Олег Ивик - История человеческих жертвоприношений
Развивающееся земледелие породило у многих народов мифы об убитом божестве, из расчлененного и похороненного тела которого изобильно растут дары земли. Конечно, мифы эти дошли до нас в более поздних пересказах, но формировались они еще в эпоху неолита. Именно эти мифы легли в основу человеческих жертвоприношений, которые земледельцы совершали на полях для повышения урожая. В связи с этим Мирча Элиаде обращает внимание своих читателей на парадоксальную закономерность. Он пишет:
«Земледелец связывает с убийством труд как нельзя более мирный… тогда как в обществах охотников ответственность за убийство возлагается на другого, на „чужака“. Можно понять охотника: он боится мести убитого животного (точнее, его „души“) или же оправдывается перед Владыкой диких зверей. Что же касается земледельцев, то миф об изначальном убийстве, конечно, оправдывает такие кровавые обычаи, как человеческое жертвоприношение и каннибализм».
Интересно, что формы человеческих жертвоприношений, которые мы видим в неолите (отрубание голов, сожжение и дробление костей) во многом напоминают о временах неандертальцев. А мозг неандертальца, превосходя наш по объему, организован был несколько хуже. Во всяком случае, культура неандертальцев, хотя и была, возможно, хороша для своего времени, во времена неолита уже не могла быть образцом для нравственного подражания. Земледельческие жертвы, напротив, были вызваны новыми веяниями. Но и они, при всей своей «прогрессивности», тяготели к «земному».
Однако в это же самое время на Земле уже возникали очаги цивилизаций, которые, устремив свои помыслы к небу, отказались от человеческих жертвоприношений, заменив залитые кровью ямы и алтари на гигантские каменные постройки, о сакральном значении которых до сих пор спорят археологи и историки. Мегалитические культуры, возникшие почти одновременно и часто независимо друг от друга в разных уголках Евразии и Северной Африки, имеют каждая свои особенности. Но общим для них было строительство грандиозных культовых сооружений, взметнувшихся в небо в Бретани и на Иберийском полуострове, в Ирландии и в Средиземноморье… Они знаменовали собой эпоху энеолита, завершающего каменный век человечества, и начало эпохи металла.
В районах развитых мегалитических цивилизаций археологи практически не находят следов ни каннибализма, ни человеческих жертвоприношений. Некоторые сооружения использовались как гробницы, но свидетельств насильственной смерти погребенных там людей, как правило, нет. И захоронение двенадцати женщин, сопровождавших увенчанную золотой диадемой жительницу Пиренейского полуострова, является скорее печальным исключением. Зато многие мегалитические сооружения показывают, что их создатели были неплохо знакомы с астрономией и главной их целью были не мелкие кровавые разборки с духами, а попытка прорыва к небу.
Строительство грандиозных каменных конструкций требовало от людей гигантских трудозатрат. Ученые подсчитали, что при возведении Стоунхенджа или Ньюгрэнджа было истрачено примерно по 30 миллионов человеко-часов! При этом сами строители мегалитических сооружений ютились в скромных хижинах и довольствовались самым убогим бытом. А. Б. Зубов пишет:
«Люди с глубочайшей древности искали связи с Богом и путей победы над смертью, но здесь, на атлантических прибрежьях Европы, шесть-семь тысяч лет назад они по непонятным для нас причинам вдруг с особой ясностью осознали, сколь непроста эта задача. Они усомнились в привычных ритуалах и жертвоприношениях… Они поняли, что труды для вечности следует много кратно умножить, пренебрегая удобствами этой жизни. Вряд ли мы когда-либо достоверно узнаем, что стало причиной этой духовной революции, но она быстро охватила обширные пространства атлантических побережий Европы, Северо-Западную Африку, сначала Западное, а потом Восточное Средиземноморье, берега Черного моря… Менгиры — это неразрушимые тела умерших; дольмены, гробницы, курганы — их обиталища до конца веков, до момента окончательной победы над смертью. Эти рукотворные каменные склепы наследовали естественным пещерам палеолита, которые имели, должно быть, такое же символическое значение».
