Альберт Манфред (Отв. редактор) - История Франции
С помощью своих военных дружин знать совершала набеги на соседей, захватывая богатства и пленников. Согласно старинным обычаям, большинство пленников приносилось в жертву богам. Лишь часть их обращалась в рабов и использовалась в поместьях, принадлежавших знати. Экономическая роль этих рабов была, однако, невелика. Главную рабочую силу в поместьях знати составляли рядовые галльские общинники, обрабатывавшие земли на правах временных владельцев или в качестве наемных работников. Одни из них еще сохраняли свою свободу, другие находились уже в той или иной форме зависимости от земельной аристократии. Если на юго-востоке страны социальная дифференциация достигла, таким образом, довольно высокого уровня, то в северных и западных областях она была выражена намного слабее. Основная масса членов племени сохраняла здесь еще свободу и полноправие. В результате сложность и неоднородность социальной структуры галльского общества в целом, как и его неспособность противостоять римскому вторжению, еще более увеличивались.
Тем не менее у галлов уже зарождались представления об их этнической общности. Выразителями подобных представлений выступали в первую очередь ученые жрецы — друиды. Друиды были у галлов не только религиозными наставниками. Они признавались также высшим авторитетом в спорах между родами и даже целыми племенами. Посредничество друидов в таких спорах оказывалось возможным благодаря тому, что жрецы всех галльских племен объединялись в особую религиозно-политическую корпорацию, действовавшую с известной регулярностью. Раз в год они собирались со всей Галлии в священном месте (близ современного Орлеана), чтобы обсудить общие дела. Над ними стоял пожизненный глава, пользовавшийся большим авторитетом. Друидизм был поэтому силой, в известной мере сдерживавшей рост усобиц между галльскими племенами.
Во II–I вв. до н. э. делались и прямые попытки объединения галлов. Их предпринимали вожди наиболее сильных племенных союзов арвернов, эдуев, секванов. Создававшиеся ими государственные образования были, однако, очень недолговечными. Противоречия между большинством галлов и знатью, достигшие наибольшей остроты у племен Юго-Восточной Галлии, различие интересов этих более развитых племен и населения ряда северных областей, где еще в основном сохранялся первобытный строй, наконец, постоянное соперничество внутри самой аристократии, враждующие роды которой были готовы на союз с любыми внешними силами, — вот основные причины постоянной внутренней борьбы, раздиравшей отдельные галльские племена и Галлию в целом. Эта внутренняя слабость в большой степени облегчила римское завоевание Галлии.
* * *Военное поражение не лишило галлов воли к борьбе за свободу. Едва Цезарь в 53 г. до н. э. покинул Галлию, в ней началось восстание. Его возглавил Верцингеториг — сын вождя одного из сильнейших южногалльских племен арвернов. Цезарь не мог справиться с повстанцами около двух лет. Лишь тогда, когда он уже был вынужден начать отступление, ему улыбнулась удача, и он сумел запереть главные силы галлов в Алезии (в верховьях Сены) и разбить по частям остальные их отряды. Три миллиона побежденных, миллион убитых, миллион обращенных в рабство — таковы были итоги войны с галлами, официально объявленные во время триумфа Цезаря [10]. Но ни массовые порабощения, ни продолжающиеся жестокие карательные экспедиции, в ходе которых захваченным повстанцам отрубали кисть правой руки, долгое время не могли усмирить галлов. В 31–30 гг. восстают треверы, в 29 г. — морины, в 28 г. — аквитаны. Спасаясь, многие галлы пытаются бежать за Рейн, в Британию, в Богемию. Эта «эмиграция» была настолько значительной по своим масштабам, что следы ее остались даже в археологическом материале [11].
Галльский ремесленник Надгробие. Бордо.Что вынуждало галлов к столь активному и длительному сопротивлению Риму? Понять это нетрудно, познакомившись с системой римского управления Галлией. Победив галлов, поработив пленных, Рим не оставил Галлию в покое. Все галльские земли были превращены в собственность «римского народа». Отныне галлы стали лишь временными владельцами своих земель, которые завоеватель мог отобрать, основав на них колонию римских поселенцев, передав в награду ветеранам или продав кому-либо. И хотя подобные конфискации фактически затронули не большую часть галльских земель, они породили недовольство. Еще более тяжелым оказалось иго налогов. Уже при Цезаре римляне взыскали с Галлии 40 млн. сестерций. Со времен императора Августа раз в 15 лет в Галлии проводились описи имуществ, определявшие размер налогов, возлагавшихся на каждую семью. Их величина не менялась в течение следующего пятнадцатилетия, какие бы изменения в составе и материальном положении семьи ни произошли за это время. Помимо прямых налогов, Рим взимал многочисленные пошлины: с каждой купли-продажи, с товаров, вывозимых или ввозимых в Галлию, при отпуске раба на свободу, при наследовании имущества и т. д. Во многих пунктах Восточной и Южной Галлии появились гарнизоны, возникли римские колонии. Сто тысяч солдат, сто тысяч колонистов и еще столько же римских предпринимателей и их рабов — таковы приблизительные цифры, характеризующие, по мнению французского историка Дюваля, римское проникновение в первые века после завоевания[12]. Оно было не настолько интенсивным, чтобы создать угрозу самому существованию галлов, число которых измерялось, вероятно, 6–8 миллионами [13], но вполне достаточным для того, чтобы заставить большинство галльских племен почувствовать тяжесть римского гнета.
