Анатолий Абрашкин - Русский Дьявол
Здесь нам не обойтись без упоминания еще об одном, не менее знаменитом герое русского фольклора — Кощее Бессмертном. За Кощеем утвердилась слава демонического героя. Он олицетворяет беду, грозящую героям сказки, и традиционно считается носителем зла. Однако в самих сказках он никого не убивает, наоборот, расправляются с ним и его приближенными. Более того, прозвище «Бессмертный» указывает, что в нем заключено некое жизненное начало, противостоящее тлену и погибели. Кощей является хранителем Космического яйца (символического яйца Вселенной!), которое находится в утке, а та вместе с зайцем — в железном сундуке под зеленым дубом в море-океане, на острове Буяне. Заветное яйцо зарыто под корнями Мирового древа, места обитания Великой богини (прародительницы мира, снесшей это яйцо!). Сама она, являясь в сказке в образе утки, оберегает свое священное сокровище и борется до последнего, пытаясь спасти его. В Кощее следует видеть, прежде всего, спутника Великой богини. Он ее верный слуга (жрец и супруг!), жизнью (вернее, даже бессмертием, что неизмеримо дороже!) расплачивающийся за свою преданность ей. Игла, которую находит Иван в Кощеевом яйце, символизирует его жизнестроительные силы, это иносказательный образ детородного органа. Переламывание иглы означает утрату Кощеем способности порождать новые жизни, а если шире, то и права выступать в качестве божества плодородия. Поступок Ивана полностью аналогичен действию Кроноса, оскопившего своего отца Урана с целью пресечь его бесконечную плодовитость. Таким образом, выставлять Кощея только демоном загробного мира, несущим миру смерть, неправильно.
Как же тогда он стал властителем царства мертвых? Очень просто, это самое древнее наше божество. Кого, как не его, соотносить с миром пращуров, наших умерших предков? В мифологии это типичная ситуация, если хотите, закон. Старейшим из богов отводится роль хранителей мира мертвых, а сами они, как бы прекрасны некогда не были, начинают изображаться в виде чудовищ. Подтверждением такому мнению служит сказка «Марья Моревна» из сборника Афанасьева. В ней Кощей и Иван-царевич сражаются за право быть возлюбленным Марьи Моревны. В первый раз, когда Ивану удается вызволить суженую из плена, вещий конь Кощея говорит своему хозяину: «Можно пшеницы насеять, дождаться, пока она вырастет, сжать ее, смолотить, в муку обратить, пять печей хлеба наготовить, тот хлеб поесть, да тогда вдогонь ехать — и то поспеем!» И после второй попытки увоза конь Кощея уверенно заявляет: «Можно ячменю насеять, подождать, пока он вырастет, сжать-смолотить, пива наварить, допьяна напиться, до отвала выспаться, да тогда вдогонь ехать — и то поспеем!» В тексте сказки обнаруживается интереснейшее обстоятельство: время пребывания Марьи Моревны на свободе совпадает по срокам с сезоном полевых сельскохозяйственных работ. «Сев. Рост колосьев. Жатва. Молотьба. Размол зерна. Выпечка хлеба и варка пива. Здесь с подробностью заклинания, перечисляющего все детали и все этапы, представлен полный годичный цикл древнего земледельца — от весеннего сева до осеннего праздника урожая с его ритуальным пивом. Упомянуты тут и древнейшие злаки первых земледельцев: яровая пшеница и ячмень» (Рыбаков Б. А. Язычество древней Руси). Сказочная Марья Моревна — это один из образов Великой богини, по-другому, Морены. На время холодов ее уносит и оберегает в своем дворце Кощей Трипетович, хранитель сил плодородия. Таков изначальный смысл мифа о Кощее и Марье Моревне. Повторимся: злодеем и повелителем царства мертвых Кощея сделала уже позднейшая традиция. Попросту он уступил место верховного бога плодородия более юному богу Ивану.
В старославянских памятниках слово кощь, когить попадается исключительно в значении: сухой, тощий, худой телом, и очевидно стоит в ближайшем родстве со словом «кость». В русском языке слова «окостенеть» и «умереть» — синонимы, поэтому при экранизациях сказок или в иллюстрациях к ним Кощея часто изображают в виде скелета (символа смерти). В русском языке слово «костенеть», с одной стороны, означает «обращаться в мертвое тело», а с другой — прямо связывается с морозом, превращающим все живое в камень («кость»). Еще академик Б. А. Рыбаков, пытаясь объяснить, почему владения царя Кощея находились «на стеклянных горах», а сам он обитал в «хрустальном дворце», указывал на возможность зарождения культа Кощея где-то в северных землях. Наблюдения льдов и знание об айсбергах, по мысли академика, могли породить такие необычные представления о горах и расположенном на них дворце. Но в действительности все было значительно интереснее и поэтичнее. Северные охотники, двигавшиеся вслед за отступающим ледником, видели феерическую картину полярных сияний, а в этой многоцветной, живой мозаике можно было разглядеть и стеклянные горы, и хрустальные дворцы.
