Юрий Фельштинский - Лев Троцкий. Большевик. 1917–1923
2. Организатор Октябрьского переворота
Полностью соглашаясь с позицией Ленина о том, что большевики должны приступить к захвату государственной власти, Троцкий незначительно расходился с ним относительно формы, в которую наиболее целесообразно было бы облечь государственный переворот. Если Ленин требовал, чтобы большевики взяли власть от своего собственного имени, то Троцкий предлагал поступить несколько хитрее, дипломатичнее, формально представив дело таким образом, что речь идет не о партийном перевороте, а о реализации широко распространенного и популярного лозунга «Вся власть Советам!». Выступая инициатором такого поворота, Троцкий проявил себя весьма умным демагогом.
Дело в том, что еще на сентябрь ВЦИК назначил II Всероссийский съезд Советов, который затем был отложен на месяц, но так или иначе должен был состояться в ближайшее время. Полагая, что на этом съезде большевики смогут получить поддержку основной массы делегатов, Троцкий предлагал приурочить взятие власти именно к созыву этого съезда. Иначе говоря, он пытался обеспечить какое-то подобие легальности, точнее, псевдолегальности, ибо сами Советы и их съезд с юридической точки зрения государственной властью не обладали в связи с тем, что само «двоевластие» было понятием сугубо политическим, а не правовым. С формально-юридической точки зрения Советы являлись общественной организацией, а не государственным, тем более законодательным органом.
Подготовка восстания 25 октября проходила по существу дела публично, на глазах всего города. «Троцкий правильно заявлял при праздновании второй годовщины октябрьского переворота, что в истории не было другого случая, когда восстание было бы назначено на определенное число, – писал Милюков. – Определенное число было предуказано созывом второго всероссийского съезда советов. Всякий риск был устранен тем «невесомым» фактором, который Троцкий называет «советской легальностью». Другими словами, для советской среды существовало свое понятие «легальности», особое от правительственного. Постоянные фактические нарушения закона советами – даже и при старом большинстве, поддерживавшем коалицию, – не считались «нелегальными» [43] .
Из предложения Троцкого приурочить захват власти большевиками ко II съезду Советов, который следовало поставить перед свершившимся фактом, вытекала и его позиция о том главном инструменте, который следовало использовать для практической реализации этой акции. Инструментом должен был стать Петроградский Совет, председателем которого он сам являлся. Тотчас же после разрыва с Демократическим совещанием Троцкий вместе со своими помощниками в Совете приступил к практическим действиям по подготовке государственного переворота. При Совете было начато формирование Военно-революционного комитета (ВРК). Формально его возглавил представитель другой партии – левый эсер Павел Евгеньевич Лазимир [44] , что должно было продемонстрировать нежелание большевиков устанавливать однопартийную диктатуру.
Со стороны большевиков, и прежде всего Троцкого, это был тактический ход, связанный с тем, что в Партии социалистов-революционеров (ПСР) происходило глубокое размежевание. Со второй половины 1917 г. течение левых эсеров действовало все более и более обособленно, постепенно приближаясь по своим установкам к большевикам. Назначение левого эсера председателем ВРК должно было символизировать единство действий с левыми эсерами и стимулировать их превращение в ближайшее время в совершенно самостоятельную партию с возможной перспективой организационного присоединения к большевикам.
Правда, Лазимир не проявил тех организаторских качеств, на которые рассчитывал Троцкий, и через несколько дней был заменен большевиком Подвойским, тем самым, который по совместительству возглавлял и чисто большевистскую Военку. Так что тактический ход с левыми эсерами поначалу не дал результата. В документах нет прямых указаний на то, что после отстранения Лазимира от руководства ВРК левые эсеры прекратили участие в этом органе, но через некоторое время в газете «Голос солдата» появилось вдруг сообщение о том, что ведутся переговоры о вхождении левых эсеров в ВРК, что свидетельствует об их неучастии в Комитете в течение какого-то времени. Переговоры возглавлял Троцкий.
