Дмитрий Винтер - Дневники Берии подтверждают: Виктор Суворов прав!
Очевидно, та же логика: сидел — значит, враг. И вообще, Ландау работает мало, с женщинами легкого поведения путается, ерундой занимается (у Берия гораздо грубее. — Д. В.) (3. С. 153).
Примерно то же говорится и о партийцах-оппозиционерах 1930-х гг. Например, по мнению С. Кремлева, оппозиционеров — Троцкого, Зиновьева, Каменева, Пятакова, Зиновьева, Бухарина, Енукидзе… «отверг процесс революционной перестройки России, потому что они «не были человечески доброкачественными» и «не смогли выдержать большевистской линии в своей жизни… А Берия смог!» (3. С. 238).
Ну да, как там у Николая Фоменко: «Добро всегда побеждает. Кто победил, тот и добрый!» Далее мы увидим, что Берия, похоже, «смог» устранить Сталина раньше, чем тот устранил его, на что «лопухи» из «ленинской гвардии» с их смешным и наивным лозунгом «нельзя выступать против партии (что в тех условиях означало: против Сталина. — Д. В.), ошибаться — так всем вместе» (сентенция Бухарина).
Но не только в виновности оппозиционеров или инженеров «старой формации» 1930-х, айв виновности арестованных после войны «в доску своих», например, маршала авиации Новикова или одного из соратников Берия — В. Меркулова, Кремлев абсолютно уверен: «Объективные основания для обвинений… увы, имелись» (3. С. 128). Коли так, не мешало бы конкретизировать — какие объективные основания. Но опять-таки конкретизации нет… Вернее, есть, но и ее надо детально анализировать.
Вообще, о вредительстве Берия говорит много, например, в авиационной промышленности. Скажем, некто И. П. Сергеев был расстрелян (13 февраля 1942 г.) за то, что в 1939–1940 гг. из-за «неотработанной технологии» был забракован 171 млн капсюлей авиационного пулемета ШКАС (у Кремлева — «Шкасс») (1. С. 202, 204).
Позвольте, но не ссылались ли мы совсем недавно на страницы 205–206 того же дневника: в новых отраслях (в авиации, в танках) вредительства меньше?.. Что, оказывается, и сюда «недобитые классовые враги» затесались?
Возможно ли невозможное
А может быть, все было гораздо проще: Сталин заставлял руководителей авиационной промышленности (например, наркома Шахурина) подписывать обязательства (им собственноручно написанные) довести производство самолетов до такой-то цифры, не спрашивая, возможно ли это.[11]
Вот и Берия выражается примерно в том же духе. Сначала он говорит (в ноябре 1940 г.): «Не можете дать повышенный план — так зачем перед товарищем Сталиным хвастаться» (1. С. 298), как будто не знает, как они «хвастались», т. е. подписывали продиктованные Сталиным обязательства.
А чуть позже (сентябрь 1941 г.) он уже сам же пишет во вполне сталинском духе («нет ничего невозможного»): «Я понимаю, что срок нереален. А ты сделай реальным!» (l.C. 298). Вообще, этот подход — «Нет ничего невозможного, надо — значит, сделай!» — очень характерен для политиков и идеологов «сталинской» школы.
И тут вспоминается еще один любитель такого подхода — не кто иной, как Адольф Гитлер. Тот, правда, ведет себя гораздо откровеннее, по крайней мере в беседах с близким ему Германом Раушнингом (не мог Адольф Алоисович тогда подумать, что Раушнинг окажется «сукой», сбежит на Запад и опубликует там свои беседы с фюрером в книге под названием «Гиглер говорит»).
И что же «Гитлер говорит»? А вот, например, что. Национал-социализм есть то, чем мог бы стать марксизм, если бы освободился от своей противоестественной связи с марксизмом и с демократическим устройством. Ну, тут мы фюрера поправим: от имитации того и другого. Далее он и сам это признает: по Гитлеру, марксизм не рискнул освободиться от рудиментов научного мышления, предполагающего существование объективных законов и требующего хотя бы имитации доказательств.
На самом же деле, полагает нацистский вождь, не материальные обстоятельства диктуют человеческой воле, а наоборот. Нет никаких объективных экономических законов. Инфляция, спрос, предложение — все это чушь. Денег можно напечатать сколько угодно, а в лавку, где посмеют поднять цены, послать отряд штурмовиков — и не будет никакой инфляции.[12]
Прошу запомнить эту цитату; к этим взглядам Гитлера мы еще не раз вернемся. Пока же отметим, что, не рискнув (пока?) открыто «освободиться от рудиментов научного мышления, предполагающего существование объективных законов», Берия (а значит, и Сталин) объективно действует именно в том ключе, что «нет никаких объективных экономических законов» и что «не материальные обстоятельства диктуют человеческой воле, а наоборот».
