Джон Бэлсдон - Женщины Древнего Рима. Увлекательные истории жизни римлянок всех сословий
Она увидела этот плащ промокшим от крови, когда ее брат, единственный, кто выжил в битве, с победой вернулся в Рим. Накинув его, он с триумфом прошел по городу. Убитая горем, она не смогла произнести ни слова поздравления; тогда он выхватил меч и пронзил ее с криком: «Отправляйся вслед за своей любовью к человеку, за которого ты собиралась замуж. Ты не думаешь ни о своих братьях, живых или мертвых, ни о своей стране! Да погибнет всякая римская женщина, которая прольет слезы по врагам Рима!»
Это убийство видели судьи, но в тот момент оно было оправданно. Кем были эти люди – человеческими существами или дикими животными? Такой вопрос задал себе грек Дионисий Галикарнасский, описывая это событие шесть веков спустя.
История гибели этрусской монархии и основания Римской республики в 510 году до н. э. связана с двумя женщинами: одной хорошей, а другой – плохой.
Царей в конце монархического периода приводили к власти женщины: сначала восхваляемая верующими, благородная Танакиль, которая добилась передачи трона своему мужу Тарквинию Приску, а потом и Сервию Туллию, своему зятю. Ее место заняла дочь Сервия Туллия.
Туллия была леди Макбет и Гонерильей в одном лице. Она организовала убийства своего мужа и сестры, чтобы выйти замуж за Луция Тарквиния Гордого, своего шурина, а потом велела ему захватить трон ее отца, царя Сервия Туллия, что и было сделано. Когда она возвращалась из Сената на Эсквилин, возница вдруг резко затормозил – перед ним лежало тело убитого царя. Туллию, однако, это не смутило: она выхватила у него вожжи и проехала прямо по трупу отца.
Так началось правление Тарквиния Гордого. Окончание его было не менее впечатляющим. Его армия осаждала Ардею, столицу богатой Рутулии, расположенную в двадцати трех милях к югу от Рима. Однажды, пьянствуя в своем шатре, сыновья Тарквиния, одним из которых был Секст Тарквиний, а другим – его кузен Тарквиний Коллатин, побились об заклад, чья жена ведет себя в отсутствие мужа приличнее. Вскочив на коней, они помчались в Рим и, прибыв туда уже в темноте, обнаружили, что жены царевичей веселятся на пиру. До Коллатии было девять миль (по дороге в Тиволи), и, когда они прибыли туда, стояла уже глухая ночь. Однако красавица Лукреция, жена Коллатина, еще не спала – вместе со своими рабынями она сидела за ткацким станком. Коллатин выиграл пари, не зная, что тем самым приговорил жену к смерти. Ее увидел Секст.
Через несколько дней Секст явился в ее дом один – в конце концов, он был двоюродным братом ее мужа – и попросил пустить его переночевать. Когда все уснули, он вошел в спальню Лукреции и лег рядом с ней. Он овладел ею, пригрозив, что если она ему откажет, то он сначала убьет ее, а потом раба и оставит его обнаженное тело в спальне, сообщив всему миру, что, обнаружив их занимающимися любовью, наказал обоих, как они того заслуживали. На следующий день, получив от Лукреции все, чего хотел, он вернулся в военный лагерь. Опозоренная Лукреция вызвала своего мужа, отца (которому царь Рима, уходя на войну, поручил охранять город) и своих родственников по мужской линии – тот самый трибунал, который судил бы ее, если бы Секст исполнил свое обещание, – и, рассказав им свою ужасную историю, вонзила себе в грудь кинжал. Ее тело было выставлено на Римском форуме; Юний Брут страстной речью убедил жителей города изгнать царя и выбрать двух консулов (позже эти выборы стали образцом для всех последующих выборов в Риме) и создать республиканское правительство. Секст Тарквиний был убит людьми – и их, вероятно, было очень много, – которые уже давно таили на него злобу; царица Туллия бежала из Рима, «преследуемая, где бы она ни появилась, оскорблениями мужчин и женщин, которые призывали на ее голову гнев отцовских фурий».
Но даже после установления республики история, если можно употребить такое слово, повторилась, и еще одна женщина стала жертвой похоти тирана. Это была Вергиния, погибшая в 449 году до н. э. Двумя годами ранее было приостановлено действие старых законов, и римляне избрали комиссию из десяти человек (децемвиров), которая должна была принять новые законы. Но, вкусив власти, децемвиры не захотели ее терять и после переизбрания в 450 году до н. э. оставались во главе Рима безо всякого на то права до 449 года до н. э. В тот год старший председатель комиссии Аппий Клавдий остался в Риме, хотя большинство его коллег отправилось в армию, чтобы отразить нападение врагов и защитить республику. И здесь произошел еще один скандал. Он стал следствием сексуального домогательства, не менее опасного по своим последствиям, чем то, что погубило Лукрецию. Он привел к свержению Тарквиниев и изгнанию их из Рима. Децемвиры закончили тем же, чем и цари, и потеряли власть по той же самой причине. Аппий Клавдий решил изнасиловать девственницу из простонародья.