Египет
В Древнем Египте примерно к третьему тысячелетию до н. э. сложились достаточно четкие представления о загробном мире, который был почти полной копией мира земного. К этому времени Южное и Северное царства объединяются под властью одного правителя-фараона. Для своего посмертного существования фараоны возводят гробницы-мастабы — каменные здания без окон и дверей, с колодцем, ведущим в погребальную камеру. Нередко этих гробниц было по две — южная и северная, чтобы в загробном мире властитель мог точно так же переезжать из резиденции в резиденцию по мере надобности. Так, один из первых царей объединенного Египта фараон Первой династии Джер, живший в начале третьего тысячелетия (Раннединастический период), имел одну усыпальницу на юге, в Абидосе, и одну — на севере страны, в Саккара. Усыпальница в Абидосе имела площадь более четырехсот квадратных метров (с учетом надземных построек). Здесь в обширных хранилищах складировалось имущество, необходимое царю в ином мире. А вокруг усыпальницы археологи обнаружили 338 захоронений слуг, которые должны были обеспечить фараону комфортабельную жизнь. В основном это были женщины, причем отнюдь не безродные рабыни — они удостоились отдельных захоронений, на многих могилах стояли каменные стелы с именами.
Усыпальница Джера была разграблена еще в древности, причем неоднократно. Так что своего загробного имущества царь лишился, но сопровождавшие его слуги остались с ним навсегда (или по крайней мере до прихода археологов). Интересно, что вокруг северной гробницы Джера, в Саккара, слуги похоронены не были, хотя по размерам эта усыпальница превышает южную. Впрочем, возможно, что их захоронения были разрушены позднее, при строительстве других гробниц.
Две гробницы имела и царица Мерьетнейт, возможно, правившая Египтом после Джера. В Абидосе для нее был построен склеп, окруженный восемью обширными кладовыми, а вокруг гробницы похоронен целый штат прислуги — 41 человек. Они, как и свита Джера, имели отдельные могилы и каменные стелы с именами. Кроме того, неподалеку археологи нашли целый «квартал», где для царицы были принесены в жертву еще 77 человек. Что же касается северной гробницы Мерьетнейт, здесь таких массовых жертвоприношений, судя по всему, не было, но зато в Саккара царица устроила загробные «мастерские» с полным штатом «сотрудников». Здесь были найдены мастер-кораблестроитель с моделями лодок, художник, с которым были положены наполненные краской сосудики, мастер по изготовлению каменных ваз с инструментами и образцами его работы, горшечник и т. д.
Еще большую свиту взял с собой в загробный мир Уаджи, представитель той же самой Первой династии. В одном только Абидосе его усыпальницу окружают 174 могилы слуг, принесенных в жертву. Отдельным кварталом захоронен еще 161 человек.
Преемник Уаджи царь Удиму правил долго и мудро. Он укреплял границы Египта, обеспечивал безопасность торговых путей, занимался строительством, провел перепись населения; при нем расцвели искусства и ремесла. Удиму с пышностью отметил тридцатилетний юбилей своего правления — праздник Хедсеб. В древние (по сравнению с правлением самого Удиму) времена этот праздник, по мнению некоторых исследователей, сопровождался ритуальным убийством царя: египтяне, подобно многим другим народам, считали, что магическая сила правителя со временем иссякает и что царствовать больше тридцати лет никому не положено. По истечении этого срока устраивалась торжественная церемония «передачи власти» — новый владыка убивал старого и занимал его место. Однако ко временам Удиму властители Египта, несмотря на свою безусловную веру в радости загробной жизни, перестали торопиться на тот свет, решив, что им все-таки милее этот. Вместо царя стали погребать его статую, а вместо нового царя на троне оставался старый, чья молодость и сакральная сила обновлялись с помощью специальных ритуалов. Впрочем, хотя сам Удиму и не торопился с собственными похоронами, предпочитая земное существование, для своих слуг он уготовил другую судьбу. Вокруг его гробницы в Абидосе были захоронены 136 человек.
Следующий царь Египта, Энеджиб, был, по-видимому, человеком неприхотливым. Правил он довольно долго (есть данные, что его правление длилось 26 лет), но обе его гробницы достаточно невелики, невелико и число захороненных рядом слуг: 64 человека в Абидосе.
Преемник Энеджиба — Семерхет, возможно, был узурпатором. Он правил в беспокойные времена и, возможно, поэтому решил удовольствоваться одной усыпальницей, в Абидосе. Впрочем, она превосходит гробницу его предшественника. Интересно, что слуги Семерхета, которым предстояло сопровождать своего господина в загробном мире, были похоронены не за пределами мастабы, а внутри нее: для них были обустроены аккуратные могильные камеры, перекрытые надземной частью комплекса.
