Сергей Цветков - Князь Рюрик и его время
М.И. Артамонов считает, что это нападение вызвало серьезные политические решения в Византии и Хазарии: «Если учесть, что нападение Руси во главе с князем Бравлином на южное и восточное побережье Крыма, "от Корсуни до Корча", произошло до построения Саркела, то одного этого было бы вполне достаточно, чтобы привлечь внимание и Византии, и Хазарии к новой грозной силе, появившейся в Восточной Европе. Это нападение охватило не только сравнительно ограниченные греческие владения в Крыму, но и области этого полуострова, находившиеся во власти хазар. Известно, что в Суроже (Сугдее) в это время сидел хазарский наместник Юрий Тархан. У хазар и Византии были все основания опасаться, что на этом роль Руси не кончится, и озаботиться организацией эффективной защиты от новых нападений этого врага»[18]. Необходимо отметить, что Хазария, как это будет видно из дальнейшего, столкнулась с русами много раньше Византии (по крайней мере, с середины VIII в.).
Б. А. Рыбаков предполагает: «блокирование Византией устья Днепра и того побережья Черного моря, которое было необходимо русам для каботажного плаванья к Керченскому проливу или в Царьград, и послужило причиной русского похода на византийские владения в Крыму, отраженного в "Житии Стефана Сурожского"»[19].
А. Н. Сахаров считает, что в результате этого нападения был заключен один из первых договоров с Византией. Русы «вернули все, что награбили, вывели рать из города, ничего не взяв с собой, и отпустили пленных. Перед нами характерные черты мирного соглашения времен не только "дорюриковой", но и "додоговорной" Руси». А. Н. Сахаров подчеркивает, что это было «типичное соглашение с местными византийскими властями, которое было заключено, возможно, в трудных для русов обстоятельствах. Важно отметить и факт участия в событиях архиепископа Филарета. В делах государственных, в том числе внешнеполитических, византийские церковные иерархи имели большое влияние». Поскольку архиепископ Филарет крестил князя Бравлина, А. Н. Сахаров не исключает, что он участвовал в переговорах с русами, «настояв на вышеупомянутых условиях соглашения, где на первом месте стояло возвращение церковных ценностей.
Обращает на себя внимание условие о возвращении пленных — одно из древнейших в дипломатической практике всех народов, в том числе и антов»[20].
Необходимо отметить: это нападение, судя по всему, не было обычным грабительским походом, а имело вполне ясные политические причины — все, что мешало развитию международной торговли, а это было основным занятием русов, по возможности, устранялось с помощью военной силы — об этом говорит вся дальнейшая история развития Древней Руси.
Данные факты являются важнейшим свидетельством того, что задолго до призвания Рюрика и варягов русы уже представляли из себя серьезную военную и политическую силу и показали свою мощь Византии.
Далее в Никоновской летописи рассказывается об изгнании варягов:
«Народ, будучи не в силах терпеть тяжелый гнет варягов, послал к Буривою просить у сына его Гостомыслау чтобы тот пришел и княжил в Великом городе. И когда Гостомысл принял власть, то он убил тамошних варягов, а других прогнал, от дани варягам отказался и пошел на них войною и победил, и построил город на берегу моря, назвав его в честь старшего сына Выбором, заключил с варягами мир, и наступила тишина во всей земле.
Этот Гостомысл был мужем очень храбрым, а также и мудрым, для всех соседей своих был страшен, а людьми своими — любим, так как судил справедливо. Поэтому и соседние народы его уважали и давали ему дары и дани, живя с ним в мире, и многие князья из далеких стран приходили морем и сушею насладиться его премудростью»[21].
Рис. 3. Балтийские славяне в IX-X вв.События Никоновской летописи перекликаются с летописью Иоаки-мовской. Великий город историки обычно идентифицируют с Новгородом, которого, как показывают археологические данные, в те времена еще не было. Считалось, что речь идет в этих летописях о событиях на севере Древней Руси. А что, если летописи описывают вовсе не Новгородские земли, а земли балтийских славян? Может быть, говоря о Великом городе, летописцы имеют в виду Велиград (Рерик), древнюю резиденцию ободритских князей, а вовсе не Новгород? (Рис. 3). Кстати, ободриты часто воевали с ваграми, что и нашло отражение в летописях, в которых говорится, что народ терпел гнет варягов, если летописные варяги и вагры одно и то же. Если это так, то эти летописи фиксируют события, происходящие на южном побережье Балтики. К этому важному вопросу мы еще вернемся при анализе истории балтийских славян.
