Луис Ламур - Мустанг
Они сидели, глядя на меня и внимательно прислушиваясь к каждому слову.
- Кто бы вас сюда ни привел, он устроил настоящую западню... тем не менее есть возможность, что я смогу его догнать и привести обратно лошадей.
- Если вы вернете их и убьете вора, который их увел, я дам вам пятьдесят долларов, - сказал Ральф.
- Некоторые согласились бы, - произнес я, - но я не из тех. Легче будет привести назад лошадей, чем присылать кого-то на помощь. - Я быстро встал. - Поеду за ними.
Они тоже поднялись в готовности воспользоваться любой моей ошибкой.
- Почему бы вам не остаться у нас до утра? - предложила Сильвия. - Вы же не сможете искать следы в темноте.
Отступив к коню, я взял его под уздцы и развернул так, чтобы наблюдать за ними поверх его спины, затем вспрыгнул в седло и якобы невзначай направил на них винчестер.
- Мне не надо искать следы, - ответил я. - Он поведет лошадей к воде, туда же поеду и я.
Развернув коня, я обогнул лагерь по расширяющемуся кругу, держа их под прицелом, пока фургон не скрылся в темноте, затем тут же сменил направление и шагом повел жеребца. Я проехал примерно милю, потом натянул поводья, снял шляпу и вытер пот. На какой-то момент в лагере мне показалось, что меня загнали в угол и выхода, кроме перестрелки, нет.
Я ехал в ночи, ориентируясь по звездам. У меня было довольно ясное представление, где искать этих лошадей, и если они там, вначале следует осмотреться, прежде чем что-либо предпринимать. Мне не нравилась та команда у фургона, но я не мог оставить женщину умирать на равнинах, к тому же я действительно не хотел, чтобы их оружие попало в руки индейцев, у которых, впрочем, оружия хватало.
Ночь была прохладной, и несмотря на то, что конь устал, я заставлял его двигаться вперед, да он особо не возражал. По-моему, ему тоже не понравилось то сборище у фургона.
Иногда я спешивался и шагал рядом с жеребцом, чтобы сохранить ему силы. Серый сегодня славно потрудился, потому что я гнал его с раннего утра, но меня грызло предчувствие. В скалах было одно место, мне о нем рассказал один команчеро, набиравший там воду и поивший лошадей, когда направлялся на встречу с команчами.
Это была просто расщелина в скалах шириной футов сорок или пятьдесят и столько же в длину, но на дне ее была вода, трава и два-три тополя. Существовала вероятность, что человек, укравший лошадей, знал об этом месте, хотя оно было известно очень немногим. Если бы он смог напоить там лошадей, он отправился бы на север, где милях в пятнадцати лежала цепочка небольших ложбинок, окаймленных тополями и ивами, на дне которых скапливалась пресная вода. Оттуда он двинулся бы к ручью Тьюл-крик и дальше к поселениям.
На небе низко висели яркие звезды, когда я подъехал к источнику в расщелине. Где-то недалеко негромко и вопросительно всхрапнула лошадь, затем раздался шорох движения и все стихло.
Я стремительно спрыгнул с коня, бросив поводья, бросился налево, где тополь кидал на землю густую ночную тень, и затаился.
Медленно тянулись минуты. Мой серый жеребец, уставший ждать, когда вода была так близко от него, сделал несколько шагов к расщелине, держа голову высоко и немного в сторону, чтобы не наступить на поводья. Это было именно то, на что я рассчитывал и чего ожидал. Кто бы ни находился у воды, подумает, что это отбившийся от людей конь. Во всяком случае, я на это надеялся.
Однако мой Серый был и остался мустангом, осторожным и недоверчивым, он не бросился сразу к воде. Жеребец поставил уши и тихонько заржал, а из расщелины донеслось ответное ржание. Через некоторое время он сделал еще несколько шагов и снова остановился. Только на этот раз он остановился, потому что рядом кто-то был.
Я ждал, не двигаясь. А затем услыхал тихий, успокаивающий голос. Человек в расщелине пытался подозвать моего коня поближе и схватить поводья. Серый, зная, что я спрятался рядом, вряд ли позволит чужаку поймать себя. Если бы он убежал и потерялся, может быть, чужому и удалось бы подойти... во всяком случае, пока на коне было седло.
Вдруг жеребец шарахнулся в сторону - очевидно неизвестный попытался резким движением поймать его, а это значит, что он теряет терпение.
Серый отошел на шаг и встал, а я продолжал ждать. Прошло пять, может быть десять минут, и тогда человек вышел из темноты и потянулся к поводьям. Конь отошел еще на пару шагов, и если бы я смог, я бы расцеловал его, потому что человек двинулся за ним.
- Стоять! - сказал я достаточно громко, чтобы он услышал, но не слишком громко, одновременно взводя затвор винтовки.
