с 1594 по 1597 год Баренцу удалось открыть для просвещённой Европы остров Шпицберген, подробно исследовать и нанести на карту западный берег Новой Земли и опровергнуть предположение о том, что Новая Земля является частью мифического полярного континента (см. рис. 1. рис. 2 в главе "Цветные иллюстрации и фотографии"). Кроме того, в дневниках содержался никем прежде не пережитый опыт первой высокоширотной зимовки. Хотя с коммерческой точки зрения книга де Вейра была безоговорочно успешной, у искушённой публики достоверность содержавшихся в ней сведений и правдивость автора вызвали устойчивые сомнения, что бросало тень и на результаты экспедиции в целом.
Подозрения и критика, стоившие Херриту де Вейру репутации, были связаны с серией астрономических наблюдений, сделанных участниками зимовки и записанных де Вейром в период с 24 по 27 января 1597 года. Согласно опубликованным дневникам, в полдень 24 января (подчеркнём, что речь идёт о событиях, произошедших более четырёхсот лет назад) Херрит де Вейр и шкипер Якоб Хеймскерк наблюдали над горизонтом край Солнца, которого они не видели с 4 ноября. В это время полярная ночь ещё продолжалась, и появление солнца на широте 76°, где зимовали голландцы, можно было ожидать лишь 8 февраля. Баренц, «мудрый и опытный штурман», не поверил известию шкипера и его помощника. Чтобы исключить ошибку в подсчёте дней, зимовщики запланировали наблюдение соединения Луны и Юпитера, которое, согласно имевшимся у них эфемеридам, составленным Иосифом Скала[9] и рассчитанным для истинного солнечного времени Венеции, должно было произойти в 1 час следующего утра. Им действительно удалось наблюдать соединение планет, причём де Вейр приводит азимутальное направление – NtO[10] – и время наблюдения – около 6 часов. Исходя из пятичасовой разницы со временем, указаным в эфемеридах, они впервые смогли установить долготу места зимовки: на 75° восточнее Венеции.[11] Спустя два дня, 27 января, уже все участники зимовки смогли наблюдать солнечный диск «во всей его полноте», стоящий «на некоторой высоте над горизонтом».[12]
В начале XVII в. в Нидерландах было достаточно специалистов в математике и навигации, для которых сведения, сообщённые де Вейром, находились в явном и непримиримом противоречии с «природой и здравым смыслом», а рациональное их объяснение могло опираться на одно из предположений: неправильное обращение с часами и ошибка в подсчёте времени, потеря счёта дням во время полярной ночи, использование юлианского календаря вместо григорианского, либо намеренная фальсификация наблюдений де Вейром с целью подогреть интерес к своей книге. Вскоре после возвращения в Амстердам, Хеймскерка и де Вейра в числе своих бывших учеников пригласил для подробного расспроса Робберт Роббертс, известный мастер искусства навигации. Беседы продолжались несколько дней, и хотя зимовщики стояли на своём, переубедить Роббертса они не смогли. Свои выводы мастер изложил в письме[13] известному картографу Виллему Блау, основателю знаменитого издательского дома:
