Александр Дюков - «Пакт Молотова-Риббентропа» в вопросах и ответах
Советский Союз попытался обеспечить нейтралитет Прибалтики при помощи соглашения с Англией и Францией. Москва дважды, в апреле и мае 1939 года, предлагала западным великим державам предоставить совместные гарантии прибалтийским республикам, однако безуспешно.
Посол Литвы в Германии Скирка и министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп подписывают акт о передаче Германии в г. Мемель (Клайпеда). 23 марта 1939 г.Переговоры СССР с Англией и Францией все еще шли, когда 7 июня Латвия и Эстония заключили с Германией договоры о ненападении. Вслед за этим Эстонию посетили руководитель Генштаба сухопутных войск Германии генерал-лейтенант Франц Гальдер и руководитель Абвера адмирал Вильгельм Канарис. Укрепление позиций Германии в Прибалтике происходило прямо на глазах. Давние опасения советского руководства о превращении Прибалтики в плацдарм для агрессии против СССР воплощались на практике. «Суть дилеммы, перед которой оказалась Москва, заключалось в том, что сохранение ее позиций в регионе становилось отныне возможным лишь посредством войны с Германией или путем достижения соглашения с ней», — замечают историки Олег Кен и Александр Рупасов.[27] Воевать против Германии в одиночестве Советский Союз не желал; заключить союз с Англией и Францией не удалось. Оставалось только договариваться с Германией…
Мы уже упоминали, что наравне с прибалтийской существовала и еще одна внешнеполитическая проблема, непрестанно тревожившая Кремль — украинская.
В результате малоудачной для Москвы советско-польской войны 1919–1921 годов украинская нация оказалась разделенной. Для СССР это создавало серьезную опасность — возможность создания украинского квазигосударственного образования и использования его противником для отторжения Украины от Советского Союза.
Изначально в качестве противника, способного использовать «украинскую карту», в Кремле рассматривали Варшаву. Однако вскоре после прихода нацистов к власти в Германии, стало понятно, что разыгрывать эту карту собирается и Берлин. Летом 1933 года Альфред Розенберг упомянул о возможности передачи украинских земель Польше в обмен на «Данцингский коридор». Этот план фигурировал и в речи спонсировавшего нацистов магната Альфреда Гугенберга на Лондонской экономической конференции в июне 1933 года.[28] В ответ Кремль уведомил Варшаву, что любая польская активность на украинской территории будет рассматриваться «как сознательное или бессознательное выполнение немецких планов на востоке».[29]
Дальнейшие события подтвердили опасения Кремля. В качестве обоснования раздела Чехословакии нацисты использовали проблему национальных меньшинств. Что же мешало им использовать этот же сценарий против СССР?
Тем более, что нацистские спецслужбы имели более чем тесные связи с нелегальной Организацией украинских националистов (ОУН).
Руководитль ОУН Андрей МельникВ конце 1938–1939 года о такой возможности открыто говорили и в Лондоне, и в Париже, и в Берлине. «Англии в ближайшем будущем не угрожает война, — говорил специальный помощник премьер-министра Великобритании Хорас Вильсон. — Следующий большой удар Гитлера будет против Украины. Техника будет примерно та же, что и в случае с Чехословакией. Сначала рост национализма, вспышки, восстания украинского населения, затем „освобождение“ Украины Гитлером».[30]
«Стремление третьего рейха к экспансии на Востоке мне кажется столь же очевидным, как и его отказ, по крайней мере в настоящее время, от всяких завоеваний на западе, одно вытекает из другого, — писал в декабре 1938 года посол Франции в Берлине Роберт Кулондр. — Стать хозяином в Центральной Европе, подчинив себе Чехословакию и Венгрию, затем создать Великую Украину под немецкой гегемонией — таковой в основном кажется концепция, принятая нацистскими руководителями».[31]
Международная актуализация «украинского вопроса» осенью 1938 года была связана с получившей автономию в результате Мюнхенского сговора Закарпатской Украиной. Именно эта территория рассматривалась как зародыш марионеточного украинского государства. Однако подобная возможность встревожила не только СССР, но и Польшу, опасавшуюся потерять Западную Украину. Это беспокойство Варшава донесла до Берлина; в ответ полякам был предложен план, опасность реализации которого советское руководство осознало еще в середине 30-х годов. План был прост: Польша отдает Германии Данциг (Гданьск) и «коридор», а взамен получает территориальную «компенсацию» на Украине.
Предложение было сделано в январе 1939 года министру иностранных дел Польши Беку самим Гитлером; чуть позже об этом же с главой польского МИДа говорил его коллега Риббентроп.[32] Через некоторое время запись этих бесед, добытая советской разведкой, легла на стол Сталина.
Варшава признавала, что не отказалась от завоевательных планов на Украине, однако соглашаться на передачу Данцига и «коридора» не спешила. Для того, чтобы развеять подозрения польского руководства, в Берлине отказались от проекта Закарпатской Украины; в марте 1939 года она была передана Венгрии.
Однако соглашения с Варшавой Берлину достичь так и не удалось: не желая становиться младшим партнером Германии, в конце марта 1939 года польское руководство отвергло германские предложения. В свою очередь, Гитлер отдал приказ о подготовке войны против Польши.
Разрастающийся конфликт между Германий и Польшей, однако, не снимал с повестки дня «украинского вопроса». Германия могла использовать его для расчленения Польши по чехословацкому образцу, и тогда следующей на очереди опять-таки оказывался СССР. А если случится война и германские войска одержат победу? Кто мог дать гарантию, что в этом случае не будет создана марионеточная Украина?
«Советскому Союзу было жизненно необходимо отодвинуть как можно дальше на запад исходные позиции германских армий, с тем чтобы русские получили время и могли собрать силы со всех концов своей колоссальной империи… Им нужно было силой или обманом оккупировать Прибалтийские государства и большую часть Польши, прежде чем на них нападут. Если их политика и была холодно расчетливой, то она была также в тот момент в высокой степени реалистичной».
У. Черчилль, «Вторая мировая война»В Кремле умели прочитывать варианты. И когда стало ясно, что заключение направленного на противодействие нацистской агрессии договора с Англией и Францией маловероятно, а Польша принимать советскую помощь не хочет, было решено обеспечить свои национальные интересы путем соглашения с Германией.
Заключение договора о ненападении с Германией и секретного протокола к нему позволило Советскому Союзу на некоторое время обеспечить безопасность на прибалтийском и украинском направлениях и в определенной мере блокировать реализацию негативных для СССР сценариев нацистской агрессии на восток. К сожалению, добиться схожих результатов другими путями Советскому Союзу не удалось.
Вопрос № 4
Правда ли, что советское руководство намеренно сорвало подписание соглашения с Великобританией и Францией летом 1939 года?
Подобные обвинения звучат достаточно часто, однако действительности они не соответствуют. Давайте рассмотрим ход переговоров между СССР, Великобританией и Францией весной — летом 1939 года. В марте 1939 года Германия оккупировала остатки Чехословакии. Это было прямым нарушением мюнхенских соглашений, однако ни Великобритания, ни Франция, заранее располагавшие информацией о планах Гитлера, не оказали противодействия агрессору. Все ограничилось дипломатическими протестами, а Лондон даже тайно вернул в Прагу (то есть нацистам) хранившиеся в английских банках чехословацкие активы.
«Если бы, например, мистер Чемберлен по получению русского предложения сказал: „Да, объединимся вместе все трое и сломаем Гитлеру шею“, или какие-либо иные слова того же содержания, парламент это одобрил бы, Сталин это принял бы, и история могла принять другое течение… Вместо этого последовало долгое молчание, а тем временем подготовлялись разные полумеры и крючкотворные компромиссы».
У. Черчилль, «Вторая мировая война»Вместе с тем, действия Гитлера не могли не вызвать беспокойство, а потому 18 марта британское правительство запросило Советский Союз, Польшу, Грецию, Турцию и Югославию об их позиции в случае нападения Германии на Румынию. В ответ Москва предложила созвать международную конференцию с участием СССР, Великобритании, Франции и восточноевропейских стран для обсуждения сложившейся ситуации. Лондон, в свою очередь, предложил подписать англо-франко-советско-польскую декларацию о консультациях в случае агрессии. Это предложение, направленное на формирование системы «коллективной безопасности», как и многие другие до него, было сорвано Польшей. Варшава отказалась подписывать документ, на котором будет стоять виза советского представителя, а подписывать декларацию без Польши СССР не хотел — ведь это могло привести к окончательному переходу Варшавы на сторону Берлина. И тогда безопасность советских границ оказывалась под угрозой. Как мы помним, на стол Сталина как раз в это время легли данные о переговорах Гитлера и Риббентропа с министром иностранных дел Польши Беком в январе 1939 года. Переговорах, в ходе которого Польше предлагалось принять участие в действиях против СССР.
