Хаген Шульце - Краткая история Германии
На западе Франкского королевства, в Галлии и Италии, кое-что еще сохранялось от старой римской системы управления. Территория к востоку от Рейна, на которой помимо германских поселений, объединенных в племенные округа — гау, располагались также церковные епархии, монастыри и епископства, светские и церковные земельные владения, представляла собой в административном отношении некое подобие сети с первичными формами образования. Карл Великий учредил административные округа, так называемые ducati, во главе которых стояли назначенные им должностные лица, каждое из которых называлось dux[4]. Это были не герцоги какого-либо племени, т. е. племенные вожди[5], а высшие чиновники, происходившие из франкской имперской знати, титул которых восходил еще к административной реформе, проведенной Константином Великим. Посланцы Карла, missi dominici[6], надзирали за управлением, а франкская государственная церковь, епископы которой назначались самим императором, дополнительно скрепляла государство.
Тем не менее, несмотря на все усилия, эта империя оказалась недолговечной. Ей было суждено распасться — без споров за наследство между сыновьями Карла. Для того чтобы указания, которые император посылал из Ахена в Рим, достигли места назначения, требовалось не меньше двух месяцев. Местные и региональные власти долгое время могли, более того — обязывались действовать по собственному усмотрению. Возможно ли было в таких условиях сохранить империю? Трое внуков Карла разделили ее между собой. Людвиг получил восточную часть, Карл — западную, а Лотарь — землю, лежавшую посередине, Лотарингию, Она простиралась от устья Рейна до Италии. Когда род Лотаря прекратился, Людвиг в 870 г. присоединил ее к своему восточнофранкскому государству. В итоге возникла ситуация, определившая дальнейшее развитие европейской истории. Ядро континента оказалось отныне надолго разделенным, родственные государства — Западнофранкское и Восточнофранкское королевства — все больше отдалялись друг от друга. Со временем им было суждено превратиться во Францию и Германию, Общим для них осталось наследие Рима и Карла Великого, а также спор за земли Лотарингии. Спор этот на последующие двенадцать столетий превратил Францию и Германию во враждующих братьев.
Раздел империи Карла Великого по Верденскому договору 843 г. Присяга на верность императору Оттону III Евангелие Райхенау, конец X в.Translatio imperii», т. е. переход имперского господства от императоров античного Рима к Карлу Великому и его восточно-франкским наследникам, проиллюстрирован здесь весьма впечатляюще. Отгон III, исполненный величия, восседает с атрибутами государственной власти на императорском троне, Двое епископов и два герцога — по обе стороны от трона — символизируют имперскую знать и имперскую церковь. К трону смиренно приближаются четыре женщины, чтобы присягнуть на верность императору. В соответствии с позднеантичной традицией — это страны, подчиненные императору, — Рим, Галлия, Германия, страна славян (Склавия).
Как мы учили в школе, именно отсюда и начинается германская история. Жил-был герцог Саксонии Генрих, который, если верить простодушному тексту баллады XIX в., ловил птиц, когда ему помешал в этом занятии некий посланник (о нем не сообщается никаких подробностей). Посланник возгласил: «Да здравствует император Генрих! Да здравствует звезда Саксонии!» Генрих I (919–936), избранный саксами и франками, вошел в историю как основатель Саксонской, или Оттоновской, династии, но не как император. Его королевская власть была в результате компромиссов и после угроз применения военной силы признана Швабией и Баварией, распространена на лотарингов, чехов и полабских славян и подтверждена западнофранкскими Каролингами. Единодушное избрание королем сына Генриха — Отгона (936–973) сделало восточнофранкское государство более прочным, так что ему в будущем не грозили споры и разделы, как ранее наследству Карла Великого, В 955 г. Оттон I победил венгров в битве на Леховом поле и с тех пор звался Великим. Семь лет спустя он заставил в Риме папу Иоанна XII короновать себя римским императором и возобновил императорский протекторат над Римом. Оттон I добился признания своего императорского титула Византией и женил сына и наследника, будущего Отгона II (961–983), на византийской принцессе. С того времени королевский титул и императорская корона почти всегда были связаны друг с другом. Внук Отгона Великого Оттон III (980–1002), следуя традиции Карла Великого, подхватил идею обновления Римской империи. Однако он умер в двадцать один год неподалеку от Рима и был погребен в Ахене.
