Томас Рид - Затерявшаяся гора
Этого мало для горы вообще, но вполне достаточно для того, чтобы заслужить название горы среди необозримых открытых равнин, где всякий холм возвышается одиноко и издалека заметен, затерянный в пустыне.
- С какой стороны находится озеро, синьор Вицента? - спросил Роберт Тресиллиан, всегда ехавший вместе с доном Эстеваном и гамбузино во главе каравана.
- С южной, - ответил Педро, - и это большое счастье для нас, так как в противном случае нам пришлось бы сделать, по крайней мере, одну лишнюю милю.
- Вот как! А я полагал, что вся гора имеет в длину не более четырех миль.
- Это совершенная правда, сеньор, но местность вокруг горы усеяна огромными обломками скал, среди которых мы с нашими повозками никогда бы не проехали. Я полагаю, что эти обломки скатились с горы; но я никогда не мог понять, как это они могли откатиться на несколько сот метров от подножия. А ведь я всю свою жизнь занимался изучением строения гор, прежде чем заняться, в частности, этой.
- И ваши занятия пошли вам впрок, - прервал его дон Эстеван. - Но оставим в покое на время геологические диспуты. Меня беспокоит теперь нечто другое.
- Что же вас беспокоит? - спросил Тресиллиан.
- Я слышал, будто индейцы несколько раз посещали Затерявшуюся гору. Кто знает, может быть, мы идем им навстречу?
- В этот нет ничего невероятного, - пробормотал гамбузино.
- Даже в подзорную трубу, - продолжал дон Эстеван, - я не замечаю никакого признака присутствия этих людей; но дело в том, что гора видна нам только с одной стороны, и мы не знаем, что делается с другой. Надо рассчитывать на все, даже на несчастье. Я того мнения, что несколько человек, у которых лошади покрепче, должны отправиться на рекогносцировку. Если бы по ту сторону показалось значительное количество краснокожих, то, будучи предупреждены, мы могли бы построить корраль и защищаться в нем.
Дон Эстеван был старый воин. Прежде чем заняться добыванием золота, он провел не одну кампанию против трех больших индейских племен, враждебных мексиканцам, - против команчей, апачей и навайев. Поэтому гамбузино не раздумывая одобрил его план и просил только позволения участвовать в рекогносцировке. Выбрано было ему в спутники полдюжины храбрецов, лошади которых имели еще достаточно сил, чтобы дать своим седокам возможность ускользнуть из рук дикарей, в случае если бы последние пустились за ними в погоню.
Генри Тресиллиан был в числе этих храбрецов. Он сам вызвался при первых же словах дона Эстевана, так как не боялся за своего коня: он знал, что у Крузадера - так звали коня - хватит сил, чтобы доставить его куда угодно и унести от какого угодно врага.
Крузадер был великолепный арабский конь, не имевший себе равного в мире. Вороная, без малейшей отметинки, масть, тонкие мускулистые ноги, сильное и стройное тело и необыкновенная понятливость делали его конем совершенно необыкновенным.
Генри любил его как друга. Все лошади в караване казались больными, измученными и полумертвыми от жажды; Крузадер же, казалось, нисколько не страдал от недостатка воды. Можно было даже предположить, что молодой господин поделился с ним своим последним глотком.
Несколько минут спустя лазутчики, получив необходимые инструкции, поскакали галопом.
Роберт Тресиллиан не возражал против того, чтоб его сын отправился на рекогносцировку. Он сам радовался храбрости, которую выказывал Генри при всяком удобном случае, и теперь долго провожал его нежным взглядом.
Еще одни глаза долго следили за молодым человеком с выражением страха и вместе с тем гордости. То были глаза Гертруды Вилланева. Она гордилась храбростью, которую выказал тот, кого избрало ее юное сердце, но вместе с тем нежная ее душа содрогалась при мысли об опасностях, которым он беспрерывно подвергался.
Двадцать минут спустя весь караван пришел в смятение. Животные, раздувая ноздри, поднимали головы, вдыхали в себя воздух и судорожно поводили ушами. Рогатый скот отвечал мычанием на ржание лошадей и рев мулов. Что за суматоха! Что за оглушающий шум! Голос мажордома, взявшего на себя обязанность смотреть за караваном, перекрывал все голоса.
- Смотрите, чтобы не произошло беспорядка! - кричал он изо всех сил.
Животные, страдавшие жаждой, почувствовали близость воды. Уже не требовалось удара бича, чтобы заставить их идти вперед - туда, вдаль. Возницы с трудом могли сдерживать их.
