Отто Ран - Крестовый поход против Грааля
Джауфре Рюдель, сеньор Блайи, был очень знатного происхождения. От одного путешественника, вернувшегося из Антиохии, он услышал о красоте и благонравии графини Трипольской и влюбился в нее, еще не видя своей возлюбленной. В ее честь Рюдель написал много прекрасных песен с очаровательными мелодиями, но довольно убогих в том, что касалось их стихотворной формы. Желая увидеть графиню, он принял участие в крестовом походе и поехал за море{14}.
Я еду за море,
Любовию ведомый,
Любви я странник,
Пилигрим любви.
Я буду петь о ней
До той поры, покуда
Меня любовь узрит.
А после — я умру…
На корабле он тяжело заболел, так что плывшие с ним люди сочли его мертвым. Но они все же доехали с ним до Триполи и поместили принца в гостиницу. Об этом услышала графиня Мелиссина. Она приехала к нему и обняла его. Тотчас узнал Рюдель графиню, и к нему вновь вернулись зрение и обоняние. Он воздал хвалу Богу за то, что удостоился увидеть любимую им женщину прежде своей смерти. После этого принц испустил дух на руках Мелиссины. Она распорядилась похоронить его с почестями в храме Триполи и в тот же день приняла монашеский постриг, скорбя о Рюделе и его смерти.
Раймонд Жордан был виконтом Сан-Антонио, что в епископстве Кагор{15}. Он любил одну знатную даму, бывшую замужем за господином де Пена в Альбижуа. Она была прелестна, полна достоинств, очень почитаема и уважаема. Он был изящный, образованный, красивый, вежливый и щедрый человек, хороший поэт и очень ловко обращался с оружием. Они сильно любили друг друга и каждый старался сделать другому приятное. Случилось, что в одной из битв виконт был тяжело ранен. Враги же его убеждали всех в его смерти. Объятая горем дама вступила в секту еретиков. Но Господь соизволил поднять Жордана с одра болезни. Ни у кого не хватило духу сказать ему о том, что его возлюбленная стала еретичкой. Выздоровев, он приехал в Сан-Антонио. Там он узнал, что дама, скорбя о его смерти, отреклась от мира. Услышав об этом, он потерял способность шутить, радоваться и смеяться. Его уделом стали слезы, сетование и горе. Он перестал ездить верхом и сторонился людей. Так провел он больше года. Все хорошие люди той области были весьма опечалены этим обстоятельством.
Наконец, госпожа Алике де Монфор, юная, красивая и изящная женщина, велела известить его о том, что он должен быть счастлив, поскольку она его любит, и что вместе с ней и ее любовью ему будет легче переносить горе. Она в очень изящной форме сообщила ему: «Я прошу Вас и взываю к Вам в надежде, что Вы милостиво согласитесь посетить меня». Услышав о такой чести, виконт почувствовал, как в его сердце забился сладостный ручеек любви. Тотчас обрадовался он, вновь начал смеяться, общаться с хорошими людьми и заказал себе и своим спутникам новую одежду. Он привел себя в порядок и отправился к госпоже Алике де Монфор. Она устроила ему великолепный прием, радуясь оказанной ей чести. Жордан также находился в веселом настроении и наслаждался почетом, который ему оказывала графиня. Она же восхищалась, найдя в нем множество добродетелей, и не сожалела об обещанной ему любви. Виконт быстро расположил ее к себе и стал умолять ее о любви, чтобы убедиться в искренности ее намерений. Он сказал, что ее имя навеки записано на скрижалях его сердца. И дама сделала его своим рыцарем, приняла от него клятву верности, обняла его и поцеловала. Она дала ему также кольцо со своей руки, символ верности и поруки. Удовлетворенный и радостный покинул Раймонд Жордан гостеприимный дом Алике де Монфор. В честь своей дамы он сочинил известную песню: «В мольбе склоняюсь я пред Вами, пред той, которую люблю».
