Михаил Нестеров - Посланники Великого Альмы (Книга 2)
Привыкая к новому облику, Сужди осматривал себя в зеркале ещё две-три минуты. Ему показалось, что левый висок не достаточно прокрасился, и он провел по нему расческой. Волосы в том месте стали белыми. Затем он насухо вытер лицо, взял вторую вещь, которую ему передал Том Копала, и аккуратно приклеил её на верхнюю губу.
Капризное выражение исчезло с лица, но оно по-прежнему оставалось старым. Сейчас Сужди смело можно было дать 60 лет. Он ссутулился и попробовал дышать с хрипотцой, подкашливая, держа кулак возле рта.
Теперь, исключая процедуру приклеивания усов, он повторил все сначала. Вымыл голову, насухо вытер волосы, постоял под встроенным в стену феном и, не глядя в зеркало, несколько раз провел расческой по волосам. Секунду поколебавшись, провел ещё раз по левому виску.
Вот теперь все было в порядке. Обычная на вид расческа - один из атрибутов грима секретных агентов разведывательных служб - состарила Сужди на добрый десяток лет. Его с проседью волосы почти полностью стали седыми. Поверхностный взгляд не в состоянии был уловить фальшь, только внимательно всмотревшись, можно было заметить, что либо у корней или же в середине волосы имеют разную окраску. Но в общей массе небрежной прически эта существенная деталь совершенно терялась из вида.
Сужди уже в четвертый раз вымыл голову и спрятал расческу в карман. Теперь последняя, третья вещь, которая была завернута в две чистые салфетки. Кирим внимательно осмотрел её и спрятал под одежду. Все же он заметно волновался.
4
Вашингтон, 28 сентября
Ровно в 11.00 заключенный под номером 40811572 подошел к двери, представляющей собой тяжелую металлическую решетку с электронным замком. За ней, на площадке лестничного марша шестого этажа, находился охранник. Он поднял глаза на заключенного и прочитал его номер на арестантской одежде.
- Мне нужно к врачу, - выразил свою просьбу Сужди.
Охранник набрал на клавиатуре компьютера номер заключенного, и на мониторе появилась "страничка" с личными данными и фотографией арестованного в верхнем левом углу. По рации он вызвал свободного охранника.
- Алло, Матт, это Миллер. Кирим Сужди, шестой блок, в санчасть.
- Есть, иду, - ответил Матт Петрик.
Кирим был прав, называя этот следственный изолятор раем. И дело даже не в телевизорах и телефонах, не в отдельных туалетах и трехразовом питании. В этом изоляторе - воистину образцовой тюрьме - мгновенно откликались на просьбу арестованного и оказывали посильное содействие. Даже сейчас, когда весь штат медперсонала за исключением доктора Джима Куэйна, воспользовавшись обеденным перерывом, отсутствовал в санчасти, его, Кирима Сужди, обязательно отведут к доктору - без задержки. И заключенный ждал, зная, что пройдет не больше двух минут и он в сопровождении Матта Петрика, пройдя через обязательный детектор металла на выходе из блока, будет спускаться по ступеням марша и постоянно слышать голос надзирателя:
"Мы на пятом этаже... Прошли пролет... Мы на четвертом... Прошли пролет..."
И так до первого этажа. Потом они пройдут мимо ГЛАВНОЙ двери, оставляя за собой ещё одного надзирателя, который будет провожать их взглядом до самой санчасти. Матт Петрик услужливо распахнет дверь, пропуская Сужди, и войдет следом...
...Когда Кирим ступил за порог кабинета, Петрик опустился на стул, доложил в рацию: "Мы на месте", и стал сосредоточенно щелкать ногтями, кончиками цепляя их друг за друга: щелк-щелк, щелк-щелк...
Доктор Куэйн указал арестованному на стул.
- Что у вас? - Джиму Куэйну было слегка за шестьдесят, невысокого роста, с массивным носом и абсолютно седой шевелюрой, с которой безукоризненно гармонировал белоснежный халат.
Как и охранник Рик Миллер, Куэйн посмотрел на бирку заключенного и ввел его номер в компьютер. На экране монитора появился титульный лист истории болезни. Пробежав его глазами, доктор открыл последнюю страницу.
- Вы были у меня позавчера, и я дал вам лекарства от головной боли. Одну секунду.
Куэйн повернулся в крутящемся кресле, дотянулся рукой до кофеварки и выключил её. Доктор никогда не ходил обедать в кафе, в отличие от охранников он постоянно работал в одну смену и всегда приносил из дома вкусные сандвичи, приготовленные его женой. Время - только начало двенадцатого, по сути - это завтрак, а обедать он будет дома. Врач привык поздно обедать, что выглядело ни много ни мало по-английски.
- Так помогли вам лекарства? - Куэйн, наконец, справивился с кофейником.
