Игорь Князький - Тиберий: третий Цезарь, второй Август…
Венцом доверия между недавними противниками можно считать разоблачение Антонием предательской роли Квинта Сальвидиена Руфа, щедро предложившего ему против Октавиана галльские легионы. Антоний отнюдь не был лишен пороков, но предательство было ему чуждо. Он знал, конечно, что Сальвидиен был другом юности Гая Октавия и потому его поступок представлялся ему вдвойне отвратительным. Вот потому и «были раскрыты преступные планы Сальвидиена Руфа».{22} Октавиан принудил изменника к самоубийству.
Наступивший мир отразился и на судьбе семьи Тиберия. Теперь его отец не был врагом Октавиана и он получил возможность вернуться в Рим. Возвращение из Лакедемона, однако, едва не стало для них гибельным. Лесной пожар, стремительно распространившийся, так близко подобрался к путникам, что матери маленького Тиберия Ливии Друзилле опалило волосы и край одежды.{23}
Пребывание в Риме на глазах у Октавиана внесло самые решительные перемены в будущее семьи Тиберия. Его юная мать, ибо на момент рождения сына ей было всего лишь шестнадцать лет, произвела неизгладимое впечатление на наследника Цезаря. Ливия Друзилла отличалась замечательной красотой, необыкновенным умом, да и была она «дочь знатного и мужественного человека Друза Клавдиана, по происхождению, честности и красоте первая из римлянок».{24} Да, ведь и она из славного рода Клавдиев, а Ливией Друзиллой именовалась потому, что отец ее в 91 г. до Р.Х. был усыновлен Марком Ливием Друзом и, соответственно, принял его имя. Род Ливиев Друзов принадлежал также к высшей римской знати, но не из числа патрициев, а плебеев. Об этом свидетельствуют достижения представителей этого славного семейства в римской истории. Друзы удостаивались и диктаторских полномочий, дважды цензорских, восемь раз были консулами, удостоились трёх триумфов за победы над врагами Рима. Один из Друзов вернул Риму золото, выплаченное римлянами галлам за снятие осады с Капитолия.{25} Это была та самая знаменитая осада, когда гуси храма Юноны своим гоготанием пробудили спящих римских воинов и те защитили последний римский оплот от почти ворвавшихся в него галлов. Были знамениты и Ливии Друзы — плебейские трибуны. Один из них был поначалу соратником известного реформатора Гая Семпрония Гракха, но в решительный момент от него отступился, перейдя на сторону его врагов. Сын же его, тот самый Марк Ливии Друз, усыновивший отца Ливии, в должности плебейского трибуна предложил ряд глубоких преобразований, но потерпел в них неудачу и был убит, после чего в Риме началась череда гражданских войн.
Но Ливия, как мы знаем, имела и яркие личные достоинства, а не только могла гордиться знатностью и славою предков. Октавиан, прекрасно разбиравшийся в людях, должно быть, сумел разглядеть замечательные качества Ливии, оценив, разумеется, и ее красоту. До встречи с Ливией в личной жизни Октавиан не был ни удалив, ни счастлив. В самом юном возрасте он был уже помолвлен с дочерью Публия Сервилия Исаврика. Но брак не состоялся. Первой женой Октавиана стала Клавдия — падчерица Марка Антония и дочь его жены Фульвии от предыдущего брака со знаменитым трибуном Публием Клодием. Однако в тот раз по-настоящему породниться со славными Клавдиями молодому наследнику Цезаря не довелось. Брак этот был навязан ему политически как знак дружбы и примирения с Антонием. Сама же Клавдия, едва достигшая брачного возраста, его совершенно не привлекала. Более того, к нелюбимой жене прилагалась совсем уж малоприятная теща. Фульвия терпеть не могла Октавиана, чем он и воспользовался для расторжения неприятного для него брачного союза. Под предлогом очередной ссоры с Фульвией он навсегда оставил Клавдию. Как к супруге он к юной жене даже не прикасался и она, побывав в законном, пусть и крайне непродолжительном браке, осталась девственницей.{26} Вторым браком Октавиана стала его женитьба на представительнице рода Скрибониев. В этом случае без политики также не обошлось. Брат Скрибонии Луций Скрибоний Либон был тестем Секста Помпея и среди его соратников занимал первенствующее место. Развод с непорочной Клавдией и стремительный брак со Скрибонией могли быть этапами политической игры Октавиана. Здесь его не остановила многоопытность этой матроны. Она дважды до него побывала замужем и от одного из мужей имела детей. Родила она и Октавину в браке дочь Юлию. Но и рождение дочери не сделало брак молодого Цезаря и Скрибонии прочным. Октавиан быстро устал «от ее дурного нрава». Таково было собственное его признание.{27}Должно быть, разрыву также поспособствовало его знакомство с Ливией, поскольку в брак с матерью Тиберия он вступил сразу после второго развода. Здесь ему пришлось воспользоваться своей властью: Тиберия Клавдия Нерона принудили оставить молодую супругу, трехлетнего сына и еще нерождённого ребенка в утробе матери. Октавиана совершенно не смутило, что Ливия была на исходе шестого месяца беременности. Младший брат Тиберия, обычно именуемый родовым именем со стороны матери Друз, появился на свет совсем скоро после женитьбы Октавиана на Ливии. Думается, Октавиана больше всего привлекали достоинства Ливии, а не желание причинить неприятность недавнему врагу.