И что оставалось делать тем, кто испытывает такой подход на своей шкуре и от кого требуют невозможного? Жертвовать качеством в угоду количеству, что же еще! Вот и браковались капсюли авиационных пулеметов, а наркомы вроде И. П. Сергеева становились «во всем виноватыми стрелочниками» и шли под расстрел… Аналогичной была и судьба Шахурина, но — позже (об этом ниже).
А если требуют найти нефть, которой нет? Вот на сайте «За Сталина!» история про известного хозяйственного деятеля той и позднейших (вплоть до ельцинской) эпох Н. К. Байбакова, которому Сталин приказывает найти нефть, говоря: «Будет нефть — будет Байбаков, не будет — не будет Байбакова»[13].
На счастье Байбакова, в Башкирии нефть нашли. А если бы ее просто там не было, тогда что? Что тогда, нам может рассказать Солженицын, который в «Архипелаге ГУЛАГ» приводит сведения о геологах, посаженных за «сокрытие», т. е. за неоткрытие полезных ископаемых.
Самое интересное, что история с Байбаковым приводится на сайте «За Сталина!» в рубрике «Юмор». Юмористы, блин! Как говорил один из героев Салтыкова-Щедрина, «если таковы их шутки, то каковы же их жестокости»!
Стоит ли удивляться, что Байбаков, по словам Кремлева, «клевещет» на Берия (почему не на Сталина — возможно, потому, что он, как и многие люди того времени, особенно коммунистических убеждений, искренне верил, что «это Берия творил репрессии, а не Сталин», который «ничего не знал». — Д. В.) (2. С. 175), причем в качестве единственного конкретного примера «клеветы» приводится заявление Байбакова (как всегда, непонятно откуда взятое) о том, что «Берия из карьеристских побуждений развил особую активность в поисках нефти в Татарии и Башкирии» (3. С. 255).
Подход по принципу «невозможное возможно» сказывался и в других отраслях. Например, причина аварийности в авиации, в которой Берия и Кремлев обвиняют расстрелянных в 1941-м генералов авиации (П. Рычагова, Я. Смушкевича и др., в том числе заместителя начальника Главного Управления ВВС РККА И. Ф. Сакриера — в связях с германской разведкой — как всегда, без каких-либо фактов). Берия пишет: «Самолеты бракованные есть, не спорю. Но ты их облетай, проверь. А главное, людей научи (выделено мною. — Д.В.)»(С. 230–231).
Стоп! Вот мы подошли еще к одной причине аварийности. 7 декабря 1940 г. обучение в летных школах сократили до нескольких месяцев (от трех до шести) и ввели принцип принудительного комплектования летных школ (уникальный случай в мировой истории!) Ну и чему можно «научить людей» за три-шесть месяцев, да еще и принудительно? И как тут не быть аварийности?
А пьянство в армии еще в 1938 г., о котором уже писалось (1. С. 232) — от чего оно? Не от страха ли перед возможным арестом? И тут еще вопрос: упоминавшийся «расейский ванькизм» под Харьковом в 1942 г. — это что, «наследие проклятого царизма» или все же результат времен более поздних?
Террористы по-сталински
А теперь вернемся к конкретным примерам репрессированных в годы Большого Террора и посмотрим, например, кого обвиняли в «терроризме» и/или «вредительстве».
Итак, перл из числа тех, о которых говорят: «Было бы смешно, когда бы не было так грустно». На полном серьезе утверждается, что в Винницкой области «дети репрессированных терроризировали комсомольцев (что, всех? Тогда комсомольцами уже были если не все поголовно, то большинство молодых людей от 14 до 28 лет. — Д. В.), издевались над детьми еврейской и украинской национальности»…
Стоп! А какой же национальности были они сами? Кто это такой многочисленный — в сельской местности Винницкой области издеваться сразу над украинцами и евреями, да еще и комсомольцев терроризировать? Но продолжим:
«…рисовали на стенах фашистские свастики». А это еще зачем? Чтобы привлечь внимание НКВД к своим «связям с фашистской разведкой»?
Но более того, «некоторые из них (16–17-летние мальчишки. — Д. В.) собирались совершить террористические акты против членов Политбюро (!!!!) (спецсообщение НКВД № 1973/Б от 7 июня 1939 г.) (1. С. 130–131) — что без какого-либо указания на архивы, читатель, видимо, уже догадался.
Сильно смахивает все это на солженицынскую базарную торговку, которую за слова об активисте «Ах, чтоб ему повылазило!» привлекли как за «террористические намерения»! Ну, или на дело тридцати свердловских школьных учителей во главе с заведующим областным отделом народного образования Перелем, которые, мол, устраивали в школах новогодние елки, чтобы жечь школы. Из тридцати арестованных по этому делу пятеро «умерли во время следствия» (в переводе с советского «новояза» — запытаны насмерть), 24 скончались в лагерях, один выжил, и только благодаря этому мы сегодня хоть что-то знаем об этом деле[14].