Несмотря на эту внешнюю идиллию, наступившую после изгнания варягов, именно Гостомысл позднее выступил инициатором нового призвания варягов. По летописи известно, что у Гостомысла было три дочери, которые были замужем за соседними князьями, а четыре сына умерли при его жизни. Не имея мужского потомства и скорбя об этом, Гостомысл однажды увидел пророческий сон: в котором из чрева средней его дочери Умилы произросло гигантское дерево, покрывшее своими ветвями огромный город. Вещуны растолковали этот сон так — один из сыновей Умилы будет его наследником и «земля удобрится княжением его».
Перед своей смертью Гостомысл, собрав старейшин и рассказав им свой вещий сон, посоветовал отправить посольство к варягам просить князя. На этот зов явились, уже после смерти Гостомысла, Рюрик с двумя братьями. То есть все три брата: Рюрик, Трувор и Синеус были внуками Гостомысла[22].
Вот эта версия выглядит наиболее логичной — пресекся род прежних правителей по мужской линии и пригласили потомка по женской. Это вполне в духе династических перипетий. Не таким ли образом был приглашен нашей императрицей Елизаветой внук Петра I Петр III из Гольштинии? Встает опять вопрос о месте действия этих событий — Велиград (Рерик) или Новгород?
Иоакимовская летопись сообщает также сведения о двух других дочерях Гостомысла: от старшей — произошла будущая знаменитая княгиня Ольга, а младшая была матерью воеводы Вадима, убитого впоследствии Рюриком. Причина очевидна — новому властителю не нужны были соперники. Сын Рюрика Игорь, женившись на Ольге, соединил таким образом новую династию Рюриковичей с прежней, местной династией потомков Буривоя.
Несмотря на легендарный характер этой летописи, известной только из труда Татищева, «немало современных ученых считают, что у легендарного Гостомысла был вполне реальный исторический прототип. Его именем открывается список новгородских посадников, помещенный в Новгородской Первой летописи младшего извода под 989 годом. По мнению В.Л. Янина, несмотря на легендарный характер событий, связанный с именем Гостомысла, само по себе включение этого имени в список является исторически значительным фактом. Тем самым составитель списка как бы утверждает, что посадничество является исконной формой новгородской государственности и, следовательно, оно старше княжеской власти. Гостомысл не был посадником в позднем смысле этого слова, но вполне вероятно, что он был старейшиной союза племен сло-вен, кривичей и финно-угров»[23].
Может быть, все дело в том, что сам институт посадничества предшествовал княжеской власти, что сам князь в те времена жил на землях балтийских славян и управлял колонизированными балтийскими славянскими территориями с помощью своего доверенного лица — посадника. Впоследствии, при появлении княжеской власти на территории Северной Руси, роль посадника могла измениться, и он превратился в представителя местного боярского управления.
Интересно, что по западноевропейским хроникам нам известен король бодричей, одного из племен балтийских славян, по имени Гостомысл, и правил он как раз в середине IX века. Может быть, он и был тем самым Гостомыслом Иоакимовской летописи и одновременно правил Северной Русью, которая в те времена могла быть колонией балтийских славян. Расстояние не могло быть помехой — ведь морской путь от самых западных земель балтийских славян до древней Ладоги, куда пришел изначально Рюрик, занимал не больше десяти дней. И лишь потом князь бодричей направил туда своих сыновей или внуков Рюрика, Трувора и Синеуса на княжение. Имя его посадника могло забыться, а вот имя самого князя Гостомысла как новгородского правителя вошло в хроники. Кстати сказать, именно ободритский князь Гостомысл связан тесно с Велиградом-Рериком — там была его княжеская резиденция. Так что Великий город Иоакимовской летописи скорее всего Велиград-Рерик, а не Новгород, которого в те времена попросту не существовало.
А. Н. Азбелев, исследовавший деяния Гостомысла балтийских славян на основе западноевропейских хроник, пишет: «Фульдские анналы, соответствующая часть которых писалась современником события, были в тот период официозной хроникой руководившего вторжением короля Людовика Немецкого. Здесь говорится о победе его над ободритами и подчинении князей после убиения их короля Гостомысла. В трудах историков довольно обычны основанные именно на этом известии упоминания, что Людовик умертвил короля ободритов. Однако другие хронисты подобного не сообщают.