Был еще один любопытный момент в этом браке. Октавиан не мог не знать, что отец Ливии был стойким республиканцем, сражался на стороне Брута и Кассия против него и Антония.{28} Когда дело республики было проиграно, Ливии Друз Клавдиан в своей лагерной палатке покончил с собой подобно вождям своей армии.{29}
Отец Тиберия скончался пять лет спустя после вынужденного развода, в 33 г. до Р.Х. Восьмилетний Тиберий тогда по завещанию был усыновлён сенатором Марком Геллием и даже вступил в наследство, от какового его, очевидно, принудили отказаться, поскольку Геллий был недругом Октавиана. Думается, Ливия здесь сыграла решающую роль, мудро прозревая, кто лучший усыновитель ее старшего сына. Брак ее с Октавианом оказался замечательно прочен. Наверное, не по доброй воле выходила она замуж за Октавиана, но сумела оценить его любовь и стала идеальной супругой. «Святость домашнего очага она блюла со старинной неукоснительностью, была приветливее, чем было принято для женщин в древности; была страстно любящей матерью, снисходительной супругой и хорошей помощницей в хитроумных замыслах мужу…»{30}
Третий брак Октавиана и второй брак Ливии, соответственно, и определил историческую судьбу маленького Тиберия, ставшего пасынком, пусть до поры до времени не усыновленным официально, будущего единоличного владыки Римской державы.
Конечно же, детям своим горячо любящая мать Ливия желала великого будущего. И главное ее внимание было уделено старшему сыну. Первым делом надлежало дать ему образование, достойное потомка Клавдиев и наследника Друзов и соответствующее его принадлежности к семье наследника Цезаря. Для этого у матери Тиберия были все возможности и она, отдадим ей должное, использовала их наилучшим образом.
Жизнь молодого римлянина традиционно делилась на четыре семилетних цикла, пока он не достигал полной зрелости. В первые семь лет он назывался «infans» и находился полностью на попечении матери в родительском доме. С семи до четырнадцати лет мальчик — теперь он именовался «puer» — получал должное воспитание. В него входило и обретение необходимых физических навыков, и образование. Следующий этап жизни начинался с того, что на пятнадцатом году жизни юноша «iuvenis» менял детскую тогу на взрослую. Наступало время ученичества и вступления в подлинную взрослую жизнь. На четвертом этапе с 21 года до 28 лет молодой мужчина «adulescens» как «набирающий полную силу» мог уже участвовать в государственной и общественной жизни, выдвигаться на военной службе. Ему были доступны и некоторые выборные должности — магистратуры.{31}
Впрочем, как известно, нет правил без исключения. Новый супруг матери Тиберия Октавиан в 19 лет стал одним из вершителей судеб Рима, на равных соперничая с маститыми политиками и прославленными военачальниками. Конечно, способствовал этому статус наследника Цезаря, но без гениального таланта политика скромный «iuvenis» Гай Октавий обрел бы только новое имя, а властное наследие великого Юлия осталось бы для него недоступными.
Вернемся к нашему герою. Первое семилетие жизни Тиберия выдалось на редкость бурным, как мы в этом уже убедились. Переменчивость судьбы, к счастью, не стала роковой, а, наоборот, подарила мальчику великие надежды на будущее. Вхождение в семью Октавиана стало весомым залогом этого. Нельзя не учитывать и незаурядность натуры его матери Ливии. Потому годы, которые «infans» Тиберий провел «in qremio ас sinu matris educari» — «будучи воспитанным на груди и лоне матери»{32} — должны были заложить прочный фундамент успешного воспитания и образования потомка Клавдиев. Когда же «puer» Тиберий приступил к учебе, то Ливия создала все условия, чтобы образование ее сына стало наилучшим. И цель эта, безусловно, была достигнута. Тиберий, обладавший от природы отличным здоровьем, прекрасно развивался физически, быстро обретая все те навыки, что были необходимы римлянину. Он проявил надлежащие способности к военным упражнениям. Отменно владел оружием, был ловким наездником, легко и с удовольствием постигал азы военной жизни и военного искусства. Именно тогда в нем были заложены основные качества будущего прославленного военачальника.