Ей было пятнадцать лет, вполне подходящий возраст для брака, хотя она была еще школьницей. Она шла в школу, которая находилась рядом с Форумом, в сопровождении своей гувернантки (нутриксы), когда ее остановил некий М. Клавдий, слуга Аппия Клавдия, который доверил ему провернуть это гнусное дельце. М. Клавдий утверждал, что она – дочь одной из его рабынь, которая еще ребенком была украдена женой Вергиния и выдана за ее родную дочь. Он притащил девочку в трибунал Аппия Клавдия, чтобы доказать свое право на нее. Благодаря вмешательству бывшего трибуна Л. Ицилия, который был помолвлен с девушкой, и П. Нумитория, ее деда (или дяди), слушание дела было отложено на день. За это время ее отец Л. Вергиний успел приехать из армии. На следующий день Аппий Клавдий возглавил суд, выслушал дело и, невзирая на представленные доказательства, заявил, что Вергиния – дочь рабыни его слуги. Он по природе был не слишком умен и к тому же испорчен безмерной властью, а его душа и плоть воспламенились от страсти к этой девочке. У Вергиния был только один способ спасти честь дочери – заколоть ее. Рядом располагалась лавка мясника, а на столе лежал нож.
Ее тело, как и тело Лукреции, было выставлено на Форуме. Матроны и девицы прибежали из своих домов, оплакивая ее судьбу: одни бросали на ее гроб цветы и гирлянды, другие – пояса и ленты, третьи – игрушки своих детей, а иные – отрезанные локоны своих волос (так эту историю изложил Дионисий Галикарнасский).
После этого начался ужас: армия восстала, плебс (во второй раз в истории Рима) ворвался на священную гору; власть децемвиров была сброшена и восстановлена республиканская конституция; Аппия Клавдия арестовали. Он умолял вновь избранных трибунов не сажать его в тюрьму, «за компанию с ворами и разбойниками», но его никто не слушал. Он покончил с собой еще до того, как его дело было передано в суд. Слуга Аппия Клавдия, из-за которого разгорелся бунт, был изгнан из Рима. «Дух Вергинии, более счастливый после смерти, чем при жизни, бродил по домам, желая убедиться, что преступление не останется безнаказанным; но теперь, когда в живых не осталось ни единого преступника, он обрел свой покой», – сообщает Ливий.
Мать Кориолана
На четвертой миле от ворот Рима, отмеченной специальным камнем, по дороге Виа Латина, в последние годы республики стоял храм, посвященный женской удаче. Службы проводились в нем два раза в год – 1 декабря и 6 июля. Их посещали женщины, которые были замужем всего один раз. В храме стояла знаменитая статуя, на возведение которой женщины собрали деньги по подписке. После освящения она чудесным образом заговорила, и дважды произнесла: «Я дам вам собственность, которую вы мне отдали, собственность, которую вы мне посвятили, дамы». Это произошло очень давно, в начале V века до н. э. А событие, в честь которого, по мнению многих людей (совершенно ошибочному, кстати), был возведен этот храм, представляло собой самое благородное и удивительное деяние, совершенное женщинами ради Рима. Оно произошло между трагедией Лукреции и трагедией Вергинии, сразу же после 490 года до н. э.
В 493 году Марций одержал свою знаменитую победу над вольсками и захватил их город Кориоли; в честь этой победы он получил прозвище Кориолан. Он был патрицием самого реакционного толка: ненавидел простых людей, презирал трибунов. Он вел себя крайне бесцеремонно и, несмотря на свою военную славу, был изгнан из Рима. Тогда он поступил на службу к врагу и во главе вражеской армии двинулся на Рим. Сил отстоять город у римлян не было. Он стал лагерем в Фосса-Клуйлии, у четвертой дорожной вехи от Рима, и ему стоило лишь подойти и взять город. Жители отправляли к нему депутации, но он либо унижал их, либо прогонял. Наконец, в его лагерь прибыло посольство от женщин во главе с Ветурией, или Волумнией (Плутарх и Шекспир считали, что это была его мать), и его женой Волумнией (по другой версии – Вергилией). Мать принялась умолять его не входить в Рим; ее призывы к патриотическим чувствам не возымели действия, тогда она стала взывать к сыновнему долгу перед матерью (которому подчинялся сам Эней). И Кориолан покорился ей и увел армию вольсков домой. Относительно того, как закончилась эта история, существуют две версии. Согласно первой, вольски, которых он обманул и лишил легкой победы, его убили (как думали Плутарх и Шекспир), а согласно другой – он жил еще долго и написал эпиграмму: «Чем старше становишься, тем тяжелее изгнание» (об этом сообщает нам Ливий).