Скоро все поскакали галопом. Это была какая-то бешеная скачка. Мулы и лошади, вьючные животные с повозками летели как попало, производя такой шум, с которым ничто не могло сравниться.
Тяжелые повозки катились с быстротою молнии, и так как ближе к горе почва была усеяна камнями, иногда такой величины, что колеса поднимались в воздух, а телеги так наклонялись, что женщины и дети, сидевшие в них, пронзительно кричали, каждую минуту ожидая, что они опрокинутся. По счастию, - каким-то чудом, так как возницы не были в состоянии управлять мулами, - телеги сохраняли равновесие во время скачки по этому каменному лабиринту, так что никто не получил серьезных повреждений. Не стоит, конечно, говорить о нескольких незначительных ушибах.
При такой езде понадобилось немного времени, чтобы добраться до озера.
Путешественники, увлеченные этим вихрем, скоро увидели перед собою необозримое пространство воды, озаренное последними лучами заходящего солнца и окруженное зелеными прериями.
Лазутчики, не открывшие ничего подозрительного, были еще верхом на лошадях у подножия горы. Они были изумлены, увидев караван, но их товарищи не имели времени, чтобы дать им объяснения по этому поводу. Животные продолжали свою беспорядочную скачку вплоть до самой воды и остановились только тогда, когда вошли в воду.
Тогда не стало слышно бешеного мычанья, ржанья и рева; все принялись пить, пить без конца.
Глава IV
ГОРНЫЙ ИСТОЧНИК
На следующий день, как только на голубом небе заблистала заря, дикие животные, обитавшие на Затерявшейся горе, увидали сверху зрелище, подобного которому они еще никогда не видели в этом пустынном месте. Впервые повозка появлялась вблизи этих скал, удаленных от городов и постоянных лагерных стоянок и даже от всех торговых путей.
Единственные белые, заглядывавшие сюда иногда, были охотники или одинокие золотоискатели, которые заходили на короткое время. Краснокожие, в особенности апачи, гораздо охотнее останавливались здесь, так как озеро, расположенное у Затерявшейся горы, лежало на пути их набегов на поселения белых, расположенные вдоль берегов Горказита.
Мексиканцы, высланные накануне на рекогносцировку, действительно открыли множество следов, указывавших на то, что индейцы бывали здесь, но не могли открыть чего-либо нового и подозрительного, что внушило бы серьезные опасения. Никаких свежих следов не было видно ни на траве прерии, ни на песке, который образовывал вокруг озера как бы серебряный пояс, кроме следов красного зверя, приходившего сюда на водопой.
Таким образом, рудокопы расположились лагерем в полной безопасности; однако они не пренебрегли малейшими предосторожностями, необходимыми в пустыне. Дон Эстеван участвовал слишком во многих походах, чтобы допустить какую-нибудь оплошность.
Шесть повозок, поставленные одна за другой со связанными оглоблями, образовали овальный корраль, т. е. ограду, настолько просторную, что за ней могли поместиться все путешественники. В случае нападения эту ограду можно было укрепить, присоединив сюда тюки и ящики с багажом.
Что же касается лошадей и других животных, то их просто-напросто привязали к кольям за корралем. После страданий, испытанных ими в течение предшествовавших дней, у них не могло возникнуть желания убежать с этих обильных пастбищ.
Огни, разложенные с вечера, ночью погасли, так как их не поддерживали. Зачем? Летом не боятся прохлады. Но жены рудокопов с наступлением утра опять развели огонь, чтобы приготовить завтрак.
Педро Вицента встал раньше всех, но не для того, чтобы принять участие в этих кулинарных приготовлениях, которые он глубоко презирал. Если он поднялся в такой ранний час, то по иным причинам, о которых полагал до поры до времени никому не сообщать. Он с вечера предупредил своего обычного спутника по охоте, Генри Тресиллиана, что с появлением зари он думает взобраться на гору, чтобы поискать там дичи - зверей или птиц.
Гамбузино, заслуженный охотник, взял на себя обязанность снабжать дорогою караван свежим мясом; но до сих пор ему еще не представлялось случая сдержать свое обещание, так как даже то малое количество дичи, на которое он рассчитывал в дороге, вследствие засухи перекочевало в другие места.
Надо было наверстать потерянное время. Педро по опыту знал, что на этой покрытой деревьями вершине горы, откуда стекал ручей, снабжавший озеро водою, водились птицы и четвероногие животные. Он сообщил молодому англичанину, что им могут встретиться там бараны и антилопы, может быть, даже медведи, но что они наверное найдут там диких индейских петухов, перекликающихся между собою тем звонким криком, от которого произошло их мексиканское название guajalote.