Гийом дела Тур был жонглером{16} из Перигора. Он приехал в Ломбардию, зная множество песен, хорошо пел и сочинял стихи. Однако прежде чем начать петь, он всякий раз произносил речь, в которой рассказывал содержание песни, выходившее у него более длинным, чем это было в действительности. Он похитил молодую и красивую жену одного миланского цирюльника и увез ее в Комо. Она была для него самым дорогим существом в мире. Но случилось так, что женщина умерла. От горя трубадур лишился рассудка. Он решил, что она лишь притворилась мертвой, чтобы убежать от него. По этой причине он оставил гроб открытым и в течение десяти дней каждый вечер навещал ее. Он вытаскивал умершую из гроба, наблюдал за ее лицом, целовал, обнимал и просил ее открыть рот и сказать ему, жива она или уже умерла. Гийом умолял ее вернуться к нему, если она жива. Он упрашивал покойную сказать ему, в том случае если она умерла, какие адские муки она испытывает, чтобы он мог заказать нужное количество месс о спасении ее души. Повсюду разыскивал несчастный прорицателей и гадалок, пытаясь узнать, может ли его возлюбленная возвратиться к нему живой. Один насмешник сообщил ему, что это возможно только в том случае, если трубадур на протяжении одного года каждый вечер будет вычитывать перед едой всю Псалтирь и сто пятьдесят раз произносить «Отче наш». Услышав это, он обрадовался и тотчас принялся исполнять то, что ему посоветовали. Он исправно выполнял сказанное в течение целого года, не пропуская ни одного вечера. Когда же обманутый Гийом увидел, что все это не помогло, он отчаялся и умер.
Пейре Кардиналь был родом из города Лe-Пюи-Нотр-Дам; он был сыном рыцаря и некой дамы. Отец отправил его еще мальчиком в каноникат Лe-Пюи для изучения наук. Пьер хорошо пел и читал. Когда он вошел в мужской возраст, то был пленен суетностью этого мира, при этом видя себя жизнерадостным, красивым и юным. Его голова была набита прекрасными идеями, и он сочинял замечательные стихи. Он написал также несколько песен и прелестных сирвент{17}. Эти сирвенты хороши лишь для тех, кто их понимает. Они бичуют глупость здешнего мира и осыпают упреками лживое духовенство. Трубадур путешествовал вместе с наемным певцом, который пел его сирвенты при дворах королей и знатных баронов. И я, Мишель де ла Тур, могу вас заверить, что господину Пейре Кардиналю было приблизительно сто лет, когда он ушел из жизни.
Некогда в дальнем краю
Был один город великий.
И налетел на него дождь,
Причем странный такой,
Что у людей, под него попадавших,
Вдруг повреждался рассудок.
И лишь один человек
Горя того избежал —
Дома он спал в этот день,
За ворота не сделав ни шагу.
Ну а когда пробудился
И вышел на улицу он,
Дождь, наконец, прекратился.
Правда, все люди вокруг
Были как будто больные.
Этот — в рубахе, другой — нагишом,
Третий — тот в небо плюется.
Камни, поленья летят,
Кругом разгораются драки.
Один рвал в безумье одежды,
Двое друг с дружкой дрались.
Четвертый стоял как король —
Гордо стоял, подбоченясь.
Другой через лавки сигал.
Слышались брань, оскорбленья,
Все проклинали друг друга.
Так говорили они, сами не зная о чем;
Многие просто дразнились.
Бывший же в здравом уме
Выразил тут удивленье.
«Все сумасшедшие здесь!» —
Так он себе говорил.
Он огляделся вокруг
В поисках светлого лика,
Но не осталось нигде умных —
Он был удивлен.
Те же дивились ему,
Ибо им было не ясно,
Из-за чего он себя держит не так, как они.
«Надо же, что за дурак, —
громко кричали они. —
Мудрости он не постиг,
Нет ему места средь нас».
Каждый ударить, толкнуть,
Ущипнуть его больно пытался.
Эти побои снеся, оказавшись под градом ударов,
Он еле-еле успел, спотыкаясь, добраться до дома.
В басне сей виден наш мир
И люд, в этом мире живущий.
Город? Так это ведь мы,
Нарожавшие дурней изрядно.
Это на нас льется дождь,
Повергая в безумие толпы!
Всеми людьми правит алчность.
И у магнатов в чести
Лесть и придворная подлость.
Если Господь охранит
Вас от дурмана и злобы,
Вы прослывете чудным.
А «дурака» обмануть
Каждый за счастье считает —
Ведь он не такой, как они,
Ибо здоровый у них
Почитается первым безумцем.
Преданный Господу Богу
Узнает в них наших глупцов,
Потерявших Божественный разум.
Мудрость из мира ушла,
Глупость воссела на трон…
Два могущественных княжеских дома превосходили бесчисленные романские династии севернее и южнее Пиренеев.
В Испании правил Арагонский дом, сведения о происхождении которого теряются во мраке баскской истории. Родоначальником династии считается князь басков Вольф, победивший в Ронсевальской долине легендарного Роланда.
