Неизвестен Автор - Гистория о российском матросе Василии Кориотском и о прекрасной королевне Ираклии Флоренской земли
И поутру рано королевна убралась в черное платье, и в то время с пристани адмирал приехал во дворец к нему и вшед в палатку к российскому матросу и раболепно поклон отдал, яко своему королю Флоренскому. А прекрасная королевна была с девицами в особой палате. Потом адмирал просил российского матроса, чтоб его государыне показал, и Василий взяв его за руку и введе его в ту палату, где сидела прекрасная королевна Ираклия. Вшед адмирал к королевне в палату, и королевна против его не встала, сидела в великой печали. Адмирал же королевне, как должно своей государыне, поклонился до земли и, подшед, целовал ее руку:
- Государыня наша, великая и прекрасная королевна Ираклия, многолетно и благополучно, государыня, здравствуй! О сем вам, государыня, представляю, что ваш батюшка, король Флоренский Евгер, здравствует и матушка такожде благополучно пребывает, токмо уже о вас, государыня, в великих печалех по вся дни сокрушается, а ныне им великое веселье, и печаль превратится на радость; прошу вас, извольте со мною отправляться.
Слышав же это, королевна воздохнув и слезы из очей испусти и рече:
- Благородный адмирал, я вам доношу, что к родителям моим рада ехать, токмо не моя воля, но того, который меня избавил от разбойников.
Тогда рече Василий адмиралу:
- Извольте вы ехать возвратно во Флоренское государство и донесть королю своему, что его дочь, прекрасная королевна Ираклия, благополучно в Цесарии обретается; и прошу вас все подробно представить, что как мною избавлена она от разбойников; и с вами ее не отпущу, дондеже сам ваш король, а ее родитель, будет в Цесарию.
Понеже слышав же адмирал поехал на пристань в великом сумлений и приказал убраться в поход совсем, а сам к цесарю поехал поклон отдать и объявил, что Василий не отдал ему королевну. И цесарю зело о том весело было, что российский Василий велел Флоренскому королю быть самому в Цесарию. И адмирал отдав цесарю поклон и объявил, что скоро в марш во Флоренцию плыть имеет, и поехал на корабли свои, в великую печаль впаде и думал, как бы ему королевну увезти. И вздумал к себе звать российского матроса на корабль и с королевною и увезти. И поехал во дворец, нача просить:
- Государь мой, Василий Иванович, покорно прошу государя моего, пожалуй завтрашнего числа ко мне, рабу вашему, со всеми министрами и пажами, такожде, ежели возможно, и с прекрасною королевною Ираклиею на корабли погулять и наших кораблей посмотреть и убранства Флоренского.
И Василий рече ему:
- За вашу просьбу быть готов.
И которые были при адмирале Флоренском, всем Василий давал дары и напитки на корабли посылал. И на другой день поутру рано адмирал вторично просил Василия, и он обещал к нему быть. И нача просить Василий по просьбе адмиральской, звал с собою королевну на корабль. Тогда королевна рече ему:
- Государь мой, я опасна того, что сей адмирал вороват, не сделал бы чего над нами; того ради весьма опасаюсь.
И рече Василий:
- Государыня, с нами много будет генералов, и министров, и пажей, и драбантов наших; что нам может сделать?
Королевна же рече:
- Будь, государь мой, по воле вашей; я готова с вами хоть и смерть принять, а волю вашу исполнять.
И поехали Василий и королевна во дворец к цесарю и о всем ему том объявили. И цесарь рече:
- Братец, изволь ехать и с собою изволь взять моих генералов и министров, также чтоб и драбанты были при нас.
И от цесаря Василий с королевной, с генералы и министры и множеством драбантов как к адмиралу на корабли поехали и как на пристань приехали, тогда адмирал с великою радостию встретил, и приняв Василия и королевну, пошли в корабль. А королевна в черном платье была и в великой печали. И как в корабль пришли, тогда адмирал нача всякими напитками пойти жестоко всех генералов, и министров, и пажей, и драбантов; великие бочки вина выставил и во всякие игры играть приказал. А как все пьяны стали, тогда адмирал вышел из корабля и велел своим офицерам и солдатам, чтоб цесарских генералов и министров с кораблей бросать, и драбантов бить, и подымать паруса, чтоб из Цесарии уйтить. И оный его офицеры приказ приняли и начаша всех с кораблей в море бросать и в цесарские суда пьяных метать. И поднявши парусы, побежали к Российской Европии. И оный адмирал вшел в корабль, нача Василия Кориотского бить по щекам и за власы терзать, и рече адмирал:
- Тебе ли, каналия непотребный, бестия, сею прекрасною королевною Ираклиею владеть?
