Валерий Авдеев - Русские землепроходцы и мореходы
Англичанин С. Барроу также упорно пытался в 1556 г. пройти вслед за поморами на реку Обь. Голландец В. Баренц неоднократно (1594, 1596, 1596–1597 гг.) стремился освоить этот путь с целью попасть по нему в Китай и Индию, но смог дойти только до Новой Земли. Неоднократно пытались воспользоваться Северным морским путем впоследствии и другие мореплаватели: Г. Гудзон (1608 г.), В. Гордон (1611 г.), Ян ван Горн (1612 г.) и другие. В своем желании проникнуть в Сибирь иностранцы изыскивали различные поводы. В 1582 г. англичане просили разрешения русского правительства торговать в бассейнах северных рек, в том числе и на Енисее. Они намеревались использовать хорошо освоенный русскими морской путь из Архангельска в древнюю Мангазею, которая в 1600–1601 гг. была превращена в крепость. Русское правительство, справедливо опасаясь, что «есть возможность… немцам (иностранцам) пройти в Мангазею из своих земель, минуя Архангельский город… которые многим людям сибирских городов могут учинить разбой», запретило пользоваться в 1620 г. «морскою дорогой»[7].
Настойчивые попытки иностранцев проникнуть в Сибирь не укрылись от внимания русского правительства. Это было одной из причин, побудивших его ускорить освоение и принятие сибирских земель в состав России. Правительственные отряды продвигались по уже известным и вновь проторенным дорогам, строили укрепленные города. Основание города Березова (1593 г.) и Обдорского городка (1595 г.) сделало надежным старый северный путь из Устюга Великого в Сибирь.
В 1636 г. из Томска вышел казачий отряд Дмитрия Копылова и Ивана Москвитина на Лену для обследования «Ленской землицы». В следующем году отряд казаков из Якутска прибыл на реку Алдан, где из рассказов тунгусов они узнали, что на востоке, на побережье Ламы (океана, моря), имеются земли, богатые соболями. Копылов в 1639 г. послал туда для разведки отряд из 32 казаков во главе с И. Москвитиным. По реке Мае отряд вышел к хребту Джугджур, а затем, перейдя его по реке Улье, спустился к Охотскому морю. Спустя 60 лет после похода Ермака продвижение «навстречу солнцу» завершилось на берегах Тихого океана. Путь протяженностью почти в 10 тыс. км по тайге и тундре был проложен русскими землепроходцами.
Отряд Москвитина, обследовав устья рек Ульи и Охоты, продвинулся на юг и достиг Амура, осмотрел его устье и прилегающее побережье Охотского моря. В отчетах, составленных Москвитиным, упоминались Шантарские острова и остров Сахалин, описывался также быт народов, населяющих эти места. Казак из отряда Москвитина Н. И. Колобов писал в своей «скаске»: «А живут… люди… по Амуру реке дворами и хлеб у них и лошади и скот и свиньи и куры есть и вино курят и ткут и прядут со всего обычая русского (т. е. как и русские. — Ред.)»[8]. Далее сообщалось, что между тунгусскими племенами и даурами живут гиляки (нивхи), с которыми дауры торгуют. Дауры в обмен на меха дают им хлеб и крупу. В «скаске» упоминались и сахалинские айны. Н. Колобов отметил, что «бородатые дауры» и гиляки часто враждуют между собой[9]. Так были получены ценные сведения о населении вновь открытых районов и даны описания Амура, побережья Охотского моря, Шантарских островов и острова Сахалин.
В 1641 г. состоялась экспедиция тобольского казака Курбата Иванова в верховья Лены и ее притоков. В Якутск им был послан чертеж огромных пространств, освоенных русскими людьми. Все сведения, собранные русскими землепроходцами за 10–15 лет, были отражены на чертеже К. Иванова. Карта охватывала огромную территорию от Байкала до Ледовитого океана. В 1642 г. К. Иванов побывал на озере Байкал и составил «чертеж Байкалу… и землицам…».
В 1643 г. на реку Амур из Якутска отправляется большая по тому времени экспедиция в 132 человека во главе с Василием Даниловичем Поярковым. По наказу первого якутского воеводы Петра Головина Поярков обязан был отыскать путь на Амур и «пашенную землицу» — Даурию.