Незнакомец хотел было нырнуть в укрытие, но я резко сказал: - И не пытайся! У тебя нет ни единого шанса.
- Кто ты?
- Бродяга. Это мой конь.
- Думал, он убежал. - Я встал и направился к нему в то время как он продолжил: - Я тебя не заметил.
- Я на это и рассчитывал. Не дергайся... у моей винтовки легкий спуск.
Он повернулся ко мне лицом - коренастый, с бочкообразной грудью мужчина, его лицо я не разглядел. Внезапно он заговорил. - Черт побери, ты - Нолан Сакетт!
- Расстегни оружейный пояс.
- Послушай...
Он мне начал надоедать.
- Это ты послушай. Если надеешься дожить до завтрака, лучше расстегни пояс.
Он потянулся к пряжке, с протестующим возгласом. - Вот что, Сакетт. Меня зовут Стив Хукер. Мы встречались в Техасе, и нам незачем с тобой ссориться.
- Может так, а может нет.
Оружейный пояс упал на землю, я приказал Хукеру сделать несколько шагов назад, подошел, поднял пояс и перекинул его через плечо. Потом собрал поводья жеребца и пошел позади своего пленника в расщелину. Лошади были там - шесть прекрасных тягловых и две верховые. Чуть дальше, на полянке, окруженной ивами, горел невидимый со скал костер. Я почувствовал запах кофе и вспомнил, что весь день ничего не ел.
Как только мы подошли к костру, я приказал пленнику повернуться и действительно его лицо было мне знакомо. Одно время он работал возницей в компании грузовых перевозок, его выгнали за то, что он продавал налево корм для лошадей. В Форте Гриффин он убил дружественного белым индейца. Наказывать его не стали, но после этого никто не хотел иметь с ним дела.
Я повернул Хукера, связал ему руки за спиной, затем колени и лодыжки. Усадив Хукера там, где мог не спускать с него глаз, я расседлал своего коня, подождал, пока тот покатается по траве и тщательно растер его несколькими пучками сухой травы. Затем стреножил его поближе к воде, где он мог пастись и вволю напиться.
Вынув из своих седельных сумок кусок бекона, я настрогал кусочки в сковородку и отломил полбуханки захваченного из города хлеба. Пока мясо жарилось, я налил себе кофе и вел с Хукером ничего не значащий разговор об индейских территориях.
- Откуда у тебя лошади? - внезапно спросил я.
- Они мои. Перегоняю их на запад, чтобы продать в Нью-Мексико.
Я с отвращением поглядел на него. - Хорошая история для сопляков, сказал я, - однако ни один здравомыслящий человек не станет путешествовать в этих краях в одиночку, да еще с лошадьми. - А затем добавил: - Я ехал с юга.
Он промолчал, хотя и задумался, встретился мне фургон или нет.
- Как ты меня нашел? - спросил через некоторое время Хукер.
- Ты оставил следы, я по ним шел. Еще ты оставил женщину там, где ее смогут найти индейцы.
- Это не женщина! Она чертова дьяволица! Ведьма, исчадие ада!
- Мне она показалась молоденькой и хорошенькой. А вот место, где ты их бросил, явно не для новичков на западе. - Я перевернул мясо вилкой, и добавил: - За такое могут линчевать.
- Они бы меня убили. Они собирались это сделать, я слышал.
- Где ты их повстречал?
Он в нерешительности помолчал. - Вначале я увидел их в Форт-Уорте. Они были хорошо одеты и похоже было, что у них есть деньги. Я крутился вокруг них и услышал, как парни расспрашивали о территории к западу от Форт-Гриффина.
- Ну и что?
Он внимательно поглядел на меня. - Послушай, Сакетт, ведь ты же не дурак. Почему это парочка хорошо одетых неженок с востока вдруг заинтересовалась этой землей? Землей бизонов и индейцев? Некоторые, правда, считают, что это земля скотоводов, но здесь нет ни шикарных отелей, ни других штучек, ради которых приезжают люди их сорта.
- Ну и что ты подумал?
- Золото, вот что. Много золота. Думаешь они ищут землю под ранчо? Ни в коем случае. Они охотятся за тем, что можно увезти и, по-моему, ответ находится в фургоне.
- Что в нем?
- В этом-то и загвоздка. Они не разрешали мне осмотреть груз, а я несколько раз пытался это сделать. Может быть поэтому они решили меня убить.
- Куда они едут?
Стив Хукер молчал, вероятно обдумывая, что рассказать, а что скрыть. Тем временем я принялся за бекон и поджаренный хлеб, цепляя куски прямо из сковородки. Я был до того голоден, что съел бы и сковородку вместе с костром, но вынужден был довольствоваться дюжиной толстых кусков мяса и половиной буханки хлеба, прожаренного в свином жире. И я выпил почти весь кофейник Хукера.