Век салических императоров (1024–1125; Франконская династия) знаменует собой прежде всего начало драматического конфликта между императорской властью и папством. Вплоть до XI в. император и короли Европы претендовали на право назначать на церковные должности по собственному усмотрению. Но в ходе движения за реформы, начавшегося в X в. с бенедиктинского аббатства Клюни в Бургундии, в церковной среде взяло верх представление о том, что задача церкви — осуществлять посредничество между совершенством Бога и несовершенством мирской власти, что проистекало из божественного права церкви, более высокого по отношению к светской власти. Поэтому предполагалось устранить всякое светское влияние на замещение церковных должностей. Со времен же Отгона Великого церковь превратилась в опору империи, а потому оттоновские и салические императоры оказывали сильное влияние на избрание пап и управление Папской областью. Так с 1075 г. начался конфликт между папой и императором. Папа Григорий VII (1073–1085) отдал распоряжение королю Генриху IV о формальном запрете инвеституры[7] епископов и аббатов, на что Генрих ответил демонстративным отказом и смещением папы.
Спор разрастался. Он продолжался длительное время после смерти папы и короля, ибо в конечном счете речь шла об устройстве мира и об отношениях между духовной и мирской властью, между sacerdotium и гедпит. После долгого, протекавшего с переменным успехом конфликта, из которого, в конце концов, суждено было выйти проигравшими как императору, так и папе, церковь и государство разошлись. Таким образом возникла решающая предпосылка, ставшая основой хода истории современного европейского государства и формирования двух принципов свободы, имевших огромное значение для дальнейшего развития политической культуры Европы. С одной стороны, появилась свобода веры вне государственного принуждения, а с другой — свобода политики вне опеки со стороны церкви.
В соответствии с нашим привычным взглядом на историю и взлет германской императорской власти, и ее упадок связаны с династией Гогенштауфенов (1138–1254). Фридрих I (1152–1190), которого итальянские современники за его рыжеватую бороду прозвали Барбароссой (ит. рыжая борода), остался как в своей эпохе, так и в памяти позднейшего времени самым популярным в народе средневековым императором. Блеск приемов при его дворе, женитьба на Беатрисе Бургундской, походы в Италию с их переменчивыми результатами, триумфальная победа над мятежным соперником Генрихом Львом, наконец, смерть в Малой Азии во время Третьего Крестового похода, считающаяся таинственной, стали благодатной почвой для появления многочисленных мифов. Ни один другой император не будоражил фантазию будущих поколений так, как этот, — вплоть до сказания о спящем в Кифхойзере Барбароссе.
Увы, минула слава
Империи твоей,
Но час придет — и, право,
Она вернется к ней[8].
Фридрих Барбаросса был символом неясных национальных устремлений начала XIX в., — символом, с которым связывалось обновленное, больше романтически мечтательное, нежели соответствовавшее действительности представление об империи Гогенштауфенов как о воплощенном немецком будущем. При этом империя была скорее воображаемой, а не реальной. Изначально, однако, в сказании об императоре, спящем в пещере, речь шла о внуке Барбароссы, блестящем и очень непохожем на других Гогенштауфенов Фридрихе II (1212–1250). От своей матери Констанцы он унаследовал норманнское государство на Сицилии и создал там систему власти, покоившуюся на римских, византийских, норманнских и арабских основах. Эта система представляла собой ни больше ни меньше как грандиозную, абсолютно не отвечавшую времени попытку спроектировать по воле единственного человека, словно на чертежной доске, государство, в каждой своей детали организованное на рациональных началах. Это государство походило на произведение искусства, правда не пережившее своего создателя. Фридрих, эта мощная фигура ренессансного государя, который обогнал свое время, хотел быть новым Константином, создателем золотого государства мира. Он восхищал и в то же время возмущал современников, а его неизбежная враждебность к папству вылилась в борьбу за власть и в пропагандистскую войну, которой до тех пор не ведал христианский мир. Императорская пропаганда изображала Фридриха как последнего императора мировой истории, наделенного мессианскими чертами. Сторонники папы рисовали его апокалипсическим зверем, антихристом. После смерти императора его в соответствии с церковным преданием изгнали в дьявольскую, изрыгающую огонь Этну. Пробудившиеся в позднем Средневековье мечты о явлении миролюбивого императора, стоящего у конца времени, перенесли Фридриха II, «чудо и преобразователя мира», в Кифхойзер, где с течением столетий его образ слился с образом «Барбароссы».