Отряд направился по Лене и Алдану, а затем, пройдя по его притоку Учуру, повернул на реку Гонам. Плавание по Гонаму было сопряжено с большими трудностями: пороги, которых Поярков насчитал 64, грозили большой опасностью. На порогах одну из ладей так раскачало, что 8 пудов свинца, лежавших на корме, выбросило за борт. Пять недель поярковцы тянули свои ладьи бечевой вверх по Гонаму. Дальнейший путь они проделали зимой, на лыжах и санях дойдя до Станового хребта. Часть отряда Поярков оставил с основным припасом пищи под командой пятидесятника Минина на Гонаме, а с остальными участниками похода он перешел хребет и достиг одного из притоков Зеи — истока реки Брянты. Построив большие плоскодонные лодки, поярковцы по Брянте и Зее достигли даурского селения Умлекан и зазимовали в нем. Только весной, перенеся тяжелую зимовку, поярковцы смогли продолжить путь по Зее к Амуру. Дальнейший путь отряда Пояркова проходил уже по Амуру. Спускаясь вниз по реке, поярковцы видели пахотные земли. Особенно тучными нивами выделялись берега реки Сунгари. Иногда местные племена дауры и дючеры пытались нападать на отряд. Как выяснилось, нападения на казаков инспирировались воинственными соседями — маньчжурскими ханами.
Но Поярков продолжал идти по Амуру и вскоре достиг реки Уссури, где жили натки (нанайцы). Через некоторое время поярковцы дошли до устья Амура и встретились с другим народом — гиляками (нивхами). Приближались холода, и поярковцы встали на зимовку, готовясь к дальнейшему походу по морю. Местные жители сообщили В. Пояркову о взаимоотношениях с воинственными маньчжурами, воевавшими с Китаем и монгольскими ханами. Жители рассказывали, что маньчжуры периодически совершают набеги на земли дауров и дючеров с целью военного грабежа и захвата пленных[10]. Маньчжурские правители не стремились учредить на Амуре свою администрацию, а довольствовались лишь грабежами и разорением дауро-дючерских земель[11].
Весной 1645 г. отряд Пояркова вышел в Охотское море и справа по выходе из Амура казаки увидели на горизонте берега земли — остров Сахалин. Продолжая свой путь, поярковцы достигли устья реки Ульи, и лишь после зимовки в июне 1646 г. они вернулись в Якутск. Так спустя три года закончилось труднейшее путешествие землепроходцев, прошедших путь в 8 тыс. км по новым землям.
В своем отчете о походе Поярков писал, что даурские жители маньчжурскому хану дань не дают и с ним не торгуют. А натки (нанайцы) живут по улусам и никому дани не платят[12]. Его донесения подтверждают тот факт, что народы Дальнего Востока в период прихода туда русских были независимы от маньчжурских правителей.
Наиболее успешным был поход казаков под руководством Е. П. Хабарова в Приамурье. Он шел по следам русских промышленников и отряда В. Пояркова. Ерофей Павлович Хабаров знал об их походах, но, будучи человеком энергичным и любознательным, решил идти на Амур более коротким путем.
Хабаров происходил из посадских людей Великого Устюга. До прихода в Сибирь он жил в Сольвычегодске, где содержал соляные варницы. В 1630 г. он и его брат Никифор обосновались на Енисее. На новом месте Хабаров занялся хлебопашеством и даже нажил хорошее состояние. Но его неугомонная натура требовала действий. За свой счет он набрал 27 работников и решил идти на реку Лену. Здесь он занялся солеварением и хлебопашеством, снабжал хлебом и солью жителей Якутска и острогов, расположенных на Лене. Помимо этого Хабаров открыл и пушной промысел. Но достаток не принес ему счастья. Якутские воеводы забрали у него 3 тыс. пудов хлеба в «государеву казну», затем описали в казну соляные варницы и отобрали пашенные земли.
Переселившись на новое место в устье реки Киренги в 1641 г., Хабаров основал там селение, впоследствии названное Хабаровкой, и снова развил бурную хозяйственную деятельность. Но и здесь его в 1643 г. настигла рука якутского воеводы, который отобрал земли, а Хабарова посадил в тюрьму за отказ безвозмездно снабжать якутскую казну хлебом. Только в 1645 г. он вышел из тюрьмы и снова решил попытать счастья на новых, еще не полностью освоенных землях.
В марте 1649 г. Хабаров написал на имя нового якутского воеводы Д. Францбекова челобитную, в которой просил его разрешить поход на Амур. Рассмотрев челобитную, воевода разрешил Хабарову с охочими людьми в количестве 150 человек без государева жалованья идти в Приамурье. Хабарову предписывалось в походе действовать в основном мирными средствами. Помимо всего воевода приказал «Ерофейке… послать в Якутский острог… рекам чертеж»[13].
Охочих людей у Хабарова собралось всего 70 человек, но это не остановило его. Заняв денег у самого воеводы Францбекова, в конце марта 1649 г. Хабаров вместе с отрядом, выйдя из Илимского острога, осенью добрался до Тугира — притока Олекмы и зазимовал там. Однако уже в январе 1650 г., воспользовавшись нартами, казаки прошли вверх по Тугиру (Тунгиру) и преодолели отроги Саянского хребта. Весной они дошли до даурского селения Лавкай[14] на Амуре. Здесь Хабаров оставил часть своего отряда, а сам с группой из 20 человек возвратился за помощью в Якутск.