В начале суббуревой активности на небе как бы воссоздается картина широко раскинувшегося над землей сказочного золотого дворца. «А дворец тот стоит на одном столбе на серебряном, а навес над дворцом из самоцветных каменьев, лестницы перламутровые, как крылья, в обе стороны расходятся… Лишь только вошли они, застонал столб серебряный, расходились лестницы, засверкали все кровельки, весь дворец стал повертываться, по местам передвигаться». Да и где, как не в Заполярье, следовало мыслить владения Кощея: ведь именно там, под авроральным овалом, жители Русской равнины изначально (в период отступления ледника и во времена раннеземледельческих культур) мыслили местонахождение душ своих предков. Добавим также, что сияющие высоты навевали мысли о сказочных богатствах хозяина мира мертвых. Отсюда происходит «там царь Кощей над златом чахнет». Подчеркнем, однако, что полярные широты вовсе не являются родиной Кощея, его образ родился в сознании первых земледельцев, и только впоследствии они сделали его жителем Севера.
Точно также и остров Буян, где «спряталась» смерть Кощея, вначале, по-видимому, не привязывался к конкретному месту на земле. Но одним из возможных его месторасположений со временем стала Арктика. Ведь что означает знаменитый оборот «на море-океане», применяемый к острову Буяну? С каким океаном соседствовала Русь? И Черное море, и Балтийское — моря внутренние, значит, единственный вариант — Северный Ледовитый океан! Разумеется, изначальный смысл словосочетания «море-океан» связан с космосом, космическим океаном — тем неведомым миром, который окружает нашу планету со всех сторон. Древние греки, к примеру, так и считали, что Земля плавает в Космическом Океане. Ф. И. Тютчев прекрасно выразил эту мысль поэтически:
Как океан объемлет шар земной,
Земная жизнь кругом объята снами;
Настанет ночь – и звучными волнами
Стихия бьет о берег свой…
Небесный свод, горящий славой звездной,
Таинственно глядит из глубины, —
И мы плывем, пылающею бездной
Со всех сторон окружены.
Но у тех же поморов сохранилось выражение, записанное нашим замечательным писателем Борисом Викторовичем Шергиным (1893–1973) и воспроизведенное им в качестве названия одной из своих книг: «Океан — море русское». Здесь океан надежно привязывается к русскому пространству, а потому и легендарный остров Буян, и наше сказочное Лукоморье должно мыслиться как диковинка Русского Севера.
Шапка полярных сияний, загоравшаяся в северном небе, была похожа на развесистую крону дерева, в ветвях которого прячется Космический Змей. Эти очевидные ассоциации, думается, навевали мысли о Мировом древе, зеленом дубе Лукоморья. Но где мыслится одно дерево, там «вырастет» и множество других, а переливчатый цвет сияний подскажет, что все они увешаны чудесными плодами. Вкушающие их небожители должны жить вечно, поскольку полярные сияния — явление непреходящее. Так родилась идея бессмертного существования для того, кто попадет в этот райский сад. А сам хозяин этого сада получил прозвище «Бессмертный».
Итак, со временем, уже в эпоху раннеземледельческого общества, образ полярного Змея стали совмещать с Кощеем. Соответственно на змея перенесли и те черты Кощея, которыми он обладал изначально, а главные из них — связь с плодородием и водой. Исследователи русских сказок и народных преданий неизменно отмечают, что значение Змея и Кощея в них совершенно тождественно. Оба они выступают в роли скупых хранителей несметных богатств, оба равно враждебны сказочным героям и свободно заменяют друг друга, так что в одной и той же сказке в одном варианте действующим лицом выводится Змей, а в другом — Кощей.
Но что же означает имя «Кощей», если по рождению он не был божеством мороза? Ведь это значит, что этимологическая параллель Кощей — кость дает лишь частичное понимание смысла, который вкладывался в имя нашего мифологического персонажа. О Кощее спорят давно. Владимир Даль (1801–1872) в своем «Толковом словаре живого великорусского языка» связывает имя Кощея с понятием «касть» («кась»), что является, по его мнению, сокращением более понятного сегодня слова «пакость». Отсюда на Кощея навешивается ярлык злыдня, пакостника и негодяя. Но мы уже прекрасно представляем, что все это наслоения совсем недавнего времени. Исходное значение имени не должно было нести в себе никаких морально-нравственных оценок! Академик Б. А. Рыбаков возводил имя Кощея к понятию «коша» — «жребия», «судьбы», но такой ответ опять-таки не тянет на пять с плюсом.