Итак, Петросовет был в руках Троцкого; Военка и ВРК под единым началом Подвойского; секретарем ВРК стал близкий Троцкому по парижской эмиграции В.А. Антонов-Овсеенко. Во время переговоров с левыми эсерами о вхождении в ВРК Троцкий внес в общее соглашение пункт о защите Военно-революционным комитетом интересов Петроградского гарнизона и демократии «от контрреволюционных и погромных посягательств» [45] . В этом пункте важным было упоминание о Петроградском гарнизоне. Это означало, что в задачу Троцкого входит теперь достижение договоренности с последним необходимым для успешного восстания компонентом – военным гарнизоном столицы.
Уже 21 сентября Петросовет принял решение о создании штабов подготовки восстания не только в столице, но и других городах. 9 октября Совет выпустил постановление о необходимости разработки проекта создания «боевого органа», а уже 12 октября было утверждено положение о ВРК. Формально образование этого учреждения мотивировалось опасностью германского наступления на столицу. ВРК образовывался якобы для руководства боевыми силами и вспомогательными средствами с целью «обороны» Петрограда. Он обязан был разработать план обороны, принять меры к укреплению дисциплины. Но главная задача ВРК заключалась в том, чтобы не допустить вывода из города воинских частей.
В этой не слишком понятной формуле скрылась загадка успеха военного переворота, организованного Троцким. Петроградский гарнизон, несущий службу в революционном городе, давно уже был распропагандирован революционерами. О дисциплине, подчинении приказам офицеров или Временного правительства не могло быть и речи. Осознав, что гарнизон является не столько защитником правительства, сколько угрозой ему, Временное правительство планировало вывести из города и отправить на фронт распропагандированные части Петроградского гарнизона и заменить их верными правительству войсками, отозванными с фронта. Чтобы этого не произошло, Петросовет во главе с Троцким выступил против вывода гарнизона из города. Этим достигались две цели: Временное правительство не в состоянии было ввести в город верные войска (не выведя из города разложившиеся части); распропагандированный Петроградский гарнизон, понятным образом не желающий отправляться воевать на фронт, знал, что он находится под защитой Петросовета во главе с Троцким и обязан своим оставлением в столице большевикам. В переводе на язык соглашений это означало, что Петросовет заключил с Петроградским гарнизоном военный союз. Временное правительство было оставлено без своей последней защиты.
Политически и практически всей деятельностью ВРК руководил Троцкий. На заседании 12 сентября он воспользовался обсуждением вопроса о ВРК для более общих заявлений, в частности о том, что необходимо не «музейное», а практическое правительство, то есть власть тех, кто имеет за собой организованную силу. В связи с этим он предложил образовать правительство трех фракций: большевиков, меньшевиков и третьей фракции, название которой в протоколе было заклеено [46] . Очевидно, были названы эсеры, но в связи с тем, что в это время от ПСР откалывался левый сектор – будущая партия левых эсеров, председатель Петросовета решил эсеров в протоколах не упоминать.
Необходимо отметить, что принятие всех решений Совета, особенно связанных с созданием и функционированием ВРК, происходило в острой борьбе. Большевики имели в Совете большинство, их в основном поддерживали левые эсеры, однако меньшевики и эсеры сдавались только после решительных протестов, отлично понимая цели Троцкого. Вот что писал по этому поводу сам Троцкий в 1918 г.: «Создание второго штаба означает восстание, – отвечали нам справа. – Ваш Военно-революционный комитет будет иметь своей задачей не столько проверку оперативных намерений и распоряжений военных властей, сколько подготовку и проведение восстания против нынешнего правительства. – Это возражение было справедливо» [47] .
В высшем руководстве большевистской партии в октябрьские дни возникли серьезные разногласия по вопросу о вооруженном восстании. На заседаниях 10 и 16 октября возвратившийся перед этим в столицу Ленин настаивал на проведении восстания в ближайшее время, Зиновьев и Каменев возражали, ряд членов ЦК, включая Сталина, занимали колеблющиеся позиции. Подавляющим большинством голосов ЦК пришел к выводу, что вооруженное восстание стоит на повестке дня, и предложил всем организациям партии «руководствоваться этим и с этой точки зрения обсуждать и разрешать все практические вопросы» (10 октября), что необходима всесторонняя и ускоренная подготовка вооруженного восстания, для которого ЦК «укажет благоприятный момент и целесообразные способы наступления» (16 октября) [48] . Однако были только расплывчатые слова.