- Да, спасибо, - глухо отозвался Сужди.
- Вы пришли, чтобы попросить еще?
- Дело в том, что боль переместилась.
- То есть? - Куэйн удивленно приподнял брови.
- Ушла к затылку. - Сужди провел широкой ладонью по волосам. Кажется, у меня высокое давление.
Доктор, закашлявшись, быстро закивал головой. Он был заядлым курильщиком. В день у него уходило больше пачки сигарет. Чтобы приглушить кашель, обычно он закуривал; если такой возможности не было - выпивал воды, делая частые мелкие глотки.
Матт Петрик, продолжая щелкать ногтями, улыбнулся. Кашель доктора невольно стал неким развлечением для охранников изолятора. Если кто-то находился поблизости, а доктор в это время начинал кашлять, ему наперебой предлагали закурить: "Сигарету, доктор!" В этот раз Петрик удовольствовался красноречивым взглядом. Куэйн погрозил ему пальцем. Врач никогда не обижался. Все охранники были в два раза младше его. Дети, пусть развлекаются.
Он выпил воды, и натужная краснота с шеи начала сходить.
- Давление, говорите? - Доктор достал тонометр. - Давайте вашу руку.
Бросив взгляд на монитор, заключенный увидел ошибку: дата его рождения в истории болезни значилась 1955 годом. На самом деле Кирим Сужди родился в 1956 году в Аджадабии, рос в бедной семье, учился в Триполи, университетское образование получил в Манчестере. В начале 80-х годов был удостоен должности в генеральном секретариате Всеобщего народного конгресса Ливийской Джамахирии. Но проработал там недолго: пройдя школу по подготовке террористов, получил свое первое задание - ликвидировать "клятвопреступника", президента торговой палаты Триполи, бежавшего в Каир. После дерзкой и красивой операции Совет по террору предложил Сужди создать свой боевой отряд. Название "Дети Аллаха" предложил старший советник Аян Эль-Гафур, и Кирим с готовностью принял его. Сколько же лет прошло с тех пор?..
Сужди смотрел то на ртутный столбик анахронического прибора, то на циферблат часов доктора Куэйна. В кабинете он находился уже четыре-пять минут, если приплюсовать переходы по этажам, то в общей сложности получится восемь-девять минут.
"Пора уже. Пора. Ну!"
Он невольно оглянулся на Матта Петрика.
Охранник первого поста, или "привратной", как называли это помещение заключенные, тоже смотрел на часы. Пройдет всего двадцать минут, и комната начнет наполняться посетителями. Но, слава Богу, первый наплыв минует его стороной - ровно в 11.30 его сменят, и он отправится в кафе, расположенное в трех минутах ходьбы от следственного изолятора.
Он встал со своего места, обогнул детектор металла, прошелся по комнате. Остановившись у двери, верхняя часть которой была сделана из пуленепробиваемого стекла, выглянул на улицу. Улица не имела названия, на ней находилось только одно здание - следственный изолятор, она представляла из себя проулок, или тупик, выходящий на Кольцевую дорогу вокруг Вашингтона. Примерно в двухстах метрах от МСС стояли низкие производственные корпуса и здание конструкторского бюро. Здесь никогда не было многолюдно, оживление создавали только машины, проносящиеся мимо на приличной скорости.
Сейчас чуть в стороне от входа в изолятор стояли три человека, пришли явно не вместе, но по одному и тому же делу, поэтому невольно объединились, образовав кружок. О чем-то разговаривают. Охранник отметил, что они стараются не смотреть друг другу в глаза. Это понятно, не в магазин пришли, к родственникам или знакомым, которые совершили преступление и находятся сейчас под стражей.
Похоже, народу сегодня будет не так много, подумал охранник, переводя взгляд на полуоткрытые дверцы личных сейфов для посетителей; их было двадцать восемь, узких и глубоких, в блоке они напоминали коллективный почтовый ящик в подъезде жилого дома.
Он прошелся до бронированной двери, ведущей на этажи изолятора. За дверью находился ещё один надзиратель, Сэл Риккарди, в обязанности которого входил контроль за длинным коридором.
В дверь со стороны улицы кто-то постучал.
Охранник поднял глаза: молодой смуглолицый парень. Он улыбался, показывая внутрь помещения пальцем.
Охранник покачал головой и показал на свои часы: рано еще, потерпи двадцать минут.
Парень улыбнулся ещё шире и поднял руку выше, продолжая указывать пальцем.
Надзиратель понял этот жест.
- Туда ты всегда успеешь. - Но к двери подошел. "Наверняка к кому-нибудь из штата изолятора". Оставляя без внимания переговорное устройство, вмонтированное в дверь, он провел пластиковой карточкой в прорези электронного замка. Сканирующее устройство прочитало код, и замок открылся.