И бивши его, едва жива оставил и велел своим офицерам, навязавши ядро пушечное, бросить в морскую глубину. Тогда офицеры, взяв Василия из корабля и помня прежнюю его к себе милость, взяв, положили в малую лодку и спустили на море, шляпу его с ядром пушечным с корабля бросили и сказали адмиралу, что бросили и он в глубину морскую с ядром уйде, только шляпа его наверху плавает. Королевна же, видя сие приключившееся над ним несчастие, паде, обмерла от великой ужести, пала на землю. Адмирал же, приступив к королевне и подняв, дул в уши и лил на перси ее воду, дондеже могла прийтить в чувство; и как прииде в память, нача горько плаката. Тогда адмирал вынев из ножен свою шпагу и с пристрастием рече:
- Ежели станешь плакать, сейчас главу твою отсеку.
И приведе ее к присяге, что отцу ее и матери о том своем несчастии не сказывать, а сказала бы, яко с Цесарии боем взял. И она страху ради дала присягу, что по воле его сделать, и от той печали прииде в великую болезнь.
И как цесарю сказали, что такое несчастие учинилось и брата его Василия в море бросили, и весьма печалился о брате своем и распалился сердцем, скоро велел собрать войско четырех тысяч и с войсками послал своего генерала и кавалера Флегонта, с которым писал королю Флоренскому все подробно об его адмирале, как увез прекрасную королевну Ираклию и брата его Василия кинул в море, за которое непотребство при посланном его генерале и кавалере Флегонте велел бы с живого кожу снять и жилы все вытянуть. "А ежели сего не учинишь, то все ваше царство разорю".
Василия же в том малом судне принесло к некому малому острову, на который остров вышед, нача горько плакати о своем несчастии, и призвал господа бога на помощь, и с той печали на том острове уснул крепким сном. И в то время приста некий муж, старый рыболов, и видев человека спяща в драгом одеянии и пришед, возбуди его. И виде Василий, паде на ноги его, плача и рыдая. Оный же муж его вопроси о приключившемся, како на сей остров заиде и которого государства. Василий же все ему подробно сказал. Слышав же, оный муж рече:
- Не плачь, брате, молися господу богу, бог все помощает, может тя и помиловать, и будешь в прежней своей славе. Аще хощеши в Цесарию или во Францию, аз тя имам отвезти.
Василий же нача просити, чтоб во Флоренское государство его отвезти, и старый муж, посадив его в свое судно, в три дни во Флоренское государство его поставил. Насилий же велие ему воздаде благодарение и вниде во Флоренское государство. И выпросился у некоторой старухи в богадельню, на которую дрова сек, и воду носил, и плетнем ее хижину оплел. А оная богадельня была на пути близ кирки, в которую король хаживал. И видев короля и королеву весьма печальных и спрашивал у старухи, чего ради король и королева в великой печали: она же ему говорит:
- Уже три года и слуху нет - пропала королевна и послан для искания ее адмирал по разным государствам, который еще и поныне не бывал.
Тогда уразуме Василий, что еще его прекрасной королевны Ираклии нет.
По прошествии же трех месяцев, как Василий во Флоренцию приде, прибыл Флоренский адмирал и с прекрасною королевною Ираклиею на пристань и начаша из пушек палить и в барабаны бить и во всякие игры играть. Тогда уведал король Флоренский, что адмирал его дочь, прекрасную королевну Ираклию, привез; тотчас и с королевою своею на пристань поехал и, увидевши дочь свою, от радости нача горька плаката; а королевна с печали насилу вышла и ни о чем не говорит, лицом помрачена. Видевше отец ее и мать начаша горько плакати и говорить:
- Государыня наша, любезная дщерь, прекрасная королевна! Или ты недомогаешь, что ты видом очень печальна?
Она же воздохнув жалостно и нача плакати и рекла:
- Государь мой батюшко и государыня матушка, ныне я вижу вас, токмо мало порадовалась сердцем своим от печали своей, которая в сердце мое вселилась, не могу отбыть.
И поехавши во дворец король, и королевна весьма была печальна и в черном платье.
Потом адмирал объявил королю:
- Я королевну взял приступом.
И просил адмирал королевского величества, что она обещана отдать в жены, в чем и король свое королевское слово не преминет. И как утро в день наста, к законному браку совсем уготовился и пришед к кирке; а прекрасную королевну повеле убирати в драгоценное платье королевское. И адмирал поехал со всем убранством к кирке.
И король прииде к королевне Ираклии и рече:
- Возлюбленная моя дщерь, прекрасная королевна Ираклия! Изволь убираться, время к законному браку.