Не удивительно поэтому, что немалая часть пятивекового римского господства в Галлии наполнена напряженной борьбой галлов против Рима. Ее характер и формы были различны: крупные восстания в первые десятилетия римского правления, преимущественно местные конфликты в последующие 100 лет (до 70-х годов I в.) и, наконец, после довольно долгого затишья, массовые движения, продолжавшиеся с перерывами с конца II в. уже вплоть до падения Рима. Выражение «Римский мир» (Рах Romana), которым долгое время обозначали период римского господства, чем дальше, тем больше обнаруживает в применении к Галлии свою относительность. Твердая римская власть, действительно, покончила с внутренними междоусобицами галльских племен и на время приостановила германские нападения. Но она была не в силах ни предотвратить антиримские выступления, ни, тем более, исключить социальные конфликты, обострявшиеся по мере углубления противоречий внутри галльского общества.
Изображение галло-романской жатки, найденное во время раскопок в Бюзеноль-Монтобане.И все же изменения, происшедшие в Галлии за время пятисотлетнего господства Рима, охватили все области жизни и наложили сильнейший отпечаток на всю последующую историю страны. В чем сущность этих изменений? Как следует оценить историческую роль римского завоевания Галлии? Чтобы ответить на эти вопросы, охарактеризуем кратко важнейшие экономические, социальные и культурные итоги эволюции галльского общества за период римского правления[14].
Превращенная в одну из важнейших житниц метрополии, Галлия переживает в I–II вв. период интенсивного освоения новых земель. Не только на юге, но и на севере распахиваются пустоши, возникают новые хутора и села, расширяется хлебопашество. Растет число средних и крупных поместий, принадлежащих пришлым завоевателям и местной аристократии.
Галльская знать усвоила римские методы ведения хозяйства. В ее владениях значительно увеличилось использование рабов. Особенно широко применялся рабский труд новыми земельными собственниками — римскими ветеранами (в их числе были не только римляне, но и галлы, германцы, иллирийцы и т. д.). Их виллы были не так велики, как у владельцев латифундий в Италии (составляя максимально у солдат 100–150, у командиров — 400–500 га). Но число их было значительным, особенно в Южной и Центральной Галлии. В отличие от этих областей в бассейне Средней Луары и в районах, граничивших с Нарбоннской провинцией, росли крупные поместья местной знати и пришлых богатеев, напоминавшие по своему типу римские — с характерным для них преобладанием собственного господского хозяйства и большой ролью животноводства. Наряду с рабами галло-римские землевладельцы использовали также колонов — свободных арендаторов земли. Роль колонов была здесь значительно выше, чем в самой Италии. Это было тесно связано с особенностями Галлии как страны, позднее приобщившейся к рабовладельческой системе и потому не успевшей в такой большой мере, как Италия, отказаться от труда свободных людей.
Увеличившиеся в числе поместья Галлии производили на продажу хлеб, скот, вино[15]. В свою очередь потребности этих галльских вилл способствовали росту ремесла и промыслов. Расширилась добыча железа в Южной Галлии. Увеличилось изготовление деревянных и железных изделий. Деревянные повозки, бочки, плуги с железными сошниками, глиняные чаны, амфоры, горшки, железные топоры, косы, пилы, мечи, кожаные штаны, колпаки, фартуки и многие другие изделия производились в Галлии в большом количестве (например, гончарные изделия — сотнями тысяч штук) и распространялись по всей стране, а иногда и за ее пределами. Изготовляли их большей частью свободные ремесленники, работавшие в небольших мастерских. Рабы-ремесленники имелись в сравнительно немногочисленных поместьях наиболее крупных землевладельцев; рабов использовали также на государственных рудниках, в каменных карьерах, на строительных работах.
